Нил Роуз - Контора
По правде говоря, их не было лишь потому, что последнюю пару я сносил недели две назад. Однако она отличалась редкой проницательностью.
Возникла пауза.
– Так на чем же мы остановились? – спросила Элли.
Я не мог припомнить, о чем у нас шла речь.
– Мы просто разговаривали. И наконец выяснилось, что ты нечто вроде дикой самки, хотя и не такая кровожадная, как мне представлялось. Силенок-то маловато.
Элли сжала кулаки. Было заметно, что она заставляет себя успокоиться.
– Слушай, ты может и не такой тупица, каким кажешься, но это не значит, что мы снова друзья. Давай пока не будем конфликтовать и поглядим, что из этого выйдет.
– Годится.
– Вот и хорошо.
– Значит, решено?
– Да.
Вот такие дела: не совсем кемп-дэвидский мирный договор, на все же лучше, чем было раньше.
Поднятию моего настроения содействовали и сослуживцы – некоторые из коллег подходили и спрашивали, как мои дела.
– Все нормально, – сказал я Майку, юристу, пришедшему в «Баббингтон» через два года после меня, когда мы с ним болтали возле кофеварки.
– Правда? Мы считаем тебя очень смелым. Слава Элли явно опережала ее.
– Ну почему? Элли не так уж страшна, если узнать ее поближе. Ее лай страшнее, чем ее укусы. Хотя и он не так плох, как ее запах, – пошутил я.
– Элли? Какая Элли? Я имел в виду твоего нового стажера.
Да, сегодня был день появления новых стажеров, когда самые последние жертвы поступили в наш отдел, дабы потускнели их ясные глаза и полиняли пушистые хвосты. Вместо тех, кто уже прошел жернова другого отдела, я получил новенького – прямо с юрфака. Всегда занятно было иметь дело с наивными, вечно удивленными новичками.
– А что тут особенного? Он всего-навсего бедный карась, брошенный в наш пруд для общего развлечения.
Мне прислали некоторые сведения из отдела кадров, но я не успел с ними как следует ознакомиться. Единственное, что я заметил, это то, что он диабетик. Несколько стажеров разделяли со мной кабинет уже в течение ряда лет, и все они мало отличались друг от друга – высокомерные всезнайки, которые очень скоро осознавали, что ничего не знают и представляют собой меньшую ценность, чем обычная инфузория.
– Ты так думаешь? Твоя храбрость граничит с идиотизмом. Будь осторожен, Чарли!
Этот человек говорил загадками.
– Я абсолютно не понимаю, на что ты намекаешь.
– В самом деле? – Майку стало смешно. – Это будет великолепно. Подожди, пока я расскажу остальным.
– Какого черта… – начал было я, но он уже ускользнул, громко фыркая.
Покачивая головой, я вернулся к себе в кабинет и обнаружил там того, в ком угадал своего стажера, сидящим на моем стуле. Он был широкоплеч, с хорошо ухоженными волосами, зачесанными назад и высоко взбитыми и напоминал регбиста. Прическа напоминала волну, вздымающуюся прямо с его лба.
– Здорово! Ты, должно быть, Ричард? – я протянул руку. Этим я и ограничился, не прочитав его дела.
Он остался сидеть, только чуть подался вперед.
– Браво, Шерлок!
Реплика не вызвала у меня досады.
– О'кей. Будем считать, что начало есть. Это мой стол и мой стул. А твои вон там. – Я указал на стол возле двери и стул из тех, которые в «Баббингтоне» называли фундаментальными. Подобные вещи действительно имели значение, и я ревниво относился к своей мебели. – Это первое. Второе. Если бы я был клиентом, и ты бы не встал, чтобы пожать мне руку, я возможно добился бы твоего увольнения. И третье… это мой стол и мой стул. Ступай!
Театрально вращая глазами, Ричард неохотно подчинился и уселся на стул с твердой спинкой по другую сторону моего стола. Водрузившись на свое законное место, я постарался быть вежливым.
– Добро пожаловать в большой и неуютный мир каждодневной работы!
Он просто сидел и молчал.
– Все, что ты уже здесь слышал о работе стажера, – сплошная чушь.
– Да?
– Конечно. Все намного хуже.
Я откинулся на спинку стула, принимая, как мне казалось, вид человека бывалого.
– О боже! Как я напуган! – ответил он с сарказмом в голосе. – Хватит!
«Господи! – подумал я. – Что за оригинальное чувство юмора!»
Я выдвинул ящик стола и достал оттуда дело Ричарда. Вестминстерская школа, Оксфорд, а потом юридический колледж – превосходный материал для «Баббингтона». У Эша было за плечами то же самое, что, вероятно, являлось единственной причиной, по которой ему позволили войти через парадную дверь и в первых рядах. Но лишь немногим удается дебютировать так, как это удалось ему при его гордости, уравновешенной самоуничижительным юмором и способностью устанавливать отношения с теми, чьи отцы не были обладателями особняков в Бентли. Я подозревал, что отец Ричарда имел целый парк шикарных автомобилей.
Всем своим видом Ричард как бы говорил: «А что будет, когда я стану компаньоном? На следующей же неделе в моем графике появится масса свободного времени.»
Не было ничего более приятного, чем ставить на место в подобных случаях таких высокомерных парней, поэтому я сказал:
– Тебя, наверно, уже ввели в должность?
Он кивнул.
– Чуть позже мы проведем экскурсию но всему этажу, а сейчас давай примемся за работу. Вон в тех коробках в углу ты найдешь кипу старых имущественных договоров, которые надо систематизировать, а потом составить опись в хронологическом порядке, чтобы оформить передачу новым владельцам, над чем я сейчас и работаю.
Ричард не бросился тотчас же выполнять поручение.
– Ну, давай, давай! – хлопнул я в ладоши.
Он заметно приуныл.
– Что-то не хочется.
– Не понял.
– Я сказал: что-то не хочется.
– Что?!
– Пустяки все это. Чего тут непонятного?
Меня поразила такая наглость.
– Это не пустяк – отказываться от выполнения моего поручения. Это не относится к разряду необязательного.
– А нет ли у вас чего поинтереснее? Просто поразительно! Даже по меркам «Баббингтона».
– Есть. Много чего есть. Но поскольку ты уже разбираешься в юриспруденции, то должен понять, что я не совсем уверен в твоей квалификации.
– Но я все же не прочь попробовать.
– Не сомневаюсь. И может быть, лет через восемь я предоставлю тебе полную свободу действий. Но что касается сегодняшнего дня, думаю, нам надо заняться составлением описи.
– Черт побери! Это звучит не слишком заманчиво.
Подумать только, этот парень собирается пробыть рядом со мной целых шесть месяцев, а я еще не объяснил ему, как надо готовить для меня кофе.
– Конечно. Но это самое существенное.
Он подался вперед.
– Послушайте, я вообще-то не собирался грубить…
Я уже был сыт им по горло.
– Как-то не очень удачно у тебя с этим получается.
– Но как я могу чему-то научиться, занимаясь описью?
