Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос-2
— Кусай… А-а-а!.. Между прочим, мочка уха — эрогенная зона… Так что, смотри…
— Что — смотри?..
— Докусаешься…
* * *Следующее утро началось с сюрпризов. Два шикарных букета цветов, врученных курьером Милене и Наташе, казалось, меркли перед огромным, в человеческий рост, плюшевым тигром. Валерик буквально застыл с открытым ртом, когда игрушку внесли в их номер.
— Вот это тигр! — Наташа восхищённо развела руками, — Как живой!
— Да… — Морозов потрепал тигра за пушистое ухо, — Не тигр, а тигрище! Не зря вчера Валерка с Миленой дядю лечили!
— Это не тигл! — Валерик переводил огруглившиеся от восторга глазёнки с мамы на папу, — Это — котёнок!
— Котёнок?! Ничего себе котёнок! — рассмеялся Дима.
— Это тиглячий котёнок!..
Вечером, выступив на банкете, Наташа уже не удивилась, когда её пригласили к Прохорову — вместе с мужем. Разговор в этот раз вышел вполне деловой: финал конкурса, в котором ей предстояло выступить, должен был состояться через несколько дней, и нужно было оговорить некоторые нюансы.
— Я понимаю, что одного «спасибо» за такую протекцию Наташе будет мало, — Морозов впервые виделся с «высоким» почитателем таланта своей жены, поэтому спешил сказать слова благодарности, — поэтому приглашайте нас в любое время. Выступим.
— А если я поймаю вас на слове? — после вчерашнего приступа Прохоров выглядел всё ещё несколько бледным, но, несмотря на это, пытался шутить.
— Да хоть завтра, — в ответ улыбнулась Наташа, — перед фестивалем это как репетиции.
— Вот если бы ты пела романсы, то завтра бы я точно пригласил тебя выступить перед небольшой, но очень благодарной аудиторией.
— Я пою романсы, — она с готовностью кивнула головой, — так что…
— Неужели?! — Прохоров искренне изумился, — А есть что-нибудь, что ты не поёшь?
— Есть, — снова весело кивнула Наташа, — я не пою оперные арии. Вернее, не пробовала петь…
— Наверное, стоит попробовать, — в тон ей ответил Дима, — вернёмся домой, обязательно займёмся.
— Ну, в таком случае, считайте, что я вас приглашаю.
— А куда? — Морозов тут же принял серьёзный вид, — завтра у нас последний день съёмок…
— На мою базу отдыха. Наташа, ты там уже выступала… Нужно будет спеть несколько романсов… Но спеть так, чтобы народ расчувствовался.
— Ну, хорошо, — Наташа смущённо пожала плечами, — мы сейчас вернёмся и порепетируем…
— А там есть рояль? — спросил Дима, — Гитару мы с собой, естественно, захватили. А вот рояль не догадались…
— Вот рояля нет… Но есть пианино!
— Ну, и замечательно.
— Да, кстати, — Прохоров несколько замешкался, — это будет очень узкий круг лиц, ценителей классического романса… в основном мужчины… У меня просьба. Вы не могли бы взять с собой эту девушку, вашу медсестру?.. Я вчера не смог её отблагодарить, а цветы не считаются… Пусть просто поприсутствует, разбавит наше мужское общество, так сказать… Это возможно?
— Ну, в принципе… — Наташа пожала плечами, — Мы ей, конечно, передадим Ваше приглашение. Но ехать или не ехать, это будет решать только она сама.
* * *Поехать к Прохорову Милена согласилась сразу. Ей было всё равно, чем занимать себя, лишь бы не оставаться один на один со своими мыслями. К тому же, она сама очень любила романсы, и ей было интересно услышать, как их исполняет Наташа.
— Ты, действительно, универсальный талант, — укладывая Наташкины длинные пряди в причёску, Милена улыбнулась той через зеркало, — всё поёшь!
— Дима говорит, что я талант… А я просто очень люблю петь.
— Многие любят петь. Но их почему-то не приглашают выступать перед вип-персонами.
…Оказалось, что их пригласили на очередное заседание «Клуба аристократов» — сидя за столиком в банкетном зале, Милена насчитала около пятнадцати членов этого клуба, среди которых не было ни одной женщины. Ни одной, кроме неё. Наташу она не считала, по причине того, что та была приглашена как певица.
Сначала Милена чувствовала себя не в своей тарелке — судя по всему, все гости были достаточно высокопоставленными особами, и ей казалось, что каждый из них обязательно должен задаваться вопросом, что тут делает никому не знакомая женщина… Но, видимо, незнакомые женщины не были для них в диковинку, а, может, так действовала её красота… так или иначе, вскоре она совершенно успокоилась. Особого внимания на неё никто не обращал, тем более, сидела она за крайним столиком, куда её и Наталью с Дмитрием усадили в самом начале вечера.
Оказалось, что одному из членов «Клуба аристократов» недавно исполнилось пятьдесят лет, и теперь его поздравляли в тесном «клубном» кругу. Милена весело смеялась вместе со всеми, когда четверо мужчин разыгрывали небольшую сценку в честь юбиляра. Хлопая в ладоши, она подумала, что не зря захватила с собой это длинное вечернее платье цвета ночного южного неба…
Юбиляр — небольшого роста, слегка полноватый мужчина с усами и аккуратной бородкой, благодушно принимал поздравления, время от времени сам выходя на сцену и говоря слова благодарности.
— Пётр Вениаминович, — Андрей Викторович, который, судя по всему, и был учредителем этого самого «Клуба аристократов», поднялся со своего места за столиком, — мы с вами знакомы уже много лет, и знаем друг о друге если не всё, то почти всё… О вашем благородстве, честности и прочих добродетелях сегодня уже говорили. Я хочу сказать ещё об одном вашем качестве. Вы — настоящий ценитель искусства! Поэтому, когда я готовился к этому нашему заседанию, я долго думал, что же вам подарить… Я перебирал всевозможные подарки, пока не вспомнил, что вы — отчаянный любитель романсов… Поэтому я решил подарить вам — целый небольшой концерт!..
Оставшись за столиком одна, Милена с удовольствием слушала, как поёт Наташа под аккомпанемент Дмитрия. Она ни разу не слышала романсы в её исполнении, и теперь сидела, как зачарованная… Наташа пела так, как будто рассказывала о собственных чувствах — нежно, и в то же время предельно эмоционально, поистине виртуозно владея голосом…
— Разрешите?.. — заслушавшись, она не заметила, как к её столику подошёл Прохоров.
— Конечно, — повернувшись, Милена подняла на него свои огромные глаза.
— Простите, что вчера не отблагодарил вас сразу, — присев напротив, он смотрел на неё тем же самым, вчерашним взглядом.
— Не нужно меня благодарить, — она слегка улыбнулась уголками губ, — мне ничего не стоило сделать вам укол. Я рада, что вам помогло моё лекарство.
