Джеси Бартон - Все, что она хочет на Рождество (ЛП)
через входную дверь, и как только она это сделала, то поняла, что забыла свое пальто и
именно туда засунула ключи от автомобиля.
Ни за что она не вернется в этот дом. Вместо этого она рванула мимо машины
вниз по улице, даже не замечая температуру снаружи, пока не замедлилась до быстрой
ходьбы. Райли даже не чувствовала слез, струящихся по ее щекам, пока не обнаружила,
каким холодным было ее лицо. Ее свитер с джинсами не подходили для холодной
вечерней температуры, и как только приступ гнева ослабел, она поняла, что замерзла.
Остановившись, Райли машинально засунула руку в джинсы, и закатила глаза.
Сотовый телефон она тоже засунула в карман пальто.
Ей некого было винить в этой неудаче, кроме себя.
Она вела себя как ребенок, бросаясь обвинениями и споря с Итаном так же, как и
когда она была с ним, прежде чем сбежать из города десять лет назад. Она имела право
злиться на Итана. Вещи, которые он сказал ей, были непростительны. Она должна была
стоять на своем и сказать ему именно то, что она о нем думала. Но нет. Ей пришлось
играть роль жертвы и выбежать из комнаты, исполненной болью.
Беготня — та часть, в которой она действительно хороша.
Старые обиды и злость. Некоторые вещи никогда не меняются, и некоторые раны
никогда не заживают. Если бы она была умной, она бы развернулась и пошла обратно к
дому Итана, выразив смущение, схватила бы пальто и ключи, и поехала домой. Всего
миля ходьбы от гостиницы, а она не одета для этого.
Но, черт возьми, он причинил ей боль, и она не пойдет обратно пресмыкаться. У
нее была гордость, и она отказывалась унижаться дальше. Не то, чтобы она могла умереть
в продолжении этой мили. Некомфортно — да. Умрет — нет. Завтра она кого-нибудь
пришлет за машиной и пальто.
Дрожа, Райли не прошла и полтора квартала, как ее уши начало жечь, и она была
уверена: ее пальцы, в конечном итоге, отмерзнут.
Какая вообще температура на улице?
Ладно, скорее всего, миля в такой холод немного далековато.
Когда начали падать первые снежинки, она рассмеялась.
Отлично.
Черт, Райли, в самом деле. В следующий раз, когда решишь умчаться в
бешенстве, сначала захвати свое пальто.
Она увидела свет фар и задумалась, что если это был тот, кого она знала. Райли
настолько замерзла, что предложила бы гитару с автографом любому, кто отвез бы ее
обратно в гостиницу.
Машина замедлилась и остановилась на обочине. Она успокоилась, когда
опустилось окно.
Это был Итан.
— Райли, залезай внутрь.
Она задумалась всего на долю секунды, чтобы сказать ему «отвалить», но не была
настолько глупой. Райли замерзла и была уверена, что потеряла несколько клеток мозга.
Она переместила свое замерзшее тело к машине и скользнула внутрь.
К счастью, Итан включил обогреватель, чтобы обдувал сильнее, и ее пальто
лежало на сиденье рядом с ней. Райли натянула его на себя. И тогда он подвинулся к ней.
Она стрельнула в него взглядом.
— Что... что ты делаешь?
— Согреваю тебя. — Он притянул ее к себе. — Ты в своем уме — выбегать из
дома без пальто? На улице пять градусов.
Неудивительно, что она думала, что умрет там.
Райли хотела поспорить с ним, но Итан открыл свое пальто и притянул ее к своей
груди, он был такой чертовски теплый, и все, о чем она могла думать, — это жар его тела.
Теперь она безудержно дрожала, и, казалось, ее зубы не перестанут стучать.
— Я буду в-в-в порядке через минуту. Тогда ты с-сможешь отпустить меня.
Он потер ее спину и волосы, его голос был нежным.
— Я знаю. Я отпущу.
Сейчас снег пошел сильнее, стирая ей видимость на улице. От обогревателя и их
дыхания запотело лобовое и боковые стекла, напоминая ей их привычку затуманивать
окна в его машине. Это имело больше общего с теплом тела, а не потому, что она была
глупой и гуляла по морозу на улице. Эти мысли и воспоминания, в сочетании с его
объятиями, согрели ее больше, чем обогреватель.
— Я-я...
— Шшш. Просто расслабься, Райли. У тебя тело такое холодное. Я не поведу эту
машину, пока ты не согреешься, так ты сможешь просто выслушать меня.
Ее все еще трясло, так что вероятно он был прав.
— Мне жаль. На самом деле жаль. Я перешел черту. Кажется, я всегда причиняю
тебе боль, чего никогда не собирался делать. Вещи, которые я сказал, непростительны.
Это была необдуманная реакция.
— Больше похоже на реакцию тупицы.
Итан рассмеялся, звук был глубокий и вибрирующий в его груди.
— Здесь ты права. Я был полным придурком. По некоторым причинам ты
пробуждаешь худшее во мне.
— Ну, спасибо.
— Я не это имел в виду. Боже, Райли, я только создаю неприятности, когда рядом
с тобой, разве нет?
— Тебе кажется. — Она не собиралась легко его простить. Не в этот раз.
— Если ты не хочешь, чтобы я разговаривал с телевизионщиками, я не буду.
Райли слушала, как бьется сердце в его груди, так сильно и уверенно. Она всегда
верила в Итана. С тех самых пор, как ей исполнилось четырнадцать, он был ее скалой, ее
спасательным кругом и всем, что она любила.
До Аманды.
Она так долго сбегала от ответа. Пришло время остановиться и просто задать уже
чертов вопрос.
— Расскажи мне об Аманде.
Райли ощутила, как его сердце ускорило ритм.
— Что ты хочешь узнать?
Она подняла голову и встретилась с его странным, настороженным взглядом.
— Почему ты выбрал ее, а не меня? Я даже не знала, что ты был заинтересован в
ней.
Итан выдал полуулыбку.
— Я не был. Она хотела меня.
Райли нахмурилась.
— Нет, она не могла.
— Милая, она думала обо мне годами. Она хотела меня так же сильно, как хотела,
чтобы твоя карьера закончилась.
Райли покачала головой.
— Это неправда. Я имею в виду, да, она тоже была певицей. Замечательной
певицей. Конечно же, это было бы занятие, которым бы она занялась после.
Райли и Аманда познакомились в хоре в первый год обучения. У Аманды был
красивый голос, ясный и сильный. Ее родители потратили кучу денег на частные уроки.
Аманда намеревалась поступить в колледж и изучать музыку. Слава была ее будущим, как
она говорила Райли. Она хотела быть солисткой рок-группы, или стать поп-звездой.
