Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос-2
Встретившая их в дверях женщина показалась ей уставшей и чем-то недовольной. Вместе с тем, Милена не могла не отметить про себя все признаки высокого социального статуса, который эта женщина могла занимать: холёное лицо, ухоженные руки, уложенные в стильную причёску волосы, неброская, но подобранная с особым вкусом, дорогая бижутерия… Одета она была в выходную одежду, но Милене показалось, что платье надето наспех — слишком небрежно был повязан поясок, а слегка помятая юбка говорила о том, что одевалась она в то, что лежало ближе всего, в тот момент, когда автомобиль подъехал к её двору. На внутренне убранство дома Милена едва обратила внимание, но даже нескольких, вскользь брошенных взглядов, хватило для того, чтобы иметь представление о финансовом положении хозяев.
Невольно рассмотрев хозяйку, Милена подумала, что издалека той можно было бы дать не более тридцати лет. Вблизи же впечатление о возрасте приближалось к истине — и морщинки у глаз и на лбу, и складки на шее говорили о том, что женщина уже давно переступила сорокалетний рубеж.
Об отношениях между ней и её гостем можно было даже не догадываться — разобранная постель, в которой лежал больной Андрей Викторович и её откровенное замешательство при виде незнакомки красноречиво свидетельствовали о том, что отношения между ними были очень близкими.
Войдя в спальню, Милена сразу отметила бледность мужчины, лежащего на кровати. Судя по выражению лица и позе, в которой он находился, боль он испытывал нешуточную. Тем не менее, поздоровавшись, он попытался успокоить свою подругу.
— Лера, — держась за верхнюю часть живота, Прохоров бросил взгляд на женщину, — это медсестра от Юрия, ты не беспокойся.
— Вы разрешите, я посажу мальчика в кресло? — Милена посмотрела на хозяйку, потом на Андрея Викторовича, — Мы не успели доехать до дома…
— Да, конечно, — Лера сделала жест рукой, — устраивайте.
— Когда начался приступ? — посадив Валерика, Милена достала свою «походную» аптечку.
— Пару часов назад, — несмотря на то, что он сам только что успокоил свою любовницу, Прохоров посмотрел на гостью с едва заметным недоверием, — вы, действительно, медсестра?
— Не волнуйтесь, медицина — это мой конёк, — Милена постаралась улыбнуться как можно очаровательнее.
— Так вы медсестра или нет? — нахмурившись, он бросил на неё ещё один взгляд, на этот раз исподлобья, — Юрий сказал, что вы личная медсестра продюсера Морозова…
— И не только его, — уверенно кивнула Милена, а так же его жены, детей и родителей. То есть, всей семьи.
— Ну, хорошо… — его лицо исказилось от нового приступа боли, — Он сказал, что вы можете сделать обезболивающее…
— Да, — Милена достала шприц и ампулу и положила на столик, — где я могу помыть руки?
— Здесь, — женщина подошла к двери, выполненной из рифлёного пластика, и распахнула её почти настежь, — пожалуйста.
Вымыв руки, Милена набрала лекарство в шприц, смочила ватку спиртом и обернулась к больному.
— А… куда вы собираетесь меня колоть?.. — несмотря на боль, Прохоров явно не желал оголять перед незнакомкой свои интимные места.
— В принципе, я могу и в руку… Но, в этом случае, укол подействует не так быстро, — она многозначительно посмотрела на мужчину, — а вам нужно как можно скорее избавиться от мучительной боли.
Шумно выдохнув, тот изобразил недовольство и нехотя лёг на живот, одной рукой приспустив брюки. Ловко втыкая иглу в мышцу, Милена подумала, что брюки он тоже надевал наспех — судя по всему, под ними не было нижнего белья. Вытащив иглу, она на несколько секунд прижала ватку к телу.
— Спасибо, дальше я сам, — он практически оттолкнул её руку и тут же натянул брюки обратно.
— Ну, вот и всё, — снова улыбнулась Милена, — надеюсь, что очень скоро вам станет легче. А нам пора…
— Нет, — перевернувшись на спину, Андрей Викторович пристально посмотрел на неё, — я вас не отпускаю.
— То есть?.. — Милена удивлённо чуть склонила голову вбок.
— Я вас не отпускаю, пока не подействует лекарство.
— Вы боитесь, что я вам вколола яд?! — она сказала это с деланно весёлым возмущением, чувствуя, как в душе, действительно, закипает протест.
— Нет. Иначе я просто не позволил бы вам сделать мне укол.
— Тогда почему?! Тем более, я показывала ампулу!
— Ну, хорошо, — он внезапно смягчил тон, — я прошу вас подождать несколько минут, пока не подействует лекарство.
— Что ж, — она присела в кресло рядом с Валериком, — подождём.
— Я писать хочу… — тот жалобно поднял на неё свои глазёнки.
— А сводить ребёнка в туалет вы позволите? — Милена спросила это с поистине величественной полуулыбкой, какая появлялась у неё в минуты незаслуженных обид.
— Да, пожалуйста, — женщина снова показала на ту же дверь в санузел. Милене ужасно захотелось съязвить по поводу её лексического запаса — судя по репликам, она знала всего три слова: «здесь», «да» и «пожалуйста», но, по понятным причинам, промолчала.
Уже помогая Валерке одеться и помыть ручки, она вдруг ужасно пожалела, что решила помочь этому человеку, которого совершенно не знала.
«Ничего бы с ним не случилось… — думала Милена, — Вызвали бы скорую, а потом и доктор пропавший бы нашёлся… А мне теперь ещё и перед Морозовыми отчитываться, куда я пропала с их ребёнком…»
Вернувшись в комнату, она со страхом достала из сумочки звонящий телефон — как будто услышав её мысли, Наташа решила узнать, как они с Валериком добрались домой. Она уже начала что-то сбивчиво объяснять Наташе, когда Прохоров, слегка привстав, протянул руку, жестом прося у неё телефон.
— Это родители мальчика?
— Да, — обернувшись, кивнула Милена, — Это Наташа… Наталья Валерьевна.
— Наташа…э-э-э… — он деланно нахмурился, как будто с трудом вспоминая, кто такая Наташа.
— Наташа Морозова, певица, вы её знаете.
— Дайте… — кивнув, он взял протянутый телефон, спустил ноги с кровати и сел, держась свободной рукой за живот — Добрый вечер! Это Прохоров… Ваша медсестра сейчас у меня… Как — какая?.. Ваша… э-э-э… — он снова посмотрел на Милену, — Как вас зовут?
— Милена, — догадавшись, что Наташу смутило слово «медсестра», та внутренне сжалась от опасения, что обман с медсестрой вскроется.
— Ваши Милена и мальчик сейчас у меня в гостях. С ними всё хорошо… Да, не беспокойтесь, очень скоро их привезут.
Дождавшись окончания разговора, Милена снова взяла телефон. Убедившись, что Наташа успокоилась по поводу Валерика, она не стала рассказывать все подробности в присутствии хозяйки дома и Андрея Викторовича. Она справедливо решила, что при прощании её обязательно попросят не распространяться о том, где и с кем находился Прохоров, когда ему потребовалась медицинская помощь.
