Джессика Соренсен - Спасение Келли и Кайдена (ЛП)
— Пускают. — Сет кладет телефон на колено и делает глубокий вздох. — Я только что получил сообщение от Люка, что Кайдену не только разрешены посещения, он выписывается сегодня.
Я замираю посередине комнаты, и действительность наконец–то догоняет меня. Я никогда не задавалась вопросом вслух: «увижу ли я когда–нибудь Кайдена снова?» Возможно, что его вообще не существовало, и все, что случилось между нами – было мои воображением, заставляющим жить мой разум снова.
— Нам нужно дождаться его выписки, а потом поехать к нему? — я смотрю на открытую дверь ванны.
Матрас скрипит, когда Сет встает с кровати и шагает ко мне.
—Думаю, мы должны забрать его. Люк сказал, что его мать вроде хотела забрать его домой, но он считает, что мы должны это сделать и отвезти его куда–нибудь.
Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.
— Типа похитить его?
Сет смеется надо мной, и его лицо становится красным, а глаза наполняются слезами.
— Ему девятнадцать, Келли. Мы не можем похитить его, если он этого не хочет.
— Но разве ему не требуется наблюдение?
— Что? В доме его родителей? С отцом?
Я выдыхаю воздух из легких.
— Я волнуюсь, что мы можешь причинить больше вреда, чем пользы…убегая.
Сет подходит ко мне, кладет руки на мне плечи, и пристально смотрит на меня.
— Ты хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что ты боишься.
Я сильнее прижимаю одежду к груди, потому что мне нужно держаться за что–то.
— Чего?
— Слухов о той ночи. Думаю, ты боишься правды.
— Но какая она правда?
Сет улыбается и слегка пожимает мои плечи.
— Это тебе и нужно узнать, потому что он нуждается в тебе.
Он прав. Я боюсь всего, что произошло той ночью, и что я должна буду признать, что это – моя вина. Я боюсь узнать, что Кайден на самом деле пробовал покончить жизнь самоубийством, пытаясь оставить меня одну в этом мире. Боюсь, что он оставит меня снова, а я нуждаюсь в нем, как в воздухе.
— И куда мы повезем его? — интересуюсь я. — Мама ясно дала понять, что не желает видеть его здесь.
Дьявольская улыбка расползается на его лице.
— Оставь это мне. Все, что тебе нужно сделать, это взять с собой сумку и сказать маме, что уезжаешь на несколько дней.
Мои брови приподнимаются в удивлении.
— Ты не скажешь куда мы поедем?
Его улыбка становится шире, а руки отпускают мои плечи.
— Это дорожное путешествие, Келли.
Я провожу рукой по лицу.
— Ты думаешь это разумная идея, учитывая все обстоятельства?
— Нет, но я никогда не был кладезем разумных идей, — отвечает он. — Я верю в иррациональные, мимолетные решения, что делают жизнь интересной. И жизнь должна быть интересной, потому что мы живем лишь раз.
Я улыбаюсь, и это почти кажется уже воплощенным в реальность.
— Ты самый разумный…я имею в виду иррациональный, плывущий по течению человек, которого я когда-либо встречала.
Он притягивает меня в свои крепкие объятия. Я бросаю одежду на пол и обнимаю его в ответ. Я не сжимаюсь. Не паникую. Просто наслаждаюсь моментом. Потому что Сет – это мой дом. И надеюсь, что однажды Кайден тоже им станет.
Мы обнимаемся какое-то время, а затем отпускаем друг друга. Я подбираю одежду и иду в ванну.
— Хорошо, давай заберем его, — говорю я, понимая, что это не будет так просто.
Потому что встретиться с тем, кого ты потерял – странновато, особенно, когда ты не уверен с кем именно тебе предстоит увидеться.
Глава 5.
Съесть много блинов
Кайден
Моя мама вернулась на следующее утро, чтобы забрать меня, как и обещала. Они перестали давать мне лекарства, поэтому я чувствую себя истощенным и проткнутым изнутри, словно кусочки стекла бродят по моим венам.
— Готов? — входя в комнату, интересуется она. Что-то в ее голосе мне не нравится, возможно, это предупреждение о том, что ждет меня дома.
В это мгновение, я думаю о предложении Дуга рассказать о том, что произошло. По крайней мере, я, наконец, смогу освободиться от этого. Но тогда, я думаю о том, что это означает – то, что я должен буду принять и столкнуться лицом к лицу с этим. Каждый удар, каждый пинок, детство с мучительными воспоминаниями, спрятанное в дальний ящик. Я должен буду чувствовать, и у меня нет ни ножа, ни лезвия, чтобы отключить это.
— Да, — соглашаюсь я, наконец, укладывая джинсы в сумку.
Она выглядит освобожденной и испуганной.
— Хорошо.
Несколько минут она беседует с доктором возле двери, забирая бумаги с терпеливым выражением лица, которые врач отдает ей. Я собираю оставшиеся вещи с тумбочки возле кровати. Мне сняли швы, но они еще слегка побаливают, когда я напрягаю живот, хотя доктора уверяют меня, что в конечном итоге, я полностью восстановлюсь и вероятно буду способен играть в футбол в следующем сезоне.
Я не могу заглядывать так далеко, потому что без понятия, что ждет меня впереди. Обвинение в уголовном преступлении? Мой отец? Колледж? Келли? А возможно и ничего.
Я застегиваю сумку и вешаю ее на плечо, решая не думать о будущем сейчас. Все, что сейчас мне нужно – это концентрация на выходе из больницы, а потом, чтобы дойти до машины. Мама и доктора куда-то пропали, поэтому я осматриваюсь, неуверенный, куда должен идти.
Провидение берет дело в свои руки. На половине пути из комнаты, судьба вносит свои корректировки в виде низенькой, крошечной случайности с большими голубыми глазами и каштановыми волосами. Она выглядит еще меньше, чем, когда я видел ее в последний раз. Ее талия стала тоньше, и у нее темные круги под глазами, как будто она плохо спит.
— Келли, — шепчу я, роняя сумку на пол.
Она нервно крутит свои пальцы, заламывая их, и выглядит расстроенной, глядя на мое забинтованное запястье.
— Привет, — произносит она своим тоненьким голоском, встречаясь со мной глазами. Ее волосы собраны, и некоторые пряди выбились из прически, спадая на лицо.
Ничего не могу поделать с собой. Улыбаюсь, как идиот, но потом быстро хмурюсь.
— Ты не должна быть здесь.
Она резко вздыхает.
— Сет, Люк и я решили забрать тебя... Я думала, Люк сказал тебе по телефону, что мы приедем.
— Да... но это не значит, что ты должна быть тут. — Я знаю, это звучит грубо, но ничего не могу поделать. Честно, на самом деле не думал, что она покажется, и сейчас, когда она здесь... Я ненавижу то, что позволяю ей видеть меня в таком месте.
Ее глаза расширяются, как будто я ударил ее, и из-за этого чувствую себя еще большим кретином. Она делает шаг ко мне, и я сжимаю руки в кулаки, удерживаясь от прикосновения к ней, от пропускания ее волос сквозь пальцы, от целования ее губ.
