Филлис Уитни - Бирюзовая маска
Вся семья ждала меня стоя, у всех в руках были бокалы, и на секунду я задержалась в дверях, чтобы окинуть взглядом их всех. Клариту с темными глазами, в черном платье, с бирюзовыми серьгами в ушах. Элеанору с выражением злорадства на лице, и Гэвина, стоявшего чуть поодаль от женщин с таким безразличным видом, как будто он был едва с ними знаком. Я с облегчением поняла, что ничто в нем уже меня не привлекало, как это было сегодня утром. Он был только несчастным мужем моей кузины Элеаноры и ничего для меня не значил.
Кларита первая меня увидела.
— Мы решили, что нужно дать тебе поспать, — сказала она и показала мне на стул во главе стола справа от нее. Гэвин пошел к дальнему концу, напротив Клариты, а Элеанора села напротив меня. Между нами простиралось огромное пустое пространство стола.
Когда мы уселись, я спросила Клариту:
— Дедушка не присоединяется к нам?
— Он предпочитает есть в своей комнате, один, — ответила она. — Роза относит ему поднос. Сегодня он особенно расстроен из-за Элеаноры.
Она бросила взгляд, полный отчаяния, на свою племянницу и стала накладывать еду.
Элеанора, все еще в фиолетовом платье, с ожерельем из неизбежного для Нью-Мексико серебра и бирюзы на шее, выглядела теперь немного притихшей и настороженной. Один или два раза я поймала на себе ее задумчивый взгляд, и несколько раз она пытливо посматривала на Гэвина, как будто проверяла его реакцию.
Кларита, очевидно пытаясь соблюсти правила этикета, начала разговор, спросив меня, знаю ли я о фиесте, которая проводится в Санта-Фе в сентябре.
— Это когда мы сжигаем Зозобра, — объяснила она. — Это фигура чудовища, олицетворяющего собой мрак. Будет музыка и бал-маскарад на плотах и много разных развлечений. Отовсюду приезжают туристы.
— Тебе неплохо бы побывать на фиесте, Аманда, ведь ты художница, — вставила Элеанора. — Я заметила твой этюдник и всякие принадлежности. Но, конечно, тебя скорее всего уже не будет здесь в это время.
Никто из сидящих за столом не хотел, чтобы я оставалась надолго, и я промолчала.
Гэвин не обратил внимания на эту светскую болтовню. Он думал о своем, это стало ясно, когда он внезапно нарушил вновь наступившее молчание.
— Мы впервые собрались вместе с тех пор, как Элеанора вернулась домой. Я хочу, чтобы и Аманда это слышала. Кто сегодня положил в мою комнату эту каменную голову?
Стало совсем тихо, и я почувствовала, как атмосфера стала напряженной. Потом заговорила Кларита.
— Я ее нашла там. Я думаю, мы знаем, как она туда попала.
Я почувствовала, что Кларита и Элеанора объединили свои силы, обвиняя Гэвина.
Он холодно посмотрел на Клариту.
— У меня нет сомнений насчет того, кто это устроил, но я не ожидал, что ты будешь защищать Элеанору.
Кларита ответила так же холодно, как и он.
— У нас гостья, — сказала она. — Сейчас не время для таких споров.
— Наша гостья — член нашей семьи, — прямо сказал Гэвин.
Элеанора тихо рассмеялась, явно насмехаясь над ним, и мне захотелось уйти куда-нибудь подальше от такой семейной встречи. Я не хотела иметь таких родственников.
Неожиданно Элеанора перевела разговор на более безопасную тему, спросив меня о моей живописи.
Я немного скованно рассказала им о своей работе и о мечте стать когда-нибудь настоящим художником. К моему удивлению, Кларита вдруг заинтересовалась.
— Мой отец когда-то был тоже художником, — сказала она. — И Доротея любила рисовать.
Я ухватилась за ее слова.
— Я хочу знать о своей матери. У вас есть какие-нибудь ее рисунки?
Опять воцарилось молчание, и я почувствовала на себе взгляд Гэвина, полный жалости. Почему он меня жалеет? — подумала я. Роза стала расставлять тарелки, по мере того, как Кларита их наполняла, и какое-то время мы молча ели. Мой вопрос повис в воздухе, пока Элеанора не наклонилась ко мне через стол.
— Это дом, полный тайн, кузина Аманда. Лучше не вытаскивать их на свет. Конечно, ты не можешь знать, что имя тети Доротеи нечасто употребляется у нас. И меньше всего в разговорах с нашим дедушкой.
Я не собиралась мириться с этим и вызывающе их оглядела.
— Но я намерена его упоминать. Это одна из причин, почему я сюда приехала — узнать о своей матери. Мой отец тоже ничего мне не рассказывал о ней. Но я имею право знать. Он только сказал, что она погибла, когда упала с высоты, но я даже не знаю, как и где.
Кларита поперхнулась и прижала к губам салфетку.
С видом немного слишком невинным, желая показать, что ей нечего скрывать, Элеанора обратилась ко мне через стол.
— Однажды был пикник на свежем воздухе. В тот день нас было несколько человек. Я не очень хорошо помню, но мне так сказали, по крайней мере. Там была Кэти, и Сильвия — хотя она тогда еще не была замужем за Полом Стюартом. Гэвин тоже там был, хотя ему было только пятнадцать лет. Беда в том, что большинство из нас не видели, как это случилось. Нам не было видно с того места, где мы находились.
Она отбросила волосы назад немного детским движением, не вязавшимся с мудрым взглядом ее глаз.
Кларита смотрела на свою племянницу с выражением застывшего ужаса на лице, пока Гэвин не протянул руку и не положил ее на плечо жены.
— Хватит, Элеанора. Ты расстраиваешь Клариту, ты же знаешь желание Хуана.
— Но почему? — быстро спросила Элеанора. — Почему нельзя сказать Аманде, что случилось? Тете Кларите не нужно расстраиваться. Она даже не пошла не пикник в тот день. Она болела и не могла пойти, и Хуана там тоже не было.
— Может быть, было бы лучше, если бы я пошла, — хрипло сказала Кларита. — Может быть, этого бы не случилось, если бы я была там.
— Но как она упала? Как? — настойчиво спросила я.
Кларита собралась с духом.
— Мы больше не будем говорить на эту тему. Вы поняли — все? И я не позволю беспокоить моего отца такими вопросами, Аманда. То, что случилось, чуть его не убило, и я не дам вытаскивать все это опять на свет божий. Ты здесь, потому что он этого захотел. Только поэтому. Но нужно установить какие-то правила, которые ты должна соблюдать при встречах с ним. Ты не должна спрашивать у него о смерти твоей матери. Если он сам захочет сказать об этом, тогда другое дело.
Я опять ощутила, какой силой она обладает. Она откровенно давила на меня, и мне было трудно ей не подчиниться, потому что ее воля подавляла мою. Очевидно, Хуан Кордова был ее подопечным, и она будет защищать его, чего бы ей это ни стоило. Я была готова уступить, но она слишком сильно нажала.
— Ты мне это должна пообещать, — сказала она.
Я собралась с силами и покачала головой.
— Я не могу обещать, — сказала я, и Элеанора рассмеялась, как будто ей это понравилось.
