Джудит Крэнц - Пока мы не встретимся вновь
Тони приподнял свой стакан, едва заметно приветствуя ее, но не сказал ни слова, пока не выпил половину.
Повисло молчание. Фредди рассматривала содержимое своего тяжелого хрустального стакана, словно на дне его была неразгаданная тайна. Потом быстро опустошила его. «Тони должен обрести ощущение дома, — говорила она себе, — оно должно проникнуть в его поры. Может, сейчас он удивлен больше, чем мне кажется, и просто не знает, что сказать».
— Тони, тебе не кажется, что дом слишком велик? — спросила Фредди, нарушив тишину. — Когда у нас будет больше детей и мы будем принимать гостей, и позже, когда дети будут приглашать домой друзей, он уже не покажется таким большим.
— Значит, ты уже все спланировала, не так ли? Ты удивительная женщина, Фредди. Я, наверное, всегда недооценивал тебя. Я знаю, что ты не можешь иметь ребенка, но почему ты не разослала приглашения на сегодняшнее новоселье?
Фредди почувствовала, что закипает. Что с ним случилось? С чего он это взял? В чем он ее обвиняет?
— Нет, я не рассылала приглашений, — сказала она, стараясь выказать беспечность и делая вид, что не замечает его тона. — Дом только вчера закончили, краска едва высохла. Собственно говоря, что плохого в моих мечтах о будущем? Налить тебе еще?
— Нет, спасибо.
— Что? — спросила она испуганно.
— Я должен быть трезвым, — сказал Тони, и у Фредди кровь застыла в жилах. Теперь в его голосе явно чувствовалось слепое раздражение, словно он едва сдерживал гнев.
— Трезвым? — спросил она.
— Трезвым и холодным как лед. Вопреки обыкновению. Я думал, что смогу напиться, но раз уж так повернулось, хмельная смелость меня не спасет. Особенно здесь.
— Здесь? Тебе не понравился дом? Ты намерен сказать мне, что не хочешь тут жить?
— Это очень симпатичный дом. Но это именно то, что ты делаешь всегда и с чем я не могу смириться. «Это дом для тебя, Тони, можно въезжать. Здесь твое будущее, Тони, — приемы, гости, большая семья — тебе будет так весело! А вот дело для тебя, Тони, ты можешь называть себя вице-президентом; вот миллионы долларов, Тони, здесь вся готовая жизнь на блюдечке с голубой каемочкой, Тони! Фредди тебе ее даст!» — Схватив стакан, он швырнул его о камин. — О Господи, Фредди, твои мечты — это факты завтрашнего дня! Если только ты чего-то захочешь — ты все сметешь на своем пути, чтобы добиться цели. Я же — сбоку припека, я — твой чертов супруг. Мы оба совершили ошибку, Фредди. Вот о чем я хотел тебе давным-давно сказать. Я должен оставаться трезвым, чтобы до конца осознать это. Мы ошиблись. Я хочу уйти от тебя. Я прошу развод. Я больше не могу быть твоим мужем.
Жесткость его голоса ошеломила ее так же, как и сами слова. Тони говорил отчаянно, непреклонно, напоминая зверя, готового потерять лапу, чтобы освободиться из капкана.
— Ты сошел с ума! Ты пьян! Мне плевать на то, что ты говоришь, будто не пьян. Ты, наверное, уже с утра успел набраться, ублюдок! — Фредди услышала свой пронзительный голос как бы со стороны. — Если бы ты контролировал себя, тебе было бы очень стыдно.
— Мне и так стыдно. Вот уже много лет. Я даже почти привык к этому, но, слава Богу, не совсем. Прошу тебя, Фредди, выслушай меня! Пьян я или трезв — не имеет значения. Проблема не в этом. Дело в том, что ты управляешь нашими жизнями с той минуты, как мы приехали сюда пять лет назад. Вскоре ты все взяла в свои руки. Ты была непревзойденной, непобедимой. А я не потянул. Если бы не ты, мы бы разорились и вернулись в Англию через несколько месяцев. Ты делала всю работу в «Орлах», мы же с Джоком ничего без тебя не стоили. Тебе нужен был Свид, а я, как оказалось, не нужен никому. Я не приносил никакой пользы — разве что управлял самолетом, но это мог бы делать любой пилот. Я стал балластом с самого начала, а ты…
— Остановись, Тони! Почему ты так несправедлив? Я не представляю всех этих лет без тебя. Я никогда не была сильной, я не смогла бы заниматься этим, будь это действительно трудно.
— Какая чушь! Тебе пришлось, и ты справилась. Ты никогда не отказывалась от избранного тобою пути. Я же обманывал себя, прячась за спасительную ложь. Я говорил себе, что нужен вам, что нужен Энни. Единственный способ убежать от правды — выпивка. Теперь, когда мы добились большого успеха, не осталось никакого оправдания, и я не хочу продолжать обманывать себя. Великая битва завершена. Только не пытайся убедить меня, что вы собираетесь прекратить дело. Вы не такие люди. Но я не могу соревноваться с вами и не хочу больше жить так. Это убивает меня, Фредди. Я потерял уважение к себе. Понимаешь, что это значит?
— Тони, послушай, я вернусь с тобой в Англию, я перестану работать, мы будем жить, как прежде, но теперь мы богаты. Вспомни, решив приехать сюда, мы поставили эксперимент, но никто и никогда не считал, что это — навсегда. — Фредди старалась говорить хладнокровно. Он не ведал, что творил. Если она проявит спокойствие, если не растеряется, если сможет убедить его…
— Бедняжка Фредди! Ты действительно думаешь, что способна все решить, не так ли? И даже изменить свой твердый характер? Ты в самом деле полагаешь, что тебе снова удастся играть роль провинциальной леди? Тогда ты была так несчастна — хотя чертовски здорово держалась, пока нам не представился выбор, а я не догадался, что с тобой происходит. Но теперь это будет забавная шарада: прекрасная беговая лошадь на пике своих возможностей делает вид, что обожает возить телегу по деревенским дорогам. Подумай, что ты сказала только что: «Мы поставили эксперимент». Для тебя дом — именно здесь, в Калифорнии, а для меня — в «Лонбридж Грейндж». Хуже всего, что я потерял его, Фредди. Слезы, и только. Ни ты, ни я в этом не виноваты. Просто мы так устроены, что несчастны вдали от родины: ты — слишком американка, а я — слишком англичанин. И дело не в работе. Если бы мы не переехали в Калифорнию, ты не смогла бы жить в Англии, не подавляя в себе того… за что я тебя полюбил.
— Но… что же тогда не так? — спросила Фредди. Тони не пьян, с болью поняла она, но даже испытывая эту мучительную боль, Фредди не стала бы отрицать, что годы, когда она вела жизнь провинциальной дамы, казались ей дурной шуткой. Но должны же найтись слова, которые объяснят все, слова, которые вернут их назад, помогут им начать все сначала и прекратить этот кошмар, изменить жизнь, сделать так, словно ничего плохого не случилось вовсе. — Скажи мне, пожалуйста! О, пожалуйста, скажи, Тони!
— Поженившись, мы знали друг о друге далеко не все, — заметил Тони. — Вспомни, все, о чем бы мы ни говорили, когда не занимались любовью, превращалось в спор или ссору. Мы с тобой играли в одну игру, и нас охватила страсть. Мне нравился в тебе боец, но… я не понял, что после конца войны ты снова захочешь броситься в бой. Покорять мир? Я не понимал, что ты такое на самом деле, пока мы не начали вместе работать. Я всегда восхищался и восхищаюсь тобой, Фредди, но ты не та женщина, которую я хотел бы видеть своей женой. У нас нет ничего общего, кроме Энни и счастливых дней в прошлом. А этого недостаточно. Прости, но это действительно недостаточно.
