Екатерина Вильмонт - Фиг ли нам, красивым дамам!
– Знаешь, он сказал мне одну фразу…
– Какую?
– Правда, он был тогда нетрезв… «Неужели вам неохота хотя бы сравнить отца и сына в постели».
– Да, гадкая фразочка… Но у парня просто крышу снесло.
– Какая разница! Что у трезвого на уме… И к тому же ему есть за что мстить отцу. Как-то грязно получается.
– Все сказала?
– Ну, вроде да.
– А теперь послушай меня! Все это хорошо в литературе. А жизнь… она другая, и все доводы рассудка и морали отступают, если есть любовь.
– А если нет?
– Да есть! Есть! Он любит тебя, похоже, по-настоящем у, ну а ты… ты должна позволить ему тебя любить. Он молодой, горячий, сильный… Не надо выходить за него замуж, даже думать об этом не надо, а вот переспать надо! А вдруг понравится? Может, это твой мужчина? Ты его от жены не уводила и… Твоя совесть чиста.
– Ну, пока что моя совесть действительно чиста.
– Да ну тебя! И вообще, не ломай мой сюжет!
Данила возвращался в Москву в растрепанных чувствах. Он знал, что в Москве его ждет отец. Ему сейчас совершенно не хотелось его видеть. Мысль о том, что он спал с Ариадной, была непереносима. А ведь она уже должна была вернуться из Нижнего… А что, если они встретились? А если она с ним?.. Я умру! Я просто умру! Может, попытаться как-то избежать встречи? Или нет? Нет! Надо с ним увидеться, чтобы понять – было или не было? Если было… тогда я заставлю себя забыть о ней. Иными словами, отступлюсь? Да никогда в жизни! Несмотря ни на что! Она должна быть моей. И будет!
Данила сейчас жил в квартире у Федора, что категорически не нравилось Инне Львовне. Как бы эти два холостяка не спились без присмотра. Встреча с отцом произошла в ресторане гостиницы, где остановился Кульчицкий-старший.
Отец крепко обнял сына.
– Данька, если бы ты знал, как я испугался. А вот Инна… Когда я ей позвонил, она мне сразу заявила, что уверена – с тобой все в порядке. Поразительная интуиция! Или материнское сердце? А что ж твоя прелестная жена?
– Я не выношу ультиматумов!
– Но, может, стоит помириться? Уж очень девочка хороша!
– Она заявила, что вернется, только если я сменю работу. А это не для меня. Все, папа, закрыли тему. А как твоя прекрасная Ариадна?
Отец очень пристально посмотрел на сына. Тот смотрел ему в глаза честно и прямо.
– Увы, я ее не видел. Она была в Нижнем, вернулась и в тот же день умотала в Ижевск.
– В Ижевск? А там что?
– Говорит, какой-то ее друг ставит там какую-то пьесу Островского. Забыл, какую именно. А что, она тебя интересует, сын?
– Женщина такой сокрушительной красоты производит впечатление. Ты счастливец, папочка! Скажи, а ты ее любишь?
– Люблю? Да, пожалуй, нет. То есть сперва мне показалось, что люблю… Но любовь, знаешь ли, обременительная штука. Да и она… Она непростая девушка, к тому же этой самой любовью ударенная. Но у нас всегда были прелестные отношения, мы несколько раз отдыхали вместе, с ней всегда интересно. Она отлично разбирается в живописи, знает безумное количество стихов, благодаря чему я написал свой цикл на стихи Ходасевича, которого до нее как-то недооценивал. Словом, идеальная любовница, особенно учитывая, что мы живем в разных странах.
Данила едва не закричал от боли. Идеальная любовница!
– А ты же говорил, что готов даже жениться на ней?
– Ох, мало ли что я сболтнул.
– Скажи, папа, а что это значит – «ударенная любовью»?
– Ну, она была совсем еще ребенком, когда влюбилась в одного взрослого музыканта из какой-то рок-группы. А он ее бросил, уехал в Штаты и там сгинул.
– И она его до сих пор любит?
– Не знаю, не думаю. Прошло столько лет. Она потом еще была замужем. Да и вообще, отнюдь не монахиня, а очень даже горячая женщина. Но, видимо, самолюбие в юности было так сильно уязвлено… Послушай, а у нас что, нет другой темы, сын? Хочу только предупредить – она не любит мальчиков, предпочитает мужиков постарше. Так что выкинь ее из головы!
– Дело совершенно не в ней. Мало ли на свете красавиц. Просто, папа, мне вообще не нравится, как ты говоришь о женщинах. В принципе!
– О! Да ты законченный романтик, Данька! Неужто тебе мало романтики в твоей ужасной профессии?
– О нет, я совсем не романтик! Я, папа, циник и в профессии и в жизни.
– Ты романтик, Данька! И не пытайся меня разубедить. А вот поживешь с мое, нахлебаешься от баб и вспомнишь старика отца. Как ты выражаешься? Закрываем тему?
– Именно!
Вернувшись в холостяцкую берлогу Федора в Бескудникове, Данила сразу полез в Интернет. Что там за история с ижевским театром? В настоящий момент ни слова о новой постановке Островского в этом городе найти не удалось. Но может быть, все еще только на стадии переговоров? Но тогда что там делать на этой ста дии художнику по костюмам? Он не слишком разбирался в театральных делах, но простая логика подсказывала, что это очень сомнительно. А что, если она просто ляпнула что-то отцу, чтобы избавиться от него? Тем более что она наверняка знает, что отец с гарантией не полезет в Интернет ее проверять? Хотелось думать именно так. Он набрал ее домашний номер. Никто не ответил. Он позвонил на мобильный. Долго никто не отвечал, но потом ответил незнакомый женский голос:
– Алло!
– Простите, я могу поговорить с Ариадной?
– Не можете! Она ушла гулять, а телефон оставила. Что ей передать?
– А вы, простите, кто?
– Я, Данила, ее подруга Грета. Может, слыхали?
– Извините, нет. А как вы догадались, что я Данила?
– Мальчик мой, вы это от любви так поглупели? На дисплее высветилось имя.
– Ох, и вправду сдурел!
Голос этой женщины ему понравился. Он внушал доверие и симпатию.
– Скажите, Грета, а она… Ариадна, ведь не в Ижевске?
– О нет! Она у меня на даче!
– О! А вы не дадите адрес? Мне необходимо с ней увидеться… С Ариадной…
– Она меня убьет!
– А я ей ничего не скажу! Я что-нибудь придумаю! Пожалуйста, умоляю вас!
– Ну хорошо, записывайте адрес! Только не приезжайте сегодня, у нее голова болит.
– Да-да, я приеду завтра. Спасибо вам огромное, я навеки ваш должник! Только еще одна крохотная просьба.
– Слушаю вас!
– Удалите из телефона мой звонок!
– О, это мысль, тогда на меня не падет никаких подозрений! Удачи вам, Данила!
Я нашел ее! А отец остался при пиковом интересе! Эта Грета, похоже, хорошая женщина. И она знает, кто я. Иными словами, они говорили обо мне. И, похоже, Грета мне сочувствует!
Это хорошо, это просто здорово иметь союзниц у в лице ее лу чшей подру ги! Есл и не са ма Ариадна, то ее подруга, кажется, дала мне вожделенную ниточку! Ура!
