Элизабет Адлер - Наследницы
– Но я думал... ты всегда говорила... графиня рассказывала мне, что ты вышла замуж за англичанина и что он развелся с тобой, поэтому ты предпочла дать мне нашу семейную фамилию...
Мари подумала, что это так похоже на Антуана – со свойственным ему снобизмом называть свою прабабушку графиней. Она подозвала официанта, чтобы тот наполнил ее бокал, затем раздраженно сказала:
– Конечно же, я сказала твоей прабабушке, что была замужем. Неужели ты думаешь, что мне хотелось, чтобы она умерла от сердечного приступа? Ради Бога, пошевели мозгами, Антуан.
Антуан смотрел на мать полными ужаса глазами.
– Ты хочешь сказать, что я... что я...
Издевательский смех Мари будет звучать у него в ушах до конца его дней, когда она свистящим шепотом ответила:
– Ублюдок? О да, мой дорогой сынок. Именно таким ты и являешься.
Сложив салфетку, Антуан аккуратно положил ее на стол, затем поднялся, и официант поспешно отодвинул ему стул. Щелкнув каблуками, Антуан поклонился матери, повернулся и быстро вышел из ресторана. Он больше никогда в жизни не разговаривал с ней.
Год спустя Мари приехала в замок д'Аранвиль на похороны старой графини, но Антуан не смог приехать, так как в это время находился со своим полком в Индокитае.
Когда командир сообщил ему печальное известие, Антуан только плотно сжал губы. Командир выразил ему соболезнование. Антуан поблагодарил его, отдал честь и вышел из комнаты.
Командир задумчиво посмотрел ему вслед.
– Я бы сказал, что у этого молодого человека стальные нервы, – заметил он, обращаясь к своему помощнику. – На его лице не было и тени печали, хотя, как мне известно, старая графиня воспитывала его. Впрочем, каждый человек ведет себя по-разному, когда сталкивается с горем. – И тем не менее он считал Антуана д'Аранвиль совершенно бесчувственным человеком.
Антуан уже не был девственником, когда в тридцать лет женился на Сюзетте Мариго. Он потерял свою невинность сразу после окончания военного училища и с тех пор пунктуально удовлетворял свои потребности в сексе, посещая одни и те же бордели, и чаще всего, чтобы сэкономить время, брал одних и тех же девушек в каждом городе, где квартировался их полк. Он смотрел на это дело как на облегчение мужской потребности, и не более того, сосредоточив всю свою энергию на продвижении по службе.
Он хорошо послужил своей стране во время войны 1914 – 1918 годов, получил увечье ноги, когда спасал своего товарища под кромешным огнем, и железный крест за доблесть. Хромота сделала невозможным его дальнейшую службу в армии. Получив чин майора, Антуан поступил на службу в военное министерство.
Он оказался блестящим политическим игроком, хорошо знавшим свою работу, и очень скоро дослужился до звания полковника. Он был хорошо известным, чрезвычайно красивым и храбрым молодым полковником д'Аранвиль к тому времени, когда встретил Сюзетту.
Она была молодой, но не слишком красивой, хотя производила впечатление хорошенькой женщины, так как у нее было чувство стиля. И она была почти такой же высокой, как и он: около шести футов вместе с каблуками. У нее были прямые темные волосы, модно подстриженные, беспокойные карие глаза и твердый рот.
Ей было двадцать семь лет, но она еще не была замужем. Ее жених погиб во время войны, и она даже хотела уйти в монастырь, пока ее отец не сказал ей, чтобы она не глупила, а постаралась поскорее выйти замуж, потому что он устал оплачивать огромные счета за ее одежду от-кутюр.
Их брак был скорее не по расчету, а от взаимного недопонимания. Антуан думал, что у ее семьи было больше денег, чем оказалось на самом деле, так как они были транжирами. А отец Сюзетты настолько желал сбыть дочь с рук, что даже не поинтересовался финансовыми делами д'Аранвилей. Но даже если бы он знал, что Антуан беден, то все равно не возражал бы против их брака.
Мать Антуана Мари не была приглашена на свадьбу, которая состоялась в доме невесты близ Лиона. Да она бы и сама не пришла – была слишком занята, наслаждаясь жизнью, и не хотела тратить время на своего педантичного, скучного сына.
– Ты только посмотри на него, – ехидно сказала Мари своему давнему любовнику, указывая на фотографию в газете, на которой ее сын стоял, словно проглотив палку, у кафедрального собора рядом со своей невестой. – Хочу надеяться, что его инструмент такой же твердый, как и его спина. – Разразившись громким смехом, Мари упала в объятия своего любовника.
Антуан разочаровал Сюзетту. Он действительно был красивый, с рыжими волосами, голубыми глазами, военной выправкой и формой, которая придавала ему дополнительный блеск. Но она слишком поздно обнаружила у него полное отсутствие юмора и поняла, что он живет ради своей работы. Они занимались любовью по заведенной им привычке только раз в неделю, и она была почти удивлена, обнаружив, что забеременела.
– Дорогой, – твердо заявила она, когда муж вернулся домой из своего министерства, – мы должны найти новый дом. – Сюзетта обвела презрительным взглядом их маленькую квартирку на Шамп-де-Мар. – Теперь у нас будет ребенок.
– Ребенок? – переспросил Антуан, ошарашенно посмотрев на жену.
– Ты же знаешь, что это нормально для женатых людей, – парировала она, по его мнению, немного язвительно.
Антуан какое-то время сидел молча, размышляя о будущем их ребенка. Его сына.
– Ты должна немедленно отправиться в замок д'Аранвиль, – сказал он. – Я все организую. Наш ребенок должен родиться там. Это семейная традиция.
– Но у меня всего три месяца беременности, – запротестовала Сюзетта. Она помнила старый замок: он разваливался на куски, там не было отопления и, что того хуже, не было шикарных интересных соседей. Она умрет там от скуки, если не от холода. – Я еще раз говорю, что нам нужна новая квартира, – настойчиво повторила она.
– Но почему? – Антуан был искренне удивлен. – Ребенок должен расти в фамильном доме, как рос я. Конечно, я буду присматривать за его воспитанием и приезжать туда так часто, как будет позволять мне работа.
Сюзетта в ужасе смотрела на мужа.
– Ты сошел с ума, Антуан? – закричала она. – Ты что, действительно решил отослать меня замерзать в одиночестве в этом ужасном замке, в то время как сам будешь жить в Париже?
Разразившись слезами, Сюзетта выбежала из комнаты. Антуан какое-то время просидел в одиночестве, а затем направился к жене в спальню. Постучав в дверь, он вошел.
– Ты вышла замуж за д'Аранвиля, Сюзетта, – спокойно произнес он. – Ты давала клятву верности. Так было всегда заведено в нашей семье, и, так как ты моя жена, я ожидаю от тебя того же. – Повернувшись, он направился к двери, затем добавил холодным тоном: – Кроме того, мы не можем позволить себе купить большую квартиру. Поэтому у тебя нет выбора.
