Лайза Джуэлл - Холодные сердца
– Потрясающей, – сказал он. – Всегда веселой. Гламурной. Она выглядела словно модель. Сотни друзей. Постоянно в движении: танцы, прогулки. Она была похожа на… на лето.
Рори замер. Лицо отца сияло. Он никогда не видел Колина таким.
– А потом, – Колин продолжал, – дети, дети, знаешь, от всего этого быта устаешь.
– Она до сих пор думает, что вы счастливы.
– Я знаю.
– Несмотря на то, Риз умер.
Его отец вздохнул.
– Я знаю.
– И как нам с этим быть?
Колин с любопытством посмотрел на сына.
– Понятия не имею. Как, черт возьми, можно помочь тому, кто считает себя счастливым? – Он надул щеки и снова вздохнул. – Честно говоря, – он сделал паузу, а затем посмотрел Рори прямо в глаза, – должен признать, что я сдался.
Он отвел взгляд, но Рори успел заметить в его глазах неприкрытое сожаление.
Через два месяца Колин провожал Рори с Кайли в аэропорту. Лорелея сказала, что она слишком занята, чтобы прийти. Рори не хотелось знать, чем именно она так занята. Во время их последней встречи она крепко обняла его и сказала, что любит его, пожелала, чтобы он отлично провел время, что она будет очень по нему скучать и что ей не терпится послушать его рассказы о поездке, когда он вернется домой. Прощание матери с сыном. Любой обыватель нашел бы эту сцену очень милой. Но Рори чувствовал, что она как будто хочет, чтобы он поскорее ушел. Скорее, говорил язык ее тела, скорее уходи.
Кайли и Колин сидели на переднем сиденье и болтали об Андалусии, Кайли листала свой путеводитель, периодически зачитывая вслух какие-то строчки. Ее светлые волосы были пострижены слишком коротко, так, что она походила на красивого маленького мальчика. Глядя на нее сзади, он понял, что нынешний ее облик напоминает ему Риза. Он перевел взгляд к окну, любуясь пейзажами сельской местности. Стоял разгар лета. Все было ярким и зеленым, там и сям желтели широкие полосы посевных полей. Все было так ему знакомо: кирпичные дома, таблички с названиями сел Глостершира, легкий запах болота, ощущение добротного асфальта под колесами. Все это он знал с детства.
– О, кстати, – повернулся к нему, – не забудь поздравить маму с днем рождения, хорошо? И Бет тоже, если ты еще помнишь.
– Черт, когда он у нее?
– Девятнадцатого июля. Ей исполнится двадцать три.
– Бедная Бетти, – вздохнул Рори.
– Почему это бедная? – спросила Кайли.
– Да так, ничего, – сказал он. – Просто жалко ее. Она как будто застряла в этом доме. И теперь ей будет уже двадцать три, а она все так же привязана к нему.
– Мне тоже будет двадцать три в следующем году, – сказала Кайли. – Но я не живу дома с шестнадцати лет.
– Помните, что у Мэг скоро роды. Не забудьте ей позвонить.
– Не уверена, что у нас под рукой будет телефон, – отрезала Кайли.
– Думаю, вы что-нибудь придумаете.
Они собирались остановиться у парня по имени Кен, с которым Кайли лишилась девственности, когда ей было семнадцать лет, а ему сорок девять. Она познакомилась с ним на фестивале в Лимерике и все еще общалась с ним. Теперь они стали друзьями и переписывались. В настоящий момент он жил в Андалусии в какой-то общине с тремя женщинами, козами, ослами и полудюжиной детей. Это и пугало, и ужасало одновременно. Но он был готов предоставить им бесплатный кров со всеми условиями в обмен на некоторую помощь в хозяйстве и по уходу за детьми. Учитывая тот факт, что в кармане у Рори было всего двести фунтов, он не мог отказаться от подобного предложения.
– Ты все еще влюблена в него? – спросил он Кайли.
Кайли бросила на него испепеляющий взгляд:
– Рори Берд, ты что, с ума сошел? Думаешь, я поехала бы с тобой к своему любовнику? За кого ты меня принимаешь? Я одобряю многие вещи, но многоженство явно не из их числа.
Эти слова успокоили Рори.
– В любом случае, – снова подал голос Колин, – обязательно найдите время, чтобы позвонить Мэг. Она расстроится, если ты не поздравишь ее, Рори.
– Положитесь на меня, Колин, – отозвалась Кайли, слегка проведя по его руке. – Я обещаю, что прослежу, чтобы ваш сын сделал все, как нужно.
Колин улыбнулся ей и произнес:
– Хорошая девочка.
Рори все еще повсюду мерещился Риз. Он едва мог вспомнить его в подростковом возрасте, но он отчетливо помнил его в девять лет, мчащегося с холма на своем велосипеде. Он помнил его шестилетним, когда они вдвоем бежали сквозь лес в поисках дикого кабана, которого якобы видел кто-то из школы. Он помнил, как они стояли около магазина, ожидая маму и девочек, которые вскоре вышли оттуда с мешками, забитыми всякой ерундой. И еще он вспомнил, как Риз сидел на своем любимом месте в машине в багажнике хетчбэка с собакой на коленях. А теперь он, Рори, ехал за границу, где Риз никогда не был. Он спрашивал себя, будут ли призраки прошлого преследовать его? Если нет, то ему будет их не хватать.
4
Апрель 2011 года
Комната Риза была такой же, как и много лет назад. От этой пустоты у Мэг перехватило дыхание.
– Боже мой, – пробормотала она, – она сохранила ее такой, как раньше, когда Риз жил здесь.
– Так странно, – прошептала Молли.
– Действительно. Как ей это удалось? Все другие комнаты она заполнила вещами, но эту не трогала вовсе.
Старые половые доски скрипели под ногами. Кровать Риза стояла в дальнем углу комнаты, шкаф был абсолютно пуст, на столе лежало всего несколько вещей: энциклопедия, цветочный горшок, парочка папок и несколько дезодорантов еще девяностых годов выпуска. Еще там стоял огромного размера магнитофон для дисков и кассет, явно ничего не слыхавший о MP3-плеерах или Aйтюнс. Все стены были завешаны плакатами музыкальных групп. Pearl Jam. Nirvana. N.W. Alice in Chains. Кортни Лав.
– Словно музей девяностых, – сказала Молли.
Мэг кивнула и улыбнулась. Все было нетронутым. Лишь белье на кровати было другим. Все остальное было именно так, как в тот день, когда она принесла ему поднос с едой. Мэг провела рукой по внутренней стороне двери и нащупала замок, висевший на двери с тех пор, как они выломали его в тот день.
– Он висел там?
Молли кивнула в сторону потолка.
– Да, – сказала Мэг.
– На веревке?
– Да. Она была чертовски длинной.
– Откуда он ее взял?
– Что?
– Веревку. Откуда у него была такая длинная веревка?
– Боже, я понятия не имею.
– Купил в сельском магазине или где-то еще?
Мэг бросила на дочь негодующий взгляд.
– Как же он дотянулся? – Молли снова кивнула на потолок, намекая на его высоту.
– Он стоял на этом самом стуле. – Мэг показала на стул в углу комнаты. У нее перед глазами ожила страшная картина. Молли прошлась по комнате, положила руку на стул и сказала:
– Он был практически мой ровесник.
Ее рука скользнула по спинке стула, и она повернулась к матери.
– Разве это не безумие? Он был того же возраста, что и я. Каким он был? Он бы мне понравился?
Мэг печально улыбнулась.
– Нет, – сказала она. – Я в этом сомневаюсь. Тебе бы он показался неудачником, и ты смотрела бы на него с жалостью. Хотя, возможно, в школе ты бы даже не замечала его.
На секунду лицо Молли стало скорбным, потом смягчилось.
– Это так грустно.
– Я знаю. Помню, когда Элфи перешел в среднюю школу, я так боялась за него.
– А за меня?
– Нет, что ты, ты всегда была веселой девочкой. Но Элфи… Иногда он напоминает мне Риза. Тихоня, практически нет друзей.
– Зря ты переживала, он был молодцом.
– Да, он отлично справился со всем этим.
Мэг улыбнулась.
– Самый хороший мальчик в школе.
Молли покраснела. Мэг удивленно посмотрела на нее.
– В самом деле? Ты так думаешь?
– Ну да. Он симпатичный и умный.
Мэг улыбнулась.
– Замечательно, – сказала она. – Я рада, что ты так думаешь.
Слова Молли были ей приятны, они как будто подтверждали, что она была хорошей матерью. Но потом ее гордость улетучилась: она подумала, что если бы у Риза была такая старшая сестра, как Молли, он бы не сделал того, что сделал.
Ее телефон снова зазвонил, и она вздрогнула. Это мог быть кто угодно. Ее мать умерла, и многие хотели выразить ей соболезнование.
Она выдохнула:
– Привет.
– Мэг, пожалуйста, это я. Пожалуйста, не бросай трубку.
Как только Мэг услышала голос своей сестры, ее пульс участился, и она тут же нажала на кнопку отбоя.
Март 1997 года
Бет рухнула на диван и лежала там без движения.
– Ты справляешься, – сказала Мэг, засовывая какие-то деревяшки в мешок.
– Я в этом не уверена, – ответила Бет. – Я понятия не имею, как ты это делаешь. В твоем-то положении.
Она указала на живот, сильно выступавший из-под футболки Мэг.
– Ну, – сказала Мэг, с некоторым усилием выпрямившись, – выбора у меня особо нет.
– Сядь, ради бога, – попросила Бет, погладив лежавшую рядом с ней подушку.
– Пока не могу. Нужно еще закончить уборку и погладить рубашки. Вот, – она кинула на кровать рядом с Бет пульт от телевизора. – Наслаждайся.
