Элизабет Олдфилд - Интимные отношения
Из-за кустов послышался неясный шум, а потом опять голос Оливера:
— Пожалуйста, будьте моим дядей!
Энни даже покачнулась. Оливер просит Роджера стать ее любовником? Какой кошмар!
— Пора ехать, — крикнула она, бросившись бегом через лужайку, — Оливер, тебе надо взять ведро и совок и…
В это время мужчина, сидевший на корточках, выпрямился, и Энни замерла.
— Ах, это вы, — проговорила она, глядя на Гарсона Деверилла широко открытыми, испуганными глазами. — Я думала, это Роджер. Сейчас ведь еще рано, и… — она обернулась, — и вашей машины не видно.
— Сегодня замечательное утро, и я решил пройтись пешком, — сказал он, подойдя к ней.
Сон преобразил его. Усталость исчезла, он был полон энергии. В ковбойке, облегающих джинсах и коричневых, сделанных на заказ кожаных ботинках, он казался моложе, сильнее. Как леопард, подумала Энни, не в силах отвести взгляд от стройных длинных ног, — любопытный, опасный, могущественный леопард!
— Где твои ведро и совок? — спросила она Оливера, скачущего вокруг них со счастливым лицом.
— В ящике для игрушек.
— Пойди и возьми их. Мальчик улыбнулся Гарсону.
— Пока.
— Пока, — ответил тот, потрепав его по голове, и ребенок побежал к коттеджу.
— Мне бы не хотелось, чтобы вы расспрашивали Оливера об имеющихся или отсутствующих родственниках, — произнесла Энни ледяным тоном. — Вас это совершенно не касается.
— А я его и не расспрашивал, — ответил Гарсон. — Он сам начал разговор на эту тему.
— Оливер?
Гарсон кивнул и засунул руки в карманы джинсов.
— У меня есть предложение. Может быть, вы пройдетесь со мной по «Ферме» и подробно изложите мне ваши идеи по ее обновлению? Затем, когда мы все обсудим и решим, что надо сделать, вы свяжетесь с нужными фирмами, договоритесь с ними от моего имени и проследите за ходом работ?
Энни удивленно посмотрела на него.
— Вы хотите доверить мне организацию всего этого дела?
— А что, не стоит? — ответил Гарсон вопросом на вопрос.
— Конечно, я могу это сделать, но… — она запнулась, — я сомневаюсь, что мои идеи покажутся вам достаточно радикальными.
— Почему?
— Я довольно консервативна, а вы… ну, вы, может быть, захотите установить джакузи, или бар, или бассейн.
— Ну да, и кругом хрустальные люстры, золотые краны и зеркальные потолки? — съехидничал Гарсон.
Верхняя пуговица на его рубашке была расстегнута, и ее взгляд непроизвольно упал на его грудь. Она иногда задавалась вопросом, растут у него волосы на груди или нет, и теперь убедилась, что да. Его кожа была покрыта темным облаком курчавых волос. Жестких, блестящих волос.
— А… возможно, — сказала она, покраснев при мысли, что замешкалась с ответом. Гарсон покачал головой.
— Ни в коем случае. Может, я и сижу за рулем «мазерати», но я довольно приземленный тип.
— Правда? — с сомнением произнесла Энни.
— Правда. Естественно, я буду платить вам зарплату, — добавил он и назвал еженедельную сумму. — Как вам мое предложение?
— Очень заманчиво, — ответила Энни: он предложил ей сумму, в три раза превышающую ее доход от продажи изделий. Потом она вскинула голову. — Но я проживу и без вашей опеки.
— Опеки? — переспросил Гарсон.
— Вчера вечером я рассказывала вам, что торговля идет плохо…
— И вы подумали, что я поэтому предлагаю вам работу? — перебил он ее. — Вы считаете, я занимаюсь благотворительностью? Моя дорогая, я просто предлагаю вам выполнить за меня то, чем я не хочу и не имею возможности заниматься.
Идиотка! — подумала Энни. Она должна была бы знать, что Гарсон Деверилл не протянет ей руку помощи. Она должна была бы понять, что он думает не о ней, а о себе самом!
— Сказочное предложение! — ответила она. От смеха у него задрожали губы, и она обрадовалась, что, каково бы ни было его отношение к ней, может вызвать у него улыбку.
— Ну и каков будет ваш ответ? — спросил он.
— Я не готова совсем забросить свое рукоделие, — сказала она, — так что вряд ли смогу быть всецело в вашем распоряжении.
— А этого и не потребуется, — заверил ее Гарсон. — Только если возникнут какие-то неожиданные проблемы, я думаю, вы должны прийти и решить их на месте.
Энни подумала и ответила:
— Я согласна.
Глава 4
Энни закрыла большую папку с образцами тканей, положила ее на другой конец письменного стола и пододвинула к себе еще одну. Три варианта гардин уже были выбраны для каждой из четырех спален «Фермы», а также для гостиной, теперь Энни искала подходящую ткань для столовой. Так как стены комнаты были облицованы дубовыми панелями, они с Гарсоном решили, что гардины будут богатой, живописной расцветки. Может быть, подойдет вот эта ткань с золотом на фоне красновато-коричневых ирисов? Она записала номер образца.
Обычно она отправляла образцы почтой в Лондон секретарю Гарсона — это касалось тканей, пробкового покрытия для пола, рифленого стекла для душа, — а секретарь показывала образцы боссу или отсылала их туда, где он в это время находился. Но сегодня Гарсон должен был приехать в Дорсет на выходные, так что сможет принять решение прямо на месте.
— Я бы взяла вот это, — сказала Энни владельцу магазина, который подошел к ней узнать, что она выбрала. — А в понедельник я вам их верну.
— Очень стильно, — заметил тот, собирая остальные образцы. — Думаю, мистеру Девериллу понравится.
— Я тоже так думаю, — согласилась она. Удивительно, как совпадают их вкусы, подумала Энни, ведя машину по извилистым улицам Шерборна. Один только раз Гарсону не понравился ее выбор — он попросил заменить в ванной белый кафель на плитку цвета слоновой кости, — и, когда кафель был положен, она признала, что этот более теплый оттенок гораздо приятнее.
Удивительным было и то, насколько ровными и гладкими были их взаимоотношения; и теперь, когда ремонт в доме почти закончился, он попросил ее заняться коврами, гардинами, жалюзи для оранжереи и т. д.
Энни свернула на улицу, на которой стоял дорожный указатель на Лидден-Мэгнор. За последние два месяца отношение к ней Гарсона заметно изменилось. Враждебность улетучилась, уступив место дружескому расположению. Однако некоторая настороженность с его стороны свидетельствовала о том, что он еще не вычеркнул ее из своего черного списка.
Но почему она в нем оказалась? Мысль о том, что он хотел выгнать ее из коттеджа и при этом испытывал муки совести, выглядела неубедительно — он никогда даже не намекал на это, — но Энни не в состоянии была найти какое-то другое объяснение. Она пожала плечами. Что бы там ни было, это его проблемы. Но вот что она сама думает о нем? Энни нахмурилась, глядя прямо на дорогу. Хоть она была ему благодарна за то, что он избавил ее от некоторых житейских проблем, но одна мысль не давала ей покоя: а не представлял ли он сам для нее не меньшую опасность?
