Элизабет Адлер - Достояние леди
Он купил это владение – пятьсот акров виноградников и винные подвалы и ветхие жилые постройки впридачу – много лет назад: надо было вложить куда-то деньги. Увы, винодельня оказалась абсолютно нерентабельной. За все эти годы мы не получили с нее ни цента. Время от времени Зев с улыбкой говорил, что, наверное, на этой земле растет самый кислый виноград в Калифорнии. Но, будучи по природе человеком серьезным; он терпеть не мог халтуру и любительщину – так что виноделием он занялся «по науке». Для начала накупил всевозможных справочников и энциклопедий, начал ездить по окрестным винодельням, когда этого ему показалось недостаточно, предпринял еще одну поездку во Францию – перенять опыт лучших виноделов Бургундии, Божоле, Прованса.
Зев подолгу разговаривал с виноделами, проводил целые дни в подвалах и на виноградниках, постоянно делал в блокноте какие-то записи – я смотрела на него и с трудом могла поверить своим глазам: всего несколько месяцев назад этот человек был одним из королей кинобизнеса, не имевшим ни малейшего представления о виноделии. И все же я радовалась, что мой муж не предался унынию, но нашел себе новое дело.
Вместе с тем, утрата кресла председателя правления киностудии сильно отразилась на нашем материальном положении – вскоре мы решили продать роскошный особняк на Лексингтон-Роуд и построить дом среди наших виноградников. Пока шло строительство, мы жили на небольшом ранчо, и каждое утро Зев поднимался ни свет ни заря и в сопровождении управляющего отправлялся наблюдать за посадкой новых сортов отборного французского винограда. Он разработал план деятельности на десять лет и был уверен, что по прошествии этого срока о винах из поместья «С. 3.» заговорят во всем мире…
По вечерам он любил катать меня на машине вдоль виноградников, мог подолгу рассказывать о каждом сорте. Надо сказать, что климат Северной Калифорнии отличается от климата южной: по вечерам в долинах дует холодный пронизывающий северо-западный ветер – вроде французского мистраля. Увы, Зев не обращал на это никакого внимания: одевался так, словно мы по-прежнему жили в Голливуде, не признавая ни пиджака, ни свитера.
Однажды вечером во время прогулки я заметила, что Зев дрожит от холода. Стоял октябрь, было довольно сыро. Я предложила поскорее вернуться домой, но Зеву не терпелось показать мне еще один участок, а потом – еще. На следующий день он слег с высокой температурой и кашлем. Я вызвала врача, он осмотрел больного и сказал, что у мистера Эбрамса острый бронхит. Через несколько дней бронхит перешел в воспаление легких.
Зева положили в больницу и стали колоть новым чудодейственным средством – пенициллином, но состояние его по-прежнему оставалось тяжелым. Я сидела возле Зева, держа его за руку, и понимала, что жить ему осталось совсем недолго. Мы были знакомы тридцать четыре года, двадцать три из которых прожили вместе – несмотря на все невзгоды этого времени, я могла со всей уверенностью сказать, что эти годы были самыми счастливыми в моей жизни.
Для того, чтобы облегчить дыхание, Зеву вставили в горло какие-то трубки. Лучше ему от этого не стало, зато он потерял возможность говорить. По его глазам я поняла, что он хочет мне сказать, и, посмотрев на его изможденное лицо, проговорила:
– Я тоже люблю тебя, Зев… Мы никогда не разлюбим друг друга.
Я отвезла его тело в Голливуд и там предала земле. Именно в этом городе Зев добился своих успехов. Он никогда не говорил, где хотел быть похоронен, но я подумала, что мое решение нисколько не огорчило его…
Кончине С. 3. Эбрамса была посвящена довольно большая статья в «Верайети» – автор подробно перечислял все его достижения и в самом конце кратко обмолвился о том, что мистер Эбрамс ушел с поста председателя правления компании «по состоянию здоровья» – о роли Джеки Джерома в этой истории журналист предпочел умолчать – и слава Богу! Что касается международной прессы, то она ограничилась лишь кратким сообщением– Зев, как я уже говорила, избегал громкой славы, и его имя мало что говорило за пределами Голливуда.
Я была уверена, что на похороны придут лишь самые близкие люди, но собралась целая толпа – Зева ценили и уважали, у него было гораздо больше друзей, чем мы предполагали. Тогда я впервые подумала, что, если бы он не поддался на шантаж Джеки, победа была бы за ним. Но Джеки Джером был опытным бойцом – он умел оказывать на противника психологическое давление.
Оставшись богатой вдовой, я продала виноградники и купила маленькое ранчо в окрестностях Энсино, что в долине Сан-Фернандо. Я гуляла с борзыми, играла в бридж, занималась благотворительностью. Но, конечно, главной моей заботой оставалась Азали.
Она по-прежнему снималась, хотя злые языки поговаривали, что без С. 3. она ни на что не способна. Ходили слухи, что она много пьет, но могу поклясться, что никогда Азали не имела пристрастия к алкоголю. Просто очередной раз исчезла Эйва Адэр, и появилась Азали О'Брайен. Раздвоение личности Азали доставляло кучу хлопот продюсерам и режиссерам – часто случалось так, что на следующий день после удачных съемок она не могла вспомнить, что от нее требуется. Но она оставалась красавицей, и по-прежнему вокруг нее увивалось много мужчин. Когда болезнь обострялась, мне приходилось отвозить ее в больницу.
И вот однажды, во время очередного обострения, я приехала навестить ее в клинику Вэлли-Лома. Шел 1959 год. К тому времени она уже несколько лет сидела без работы. Все расходы на лечение взяла на себя я – не хватало еще, чтобы Азали думала о финансовых проблемах. За последний год она почти не выходила из больницы, а в те короткие периоды, когда ей удавалось вырваться на волю, предавалась безудержным оргиям и распутству.
Азали сидела в плетеном кресле на террасе больницы, я подошла к ней. Я принесла ей букет роз – Азали улыбнулась и сказала:
– Привет, матушка. А знаешь – я беременна. Боже мой, подумала я, бедняжка совсем лишилась рассудка: вообразила себя беременной! Это в сорок четыре-то года?! После того, как лучшие гинекологи страны приговорили ее к бесплодию…
– Наверное, ты ошибаешься, Азали, – попыталась возразить я. – Ты ведь знаешь, что это невозможно.
Азали загадочно улыбнулась.
– Доктора ошибались, – проговорила она. – Сегодня диагноз подтвердился. Наконец-то ты станешь бабушкой, Мисси!
Отказываясь верить ее словам, я побежала к главному врачу. Он сказал, что Азали действительно беременна, и посоветовал как можно более внимательно следить за ней до самых родов. В тот же день я забрала ее домой – давно уже я не видела бедняжку такой счастливой. Она ела все, что говорили врачи, быстро набирала вес, принимала витамины, подолгу гуляла, делала необходимые физические упражнения. Ради будущего ребенка она была готова на все.
