Сара Карнаби - Под жарким солнцем Акапулько
Она рассеянно подняла камень и швырнула его в море. Если бы она измерила расстояние до места его падения, то убедилась бы, что установила личный рекорд.
— Давай лучше повернем оружие противника против него самого, Дэвид, дорогой! Если тебя вдруг потянуло на семейные темы, расскажи что-нибудь о своей семье!
— Ну конечно, все по заведенной схеме! — Его голубые глаза метали молнии. — Именно этого я и ждал!
— И что же, позволь спросить, я снова сделала не так? — воскликнула Линн, окончательно потеряв терпение. — Я лишь поинтересовалась твоей семьей!
Дэвид обвиняюще поднес указательный палец к ее лицу.
— Ты только потому хочешь, чтобы я что-нибудь рассказал о своих родителях и о новой семье моей матери, чтобы посмеяться над хаотичными взаимоотношениями моей родни!
— Я еще никогда не смеялась над твоей хаотичной родней!
— Ага! — Он с такой силой пнул ногой невинно лежащий рядом камень, что тот улетел далеко в море. — Ты назвала мою родню хаотичной!
— Ты сам…
— Не отговаривайся тем, что я там сказал или не сказал! — Он почти охрип, но это ему не мешало. — Я собственными ушами слышал…
— Ты свихнулся!
Дэвид замолчал, как будто потерял голос, и озадаченно посмотрел на нее.
— Завтра отпуск кончается. — Линн сглотнула. — А нам больше нечего делать, как спорить ни о чем!
— Ты права, — присмирел он. — Нужно с большим смыслом использовать последние часы. — Он примирительно улыбнулся. — И я знаю, как лучше всего это сделать.
Вздох Линн унес шквал холодного ветра.
— Ты и впрямь постоянно думаешь только об одном. — Но, хотя она и покачала головой, это не прозвучало отказом.
— Не угадала. — Он по-мальчишески ухмыльнулся. — Как раз сейчас я об этом не думал.
Чтобы скрыть мгновенное смущение, Линн засмеялась, как бы смирившись, но с оттенком пренебрежительности.
— Значит, ты собираешься снова часами гонять по окрестностям на своей красной тачке?
— Опять не угадала. — Лицо Дэвида приняло высокомерное выражение. — Все потому, что ты считаешь меня до такой степени зацикленным на предрассудках.
— Начинаем все с начала! — Она закрыла глаза, посчитала до десяти и заставила себя успокоиться. — Итак, что ты предлагаешь?
Он показал приглашающим жестом на безлюдный пляж.
— Пойдем погуляем. Во время прогулки мы сможем подискутировать о наших жизненных позициях.
Линн недоуменно уставилась на него. Этот большой ребенок хочет дискутировать? О жизненных позициях? Сначала поживи! — хотела она ему посоветовать, но вовремя сдержалась, поскольку тогда было бы не избежать спора, а спорить ей сейчас совсем не хотелось.
— Пожалуйста, пойдем погуляем… — Она повернулась и пошла вдоль берега.
— Ты сказала это так пренебрежительно, словно замученная мамаша, которая уступает своему орущему трехлетке, чтобы только успокоился, — прокричал Дэвид ей вслед.
А ты наблюдательный, подумала Линн, и посмотрела через плечо.
— Чего ты хочешь — гулять и дискутировать или же стоять и ссориться? — крикнула она и пошла быстрее.
Он догнал ее, приспособился к ее темпу и молча зашагал рядом.
— Интересное вступление, — заметила Линн через несколько минут. — Я думала, ты хочешь что-то сказать.
— Спроси меня о чем-нибудь, — предложил Дэвид, не зная, с чего начать.
Она покачала головой.
— Не получится. Я спросила тебя про твою семью, а ты взвился, как ракета.
— Спроси меня о чем-нибудь другом. — Он ловко увернулся от глубоко лизнувшей пляж волны. — Есть ведь и другие темы, кроме семьи.
Линн, ничего не говоря, шла дальше. За время, проведенное в Кармеле, Дэвид нашептал ей немало нежностей, постоянно уверяя, что считает ее прекрасной и достойной обожания, но ни разу не произнес самые главные слова.
— Я знаю одну интересную тему. — Она постаралась, чтобы это прозвучало как бы вскользь, не всерьез, скрывая истинное отношение. — Любовь…
Она откинула голову, якобы следя за полетом чайки, а уголком глаза наблюдала за Дэвидом. Он остановился и чертил носком кроссовки круги на песке.
— И под любовью я понимаю не то, к чему в целях предосторожности некоторые бывают всегда подготовлены… — не без колкости добавила Линн, чтобы не оставалось сомнения, какой вид подготовки она имеет в виду.
Он побрел дальше, и она уже подумала, что он хочет замять эту тему. Но чем дольше он молчал, тем крепче становилась ее решимость не отпустить его вот так просто.
— Дэвид? — Она натянуто улыбнулась, когда он бросил на нее короткий взгляд. — Я уж думала, что ты не желаешь отвечать на этот вопрос.
Он сухо усмехнулся.
— Нам надо было нумеровать каждый высказанный тобой предрассудок. А как наберется полная сотня, сразу праздновать юбилей. — Он повел головой. — Боже, тогда праздники следовали бы один за другим!
Линн тоже покачала головой, но с раздражением.
— О нет, со мной этот фокус не пройдет. Я не позволю спровоцировать себя на новый спор, с помощью которого ты сможешь уклониться от темы любви.
— Я совсем не хочу уклоняться. — Он пожал плечами. — Ты заблуждаешься, если полагаешь, что я не думал о любви. Я даже пришел к одному выводу.
— Я умираю от любопытства. — Это должно было прозвучать саркастически, но Линн действительно умирала от любопытства, поэтому слова оказались искренними.
Дэвид остановился.
— Любовь для меня означает только одно — две личности несут взаимную ответственность за то, чтобы в их двуединстве каждый обладал достаточной независимостью для полного раскрытия своей индивидуальности!
Линн, открыв рот, уставилась на него. Откуда этот ребенок знает такие слова?
— Обычно подобную фразу можно встретить только на мемориальных досках, посвященных философам, где ее никто никогда не читает.
Он снисходительно усмехнулся.
— Повторить еще раз помедленнее?
— Большое спасибо. Я в состоянии понять даже более длинное и сложное предложение. Мне только кажется, что ты мог бы выразиться покороче и пояснее.
Усмешка стала язвительнее.
— Конечно, мог бы, но тогда ты немедленно обвинила бы меня в том, что мне не под силу составить фразу длиннее, чем из трех слов.
— Я не это имела в виду. — Она улыбнулась с чуть преувеличенной любезностью. — Я всего лишь хотела сказать, что в этой прекрасной фразе заложено исключительно твое понимание любви как ситуации, когда не вмешиваются в дела другого и позволяют ему делать все, что он пожелает. Очень удобное решение.
— Я абсолютно не это имел в виду! — Дэвид защищался яростнее, чем намеревался. — Я хотел сказать…
