Ирина Степановская - Под крылом доктора Фрейда
Из отсека Полежаевой — Хохлаковой вышел Дмитрий. Увидел ее, остановился. Лицо немного растерянное, тревожное. Альфия усмехнулась. Неужели это Хохлакова так его напугала?
— Альфия Ахадовна!
Она остановилась резко, совсем близко от него. Неужели мы действительно определяем любимых по запахам? Дмитрий был намного выше Альфии — ей захотелось уткнуться лицом в вырез распахнутой на груди простой серой рубашки с крошечным золотым крестиком на тонкой цепочке, вдохнуть запах его молодой кожи, пожаловаться, как ей трудно, как остро она чувствует одиночество, как хочется ей защиты… Если бы он сейчас обнял ее, она пошла бы с ним куда угодно.
Он отступил на два шага.
«Ну, пойми меня! Поцелуй!» — приказывала она ему взглядом.
— Альфия Ахадовна! Там Полежаева прячется под кроватью…
Он ничего не понял, не почувствовал. Альфия высокомерно вскинула бровь.
— И что? — Она обошла его и направилась к своему кабинету.
«Полежаева прячется под кроватью, я — за своим письменным столом. Может, для того чтобы разбудить чье-нибудь любопытство, нужно и мне спрятаться где-нибудь?» Она вздохнула. Нет. И так, наверное, в автобусе переборщила…
Дима развернулся и пошел за ней в кабинет. Как ей привычно, уютно за своим столом! Она снова бросила рыбкам корм. Фуксии голубели за тюлевой занавеской, на люстре мелодично переливались колокольчики. Альфия подумала: «Рай в отдельно взятом медицинском учреждении…»
Дмитрий встал напротив ее письменного стола.
— Так вот, Альфия Ахадовна, Полежаева показала клинику «острого живота».
Альфия медленно подняла вверх голову. Взглядом уставилась в пряжку его ремня, поблескивавшую в просвете незастегнутого халата. Оценила крепкие бедра, представила, что там прячется за желтой металлической змейкой на джинсах. Вздохнула и перевела глаза на сильные, молодые руки с крепкими, выпуклыми подкожными венами. «Качается, наверное…»
— А больше она тебе ничего не показала?
Он растерялся.
— Я ведь хирург. Я не шучу.
Альфия закрыла лоб рукой и сделала вид, что стала просматривать чью-то историю болезни. Дмитрий не отходил. Альфия убрала руку со лба, поправила волосы.
— На какой она койке?
Дмитрий заглянул в свои записи.
— Кажется, на восемнадцатой.
— Креститься надо, если кажется. Сядь иди, успокойся. Чаю выпей или кофейку.
Альфия еще не определила ему рабочее место. Она не знала, оставить его в своем кабинете, потеснившись и выделив дополнительный письменный стол, или отправить в маленькую комнату, ту, которую Нинка-Сова занимала под помещение для глажки белья и халатов. Конечно, ей было приятнее постоянно видеть Сурина рядом с собой. Но Альфия хорошо себя знала. Его присутствие будет отвлекать, она начнет с ним кокетничать. Ей этого хотелось, она не скрывала ничего от себя — разве от себя что-то скроешь? Но ведь еще был Володя… Володя тоже захаживал к ней в кабинет. Нет, этого молодого человека лучше отправить подальше. Когда захочет, она и так к нему придет.
Серая рубашка еще больше распахнулась у Дмитрия на груди — он все время застегивал и расстегивал пуговицу и теперь не замечал, что та выскочила из петли. Мощная шея колонной поднималась вверх, и сбоку Альфие было заметно, как билась кровь в сонной артерии в такт пульсовой волне. Если Володя был этакий опытный крепышок-боровичок, то Сурин в сравнении с ним выглядел прямо Давидом. Молодые серые глаза в ободке темных ресниц смотрели на Альфию одновременно возмущенно и непонимающе.
«Или дурак, — мелькнуло у Альфии. — Впрочем, почему Давиду нельзя оказаться дураком?»
Она встала и подошла к уже знакомому Сурину шкафу. На этот раз достала толстенный учебник.
— Найди раздел «симуляция и аггравация». А также почитай «истерию» на досуге.
— Это не истерия. У нее положительный симптом Щеткина — Блюмберга. И перкуторный звук притуплен справа в подвздошной области.
Так он еще и настаивает!
— Что у нее притуплено? — Альфия нарочно скроила самую противную рожу, какую могла.
— Перкуторный звук…. — Дима характерно постучал средним пальцем правой руки по среднему пальцу вытянутой левой кисти.
— А-а-а…
Альфия снова опустила голову и попыталась читать.
Дима некоторое время помолчал, потом походил по комнате и опять подошел вплотную к ее столу.
— Что, у больных вашего профиля не бывает хирургической патологии?
— Ты что, уже прочитал все, что я тебе дала?
Альфия не знала, отчитать его или засмеяться. Вот ведь упрямец! Какой настырный, стоит на своем! Другой бы давно увял и уткнулся в книжку. И опять ее взгляд упал на металлическую змейку, желтым язычком выступавшую из-под ремня джинсов.
«А что бы он подумал, если бы я сейчас вдруг протянула руку и расстегнула молнию?» — она мысленно фыркнула.
Глаза ее искрились смехом, но Сурин не замечал этого. Он видел перед собой лишь хрупкую девушку с заломленными руками, как сломанные крылья ангела.
— Ну надо же хоть анализ крови сделать! — Он тупо стоял на своем, не понимая, откуда берется у Альфии ее равнодушие. Но он был готов упорствовать до конца.
«Что он прицепился к этой Полежаевой? Хочет доказать, что не глупее меня?» — почувствовала раздражение Альфия.
— Какой анализ крови в четыре часа дня? Лаборатория работает до двух. — Альфия, еще желая перевести все в шутку, надула обе щеки, как барабан, и со смешным хлопком сдула их.
Нинель открыла дверь своим ключом и просунула в щель очкастую голову:
— Там к новенькой больной, что из Санкт-Петербурга, муж просится. Пустить?
— Пусти.
Голова Нинель скрылась.
— Но должна же быть в больнице дежурная лаборантка! — не унимался Дима.
Альфия пристально на него посмотрела.
— Должна. А чего ты так волнуешься?
Он опустил глаза.
— Хирургическую патологию боюсь пропустить.
Альфия подумала: «Какой неугомонный, он еще со мной спорит!» Ей стало совсем смешно.
— Ну, ладно, волнительный мой, пошли посмотрим твой симптом Щеткина — Блюмберга!
Она подмигнула Диме, встала из-за стола и, легко повиливая бедрами, двинулась из кабинета.
Таня
— Я не могу поверить, что этот приступ случился с тобой просто так, без всякой причины.
Давыдов сидел в затемненной комнате рядом с женой и держал ее за руку. Таня молчала.
— Скажи, ты, наверное, все-таки употребляла наш опытный образец? Ну, сознайся! Об этом нужно обязательно сказать врачу.
«Опытный образец? Что такое опытный образец? — Таня напряглась. — Это из далекой чужой жизни. Разве та жизнь имеет к ней какое-то отношение?»
