Дженнифер Чиаверини - Одинокая звезда
Миссис Компсон уже ждала ее.
— Вы опоздали, — сказала она, даже не дав Саре возможности поздороваться. — Я думала, что совсем не приедете.
— Извините, миссис Компсон. — Она сняла дождевик и стряхнула с волос воду. — Мне нужно было сделать важный звонок, а офис открывается только в восемь часов.
— В восемь часов вы должны работать у меня, а не звонить куда–то из дома.
— Я же попросила прощения. Больше этого не повторится.
— Хм‑м, — фыркнула миссис Компсон, немного успокаиваясь. — Я подозреваю, что вы также забыли купить материалы для квилтинга.
— Все тут. — Сара показала ей сумку.
— Вы постирали и погладили ткань?
— Да, как вы сказали.
— Ну, я полагаю, что сегодня утром вы можете продолжить уборку библиотеки. До ланча. — Миссис Компсон взяла сумку и повернулась, чтобы пойти на кухню. — Обувь оставьте здесь. Еще не хватало, чтобы вы оставили всюду грязные следы, — буркнула она напоследок.
Сара с отчаянием посмотрела в спину пожилой женщине. Ох! У нее просто настоящий дар раздувать скандал из ничего. Она ведь знает, что для Сары главный приоритет — поиски настоящей работы. Если бы у миссис Компсон был телефон, как у всех нормальных людей, Сара приехала бы вовремя и позвонила отсюда. Она раздраженно сдернула с ног туфли, и холод от пола просочился в ступни. Тихонько бормоча себе под нос сердитые возражения, она подтянула носки и последовала на кухню за работодательницей.
— А что, мой квилт все еще висит в витрине «Бабушкиного Чердака»? — спросила миссис Компсон, когда Сара вошла в кухню. Она сидела за столом, уставившись сквозь очки в газету.
— Утром в субботу я видела его там.
Миссис Компсон нахмурилась и покачала головой.
— Может, пора его убрать оттуда. Сомневаюсь, что кто–нибудь его купит. Я уберу квилт в сундук к остальным вещам.
— Ой, не надо, пусть висит. Он такой красивый, глаз не оторвать. Скоро кто–нибудь непременно его купит, я уверена в этом.
Миссис Компсон направила на нее неуверенный взгляд поверх очков.
— Вы в самом деле так думаете?
— Я бы купила, если бы могла.
— Вы милая, добрая девушка, спасибо, но я все же сомневаюсь. Мне кажется, что люди теперь не слишком интересуются такими вещами, как лоскутные одеяла или покрывала.
Саре вспомнились Бонни, Саммер и другие мастерицы.
— Не знаю. По–моему, их любят многие.
Пожилая женщина невесело засмеялась.
— Я бы не сказала. — Она со вздохом вернулась к газете.
Сара посмотрела на нее, потом повернулась и пошла наверх, в библиотеку. Она не считала себя милой и доброй, даже жалела, что не может быть такой, как Мэтт — он никогда не судил о людях второпях, никогда не сердился на кого–то по мелочам. Возможно, миссис Компсон и была несправедливой, но ведь Сара приехала с задержкой, пускай лишь на несколько минут. Теперь она испытывала легкие угрызения совести, но не из–за опоздания, а за то, что так быстро рассердилась в ответ на упреки хозяйки дома.
Миссис Компсон оставила на полу возле письменного стола три пустых картонных коробки, моток бечевки, банку с полиролью для мебели и ворох чистых тряпок. Ветер дул с юга, и Сара открыла окна на восточной стене, чтобы в помещение поступал только свежий воздух и ничто не угрожало намочить паркетный пол или персидский ковер, лежавший в середине комнаты. После этого она взялась за работу — складывала в коробки старые книжки Клаудии и перевязывала пачки газет бечевкой. В это утро в библиотеке стояла приятная прохлада; Сара энергично работала, весело напевая что–то себе под нос и прислушиваясь к шуму дождя за окном. Иногда вдалеке рокотал гром, и тогда в комнате мигал свет и дрожали оконные рамы.
В полдень Сара услышала, как миссис Компсон тяжело шагнула с лестницы на площадку. Она отложила тряпку и поспешила открыть дверь библиотеки. За ней стояла хозяйка и держала поднос, нагруженный сэндвичами и фруктовым салатом. Еще на подносе был кувшин с ледяным чаем.
— Зря вы поднялись сюда со всем этим. — Сара забрала у нее поднос и отнесла к кофейному столику. — Я бы сама спустилась.
— Мне захотелось взглянуть, как у вас продвигаются дела. — Миссис Компсон огляделась и, удовлетворенно кивнув, села рядом с Сарой в центре комнаты. — Да, вы хорошо потрудились. Теперь комната выглядит почти так, как в моем детстве. — Она осторожно села на диван, подняв облако пыли.
Сара мысленно велела себе выбить после ланча диванные подушки, села на пол по другую сторону от столика и налила в стакан чай.
— Пожалуй, я тоже поем вместе с вами, — сказала миссис Компсон. — Если вы не возражаете.
— Конечно, я буду рада вашей компании. — Налив чай во второй стакан, она протянула его пожилой женщине. Взяла верхний сэндвич и положила его на изящную фарфоровую тарелочку, которую миссис Компсон поставила перед собой. Тарелочка была почти прозрачная, с фестонами и золотой каемкой, с вздыбленным жеребцом в середине. — Знаете, я вижу по всему дому эту эмблему — вставшего на дыбы коня, — проговорила Сара, забыв про свое решение не совать нос в жизнь миссис Компсон. — Фонтан перед домом в виде коня, эмблема золоченого коня на письменном столе, вот и на фарфоровых тарелках…
— Компсон я стала после замужества, — ответила хозяйка дома, потягивая чай мелкими глоточками. — Ах да, конечно. Ведь вы недавно приехали в Уотерфорд. Вероятно, даже не слышали ничего о Хансе Бергстроме? Или о чистокровных лошадях Бергстрома?
Сара покачала головой.
— Что вы знаете о лошадях?
— Очень немного.
— Ханс Бергстром мой прадед. — Миссис Компсон встала и подошла к письменному столу. Погладила ладонью эмблему с конем. — В свое время он выращивал лучших лошадей в округе. Сама я знаю о нем только по рассказам родителей, но он, по–видимому, был незаурядным человеком. Все мужчины из клана Бергстромов были незаурядными людьми.
* * *Особенно мне запомнилась одна история. Из всех историй, касающихся этого дома, я люблю ее больше всех.
Мой прадед был младшим сыном из довольно богатой семьи, которая жила в маленьком немецком городке возле Баден — Бадена. Вот я говорю, что эта семья была из Баден — Бадена, но это не совсем так. Дед Ханса переехал туда из Стокгольма, когда женился на немке. Ну, переехал и обосновался на новом месте. Казалось бы, и его потомкам жить там да жить. Но не тут–то было.
Думаю, что Ханс Бергстром был весь в деда — не любил сидеть на одном месте. Его родители прочили ему блестящую карьеру, но он отказался учиться и решил искать приключений в Америке. Совсем молодым парнем, возможно, на несколько лет моложе, чем вот вы, он сел на пароход и отправился за океан без разрешения родителей, даже не сообщив им об отъезде. Знала лишь его старшая сестра, но и она молчала, пока не прошла неделя после отплытия парохода.
