Х. М. Уорд - Жизнь до Израненных - 1 (ЛП)
—1643
) – английский
поэт
, уроженец города Нортуэй
, графство Глостершир
..
Стихотворение чувственное и примитивное, а то, как читает Пит, делает его сильным.
– Ты пропустил несколько фрагментов, Пит.
– Увы, они доказывают мое мнение, Джина Гранц. Любовь – это иллюзия для слабых умом, которые поддаются капризам ветра, – усмехнувшись, он берет книгу и кладет на стол. Пока он говорит, я ощущаю страсть в его голосе и в глазах.
– Ты не веришь в это, да? – теперь я любопытствую. Как кто-то может шагать по жизни с таким искаженным чувством действительности? – Настоящая любовь. Она соединяет все, удерживает нас вместе и дает нам жизнь.
– Нет, сперма и яйца дала тебе жизнь. С этим любовь не имеет ничего общего, – Пит сжимает челюсть, словно пытается решить, должен или не должен что-то сказать.
– Ну же. Просвети меня, – я наклоняю голову, удивленная проницательным умом в этой хорошенькой головке.
Подходя еще ближе, его невероятные синие глаза впиваются в мои. – Все сводится к первичной физической потребности. Мы существа теплокровные, горячие, предназначенные, чтобы испытывать страсть, голод, боль, ненависть, эйфорию, страх и похоть. Прямо сейчас ты используешь любовь, как способ оправдать то, чего жаждет твое тело, чтобы облегчить совесть, вместо того, чтобы увидеть ее такой, какая она есть.
Я слегка улыбаюсь, забавляясь между шоком от того, что он умен, и шоком от его взгляда на вещи.
– И что это?
Пит рядом, губы достаточно близко для поцелуя. Его дыхание смешивается с моим, пока он говорит, и моя глупая улыбка разбивается на осколки. – Обычная, физическая потребность. Мы все должны есть, чтобы выживать, Джина. Всю жизнь питаться водой и хлебом, или же перейти на другие виды продуктов с более приятным вкусом? Твои взгляды на секс и любовь лицемерны и расточительны. На самом деле, твой сборник рассказов о понятии любви не разрушает твою страсть, пока в один день, все, что вы будете чувствовать друг к другу, это оцепенение и обиду. И куда это тебя приведет? К мужу, который удовлетворяет свой голод похоти за пределами твоей священной любви.
Почему кому-то хочется пройти через это? Например, твоя подруга сказала о твоем парне. Я готов поспорить, что ты никогда вслух не выкрикивала его имя, пока он брал тебя снова и снова. Наверно, для тебя каждый момент должен быть нежным, и ты не говорила непристойные вещи вслух, прося его делать очень плохие вещи со своим телом, чтобы не испортить свои драгоценные отношения.
Ты подавлена. Сдерживаешь себя. Я вижу это по твоим глазам. В них есть страсть, но ты чувствуешь, что не можешь быть такой с ним. Это то, что делает любовь со страстью и похотью. Она стирает все.
Не могу ответить, да и не хочу давать ему удовлетворение от признания, что в какой-то степени он прав. У нас с Энтони никогда не было страстной жизни, только забота. Мысль о том, чтобы попросить его что-то для меня, пугала, но это не значит, что этого никогда не произойдет. Я уверена, что в один прекрасный день мы придем к этому с Энтони, если оба захотим.
Когда я не отвечаю, Пит говорит:
– Как я и думал, – он останавливается, поворачиваясь ко мне лицом, напряженности больше нет, и вернулась его улыбка. Он один раз громко хлопает в ладони, затем потирает их друг о друга. – Итак, теперь, когда мы все выяснили, я снова тебя спрошу. Хочешь потрахаться?
Глава 13
ТРАХОГОЛИК
3:45
Я поперхнулась слюной, хотя в горле слишком сухо, и оно по-прежнему болит, вызывая у меня порыв кашля.
Ну, и кто так говорит?
Я сгибаюсь пополам, оборачивая руку вокруг талии, стараясь не дать ребрам треснуть, другую руку я подношу к лицу.
Не говоря ни слова, Пит обходит меня и выходит из комнаты. Он возвращается, а я все еще ужасно кашляю, отчаянно пытаясь отдышаться, но не могу. Если не перестану кашлять в ближайшее время, то упаду в обморок от недостатка кислорода. Пит хватает меня за талию, поднимая и усаживая на стол. Вручает мне стакан воды, и кладет руку на спину, глядя на меня с озабоченным выражением лица, его брови нахмурены, а губы сжаты в тонкую линию.
Он стоит рядом со мной, поглаживая по спине, и говорит успокаивающие вещи, пока кашель не проходит. Я делаю глоток воды и благодарю его. Я сижу на его столе, свесив с края ноги, а он стоит достаточно близко, чтобы я могла почувствовать тепло его тела. Я все еще пытаюсь отдышаться, когда он наклоняется, чтобы посмотреть на меня.
– Эй, не думал, что вызову у тебя кашель. Хочешь, чтобы я позвонил Логану? – его голос опять полон беспокойства.
– Не надо. Это не ты, – говорю я, и он слабо улыбается.
Он поднимает руки вверх, ладонями ко мне.
– Прости, что дразнился. Я не хотел вызвать у тебя кашель. Ты уверена, что все хорошо?
Наши взгляды встречаются, и мой желудок наполняется чем-то легким. Как если бы воздух вокруг был заряжен чем-то, что удерживало нас вместе. Мысль пугает меня. Он не может мне нравится. Он козел. Но нет. Это не проблема. Есть два Пита Ферро, передо мной обаятельный мужчина и грубый трахоголик.
Сжав губы, я отвожу взгляд, разорвав момент.
– Нет, все в порядке. Со мной все нормально. Спасибо.
Пит одаривает меня застенчивой улыбкой. Ранее сказанные им слова содержат придирку ко мне. Что если я все делаю неправильно? Что если секс – это не выражение любви, а просто первичная потребность, которую нужно удовлетворять, как голод? Черт побери. Теперь он заставляет меня в себе сомневаться.
– Любовь и страсть могут сосуществовать вместе, – говорю я уверенным голосом.
– Когда будут доказательства, не стесняйся и докажи это, – тема закрыта, как одна из его старинных книг.
Обстановка стала такой напряженной, что понадобился бы топор, чтобы через нее прорваться.
Я ерзаю на столе и прочищаю горло, указывая на письменный стол.
– А можно просто вопрос? Я немного беспокоюсь за свое здоровье после сиденья на нем. Когда ты приглашаешь женщин, ты используешь этот стол чтобы, э-э, развлекать их на нем? – я морщу носик, чтобы подчеркнуть отвращение и вздрагиваю. – Потому что я не вижу чистящих средств. Я же должна знать, нужно ли мне потом проходить обследование.
Уголки губ Пита ползут вверх, превращаясь в усмешку, и он качает головой. Я прерываю его, когда он открывает рот, чтобы заговорить:
– Ни в коем случае. Подожди! Дай я угадаю!
Я поднимаю палец, чтобы он не перебивал меня, и, скрестив ноги, отбрасываю с лица волосы.
