Шеннон Уэверли - Временное пристанище
Щеки ее порозовели, карие глаза блестели, а когда она улыбалась, казалось, что она вся лучится.
Ким намного красивее, чем ему вначале показалось, сделал вывод Марк, наблюдая за ней из-за огромной декоративной урны, покрытой французской эмалью. Потертое черное пальто Ким, конечно, оставляет желать лучшего, но она тут ни при чем. Вещи на Ким дешевые, но дешевая вещь свидетельствует лишь о том, что у ее владельца нет денег на дорогую. Он-то это знает. Знает слишком хорошо.
Ким заметила, что Марк разглядывает ее, и ее улыбка мгновенно исчезла.
— Что такое? — спросила она, изготовившись к обороне.
— Ничего.
— Я, наверное, слишком много на себя беру. Простите… Действительно, дом ваш, вечеринка ваша…
— Все в порядке. Просто сейчас вы были такой, какая вы есть на самом деле и какой вы мне нравитесь.
Едва Марк произнес это, как понял, что все испортил. Он не только нарушил принцип невмешательства, но и дал понять Ким, что она сделала то же самое. Она погрустнела и словно сложила лепестки, как цветок на закате дня. Она оставалась такой все время, пока они оформляли документы на прокат.
Что ж, ладно. Здесь Ким оказалась умнее его. Хотя Мириам и жаждет, чтобы она прижилась в этом городе, он сомневается, что она задержится надолго в Колорадо-Спрингс. Иначе она не соглашалась бы на любую работу, а проконсультировалась сначала у специалиста. И зачем скрывать от него, на что ей нужны деньги? По ее глазам видно, что она не пробудет здесь долго, и лучше ему сохранять дистанцию. А то привяжется к ней, и что тогда?
Они подошли к машине, Марк открыл перед Ким дверцу.
— Неплохо развлеклись, а?
Ким проскользнула в машину, не удостоив его взглядом.
— Да, в доме теперь будет все, даже пальмы в кадках. Надеюсь, вы довольны? — Ким не скрывала, что сердится.
— Спасибо вам за совет.
Ким пожала плечами и словно погрузилась в себя. Марк барабанил пальцами по рулю. Ее молчание всякий раз выводило его из себя. Она напоминала ему в такие минуты тихую заводь, на дне которой бурлят ключи. Хотел бы он знать, отчего она такая ершистая, а глаза между тем беззащитные, как у косули. Она объясняет все тем, что переменила место жительства, и уверяет, что за две тысячи миль от родного дома даже у самого выдержанного человека сдадут нервы. Но Марк чувствовал, что дело не только в этом.
Ким продолжала молчать, но Марк отметил, что она не остается безучастной к тому, что мелькало за стеклами автомобиля. Она чуть заметно поворачивала голову, провожая глазами улицы, по которым они ехали. Однако, заметив, что Марк смотрит на нее, уткнулась взглядом в колени.
Марку стало даже жалко ее. Бедняжка нигде не бывала, должна бы радоваться и простой поездке в автомобиле, но постоянная готовность к ссоре мешает ей.
— Куда вы меня везете? — Ким выпрямилась и застыла в таком положении.
— Просто делаю небольшой крюк.
Марк обогнул деловой квартал города, выехал на широкую длинную улицу и притормозил у тротуара.
— Надеюсь, вы слыхали о горе Пайкс-Пик?
Ким уверенно кивнула.
— Ее название писали на своих повозках колонисты, стремившиеся на Запад, — сказала она.
— Совершенно верно, и было это во времена золотой лихорадки, в 1880-х годах. — Марк показал рукой на серо-голубую гору, вершина которой была покрыта снегом: — Вот она.
Он наблюдал, как округляются глаза Ким, а зрачки становятся похожими на осколки оникса.
— Ее видно здесь отовсюду, но лучше всего смотреть с этой улицы. Она так и называется — авеню Пайкс-Пик.
Ким села поближе к ветровому стеклу, положила руки на щиток приборов и опустила на них подбородок.
— Это была первая горная вершина, которую увидели колонисты, когда пересекли равнину. Высота более четырех тысяч метров, — объяснял Марк, пораженный ее отсутствующим взглядом. — О чем вы думаете, Ким? — осторожно спросил он.
— О чем думаю?.. О том, что тогда, наверное, сложно было путешествовать, и опасностей много… — Ким отодвинулась назад и равнодушно покачала головой. — Да ни о чем я не думаю.
В этом Марк не был уверен. Он присоединился к потоку автомобилей, несшихся по улице.
— Летом там работает подвесная дорога. Надо будет подняться, вы не против?
Может быть, если он покажет ей местные достопримечательности, у Ким появится желание остаться. Мириам одобрила бы эту затею.
— Сможете походить по заброшенным приискам. Один называется Крипл-Крик, люди делали там себе огромные состояния. А вид оттуда просто незабываемый. «Америка, Америка, прекрасная страна» — эту песню ведь там сложили.
Но Ким никак не реагировала на его слова. Марк почувствовал, что его речитатив превращается в нервное бормотание, и предпочел замолчать. Однако домой решил пока не возвращаться. Он вел машину, размышляя, что бы еще показать Ким. Может быть, здание Академии военно-воздушных сил США? Или Центр олимпийской подготовки? Или древние индейские горячие источники в Маниту? А может, лучше ничего не показывать? Очень уж скучающий вид Ким на себя напустила. Но он-то, черт побери, начинает получать удовольствие, показывая ей новые для нее места.
Без всякой задней мысли он провез ее мимо дома, где размещалась фирма «Брайтмен, Коллинз и Фуллер».
— Вот здесь я работаю.
— Святые угодники!
Ким вся извертелась, пока они проезжали мимо внушительного здания в викторианском стиле, в котором размещались теперь многочисленные офисы. Марк с трудом удерживался от смеха.
Напоследок он решил свозить ее в Сад богов — каменный лес, образовавшийся на том месте, где участки настоящего леса были некогда залиты потоками остывшей лавы. Он не мог от этого удержаться, но не потому, что эти каменные образования были так знамениты. Ему хотелось посмотреть, какое лицо будет у Ким. Она его не разочаровала.
Но когда они вернулись, Ким тут же удалилась в свою комнату, прихватив пишущую машинку и бросив ему сдержанное «спасибо за поездку».
Итак, попытку он сделал. Добиться ему ничего не удалось, ну и пускай. Какое это имеет значение?
Марк разогрел себе замороженный обед, сообщил Ким через дверь, что, если она захочет есть, обед в плите, и отбыл к Сюзанне. Даже хорошо, что Ким избегает его. Тратить на нее сегодня время он больше не намерен. Зато намерен провести вечер с Сюзанной, такой покладистой, красивой и к тому же ровней ему. Может быть, после этого ему удастся избавиться от ощущения, что жизнь его перевернулась.
Ким сидела на постели по-турецки. Ручка летала по страницам дневника. «Даже грязь там красная. Я никак не могла в это поверить и все время заставляла Марка останавливать машину, чтобы потрогать эту чертову грязь. Мы ехали через Сад богов. Окаменевшие красные деревья оставляют впечатление, что находишься на другой планете. Думаю, Марк был разочарован, не услышав от меня никаких комментариев. Но это потому, что мне трудно было говорить.
