Никки Логан - Любовь до полуночи
Это было настолько смехотворно – не то, что ему было не все равно, а то, что его внешность подвергалась какому-либо сомнению, – что Одри громко рассмеялась.
– Нет, неправда.
– Я сегодня трижды переодевался, прежде чем приехать сюда.
Она оглядела его, приходя в себя и возвращаясь к своему дошоковому состоянию.
– И это что, самое лучшее?
Его губы были слегка окрашены гранатовым сорбетом и выглядели раскрасневшимися, словно от поцелуя.
– Все новехонькое!
– Ого, ты и по магазинам прошвырнулся? Ничего себе. – Ее обида постепенно проходила.
– И я не брился сегодня утром, потому что ты как-то сказала, что тебе нравится легкая щетина.
– Четыре года назад.
Одри нехотя усмехнулась. Не имело значения, зачем Оливер так унижался, чтобы развеять ее смущение, она была просто очень благодарна ему за это. Она посмотрела на него снизу вверх:
– Я знаю, что ты делаешь.
– И что же?
– Ты лжешь. Чтобы я почувствовала себя лучше.
Он прищурился:
– И как, это работает?
– Вообще-то да. – Хотя бы из-за того, что он попробовал. Он сказал именно то, что думал, но никак не хотел причинить ей такую боль.
Оливер сделал полшага к ней:
– Тогда отлично.
– Кроме того, ты всегда хорошо выглядишь. Тебе не нужно стараться.
– Слабое утешение. У меня есть много других причин чувствовать свою неполноценность рядом с тобой, Одри.
Самый богатый и наиболее успешный человек, которого она знала?
– Например?
Нерешительность отразилась на его красивом лице.
– Я живу в страхе, что когда-нибудь посмотрю на тебя и вдруг поймаю твой взгляд – безучастный и терпеливый, каким я смотрю на большинство своих подружек. – Он пожал плечами. – Ты приезжала сюда только из-за Блейка. Может быть, это всего лишь рождественская благотворительность.
От мысли, что она заставила кого-то сомневаться в самом себе – пусть даже кого-то настолько самоуверенного, как Оливер, – Одри поежилась.
– Но ведь я все еще здесь.
Он убрал выбившуюся прядь волос ей за ухо:
– Но ты пришла попрощаться.
– Да, – выдохнула она. Именно такой план был у нее, когда она вошла. Пока что-то не изменилось без ее согласия. – Так почему же я не сделала этого?
Глаза Оливера блестели, он поднял руку и тыльной стороной погладил ее по щеке:
– Вот еще один вопрос, за ответ на который я готов выложить целое состояние.
– Так у тебя очень быстро закончатся деньги.
– Преимущество самого высокого кредитного рейтинга. – Его большой палец пополз вниз, повторяя форму ее нижней губы. – Я могу получить еще.
– Что ты делаешь? – прошептала она.
– Все, что умею, пока ты не скажешь мне остановиться.
И ей действительно стоило это сделать. Они находились в общественном месте, и это был Оливер, известный игрок и настоящее проклятие для многих корпораций азиатского региона. Она не имела морального права подпускать его так близко к себе – не важно, что она больше не была ничьей женой. Не имело значения, что именно он контролировал ленивые движения своих пальцев, а следовательно, и любые вытекающие из этого последствия, в частности, сплетни и слухи. От этого все становилось лишь опаснее. И это еще больше противоречило здравому смыслу.
Но когда Оливер посмотрел на нее своими карими глазами и плотно прижал гладкий большой палец к ее губам, Одри изо всех сил – безуспешно – пыталась вспомнить хотя бы один из этих аргументов.
И ее рот приоткрылся.
Глава 8
– Прекрати.
Оливер убрал руки и отошел от нее к стеклянной стене. Вид спокойных древних гор далеко за бухтой Викторией постепенно выравнивал его дыхание и замедлял сердцебиение.
– Быстрее, чем я надеялся, – пробормотал он куда-то в пустоту. Тем не менее он зашел намного дальше, чем когда-либо мог представить себе.
– Мы находимся в ресторане, Оливер.
– У меня наверху апартаменты.
Но она проигнорировала скрытый смысл этих слов. Опять же потому что она была Одри. У этой женщины было больше стиля, чем он мог предположить.
– Я думала, мы и так на верхнем этаже, – сказала она, одергивая юбку и твердо направляя разговор в другое русло, подальше от того, что только что произошло. От всех этих… прикосновений.
– На верхнем общедоступном этаже. А над нами пентхаус. Формально это часть шестидесятого этажа, только на несколько метров выше.
– И он принадлежит тебе?
Он повернулся и посмотрел на нее:
– Он продавался вместе с рестораном.
Ее брови поползли вверх.
– Ты купил ресторан?
– Да.
Она покачала головой:
– Что за прихоть? А ближе к Шанхаю не было хороших ресторанов?
– Мне нравится этот.
Кроме того, у «Цинтина» было еще одно преимущество – вспоминания о всех вечерах, проведенных здесь с Одри. Поэтому, когда она не пришла в прошлом году, Оливер поверил, что, возможно, это все, что у него осталось в память о ней.
– Ясно. – А потом ее природное любопытство взяло верх. – Сколько это стоило?
Боже, он обожал ее. Такая стильная и в то же время непосредственная. Абсолютно никакого уважения к светским условностям. Но он пока не был готов повесить ценник на свое отчаяние. Достаточно, что его бухгалтер знал эту сумму.
– Больше, чем ты можешь себе представить. Он не был выставлен на продажу. – Оливер просто продолжал предлагать владельцам больше и больше, пока они не уступили.
Теперь у нее в глазах отразилось понимание.
– Вот почему ты так хорошо знаком с хранителем стрекоз. И вот почему они кланяются тебе так низко. – И почему он обращался к шеф-повару по имени. – Ты их босс.
– Они ко всем относятся так же хорошо, – защищался Оливер.
– Почему ты купил его?
Он откашлялся:
– Это фантастическая инвестиция. Отдача огромная. – К тому же неожиданный бонус в виде роскошного пентхауса прямо у них над головами. – Хочешь взглянуть на него?
Одри повернулась к нему в растерянности.
– На пентхаус. Довольно впечатляющий.
– Ты… – Она сделала глубокий вдох. – Ты будешь спать там сегодня ночью?
Это что, был тонкий способ узнать, есть ли там кровать?
– Со мной ты в безопасности, Одри.
Она слегка покраснела:
– Я знаю.
Хотя разве не он только что спровоцировал все эти прикосновения?
– Это гораздо больше, чем просто спальня. Это как небольшой дом, расположенный на вершине этой крутой горы. – Одри не могла скрыть свой неподдельный интерес, поэтому он решил выстрелить наверняка: – И из каждого окна открывается уникальный вид на Гонконг.
Оливер знал, что она очень любила этот город. Вообще-то все восточное.
