Людмила Волок - Не грусти
Я горько улыбнулась.
Игорь впал в ступор и только громко сопел – наверное, пытался составить предложение без слов «экономия», «команда», «долг» и «дакактысмеешь».
В конце концов он выродил половину какой-то сентенции:
– Ну, если сотрудник отказывается выполнять свою работу…
Мне внезапно расхотелось с ним спорить. Нам просто не о чем было говорить дальше. Объяснять ему, что свою работу я выполняю, речь идет лишь об оплате дополнительной? Он это и так понимает, но при этом отрицает очевидное. Значит, подлец. А если не понимает и верит в то, что говорит, – то дурак.
Но мне ни с тем, ни с другим дальше не по пути.
– Я увольняюсь, – произношу спокойно, и с легким сожалением поднимаюсь с удобного дивана. Выхожу из кабинета, оставив Игоря в полнейшем изумлении стоять посреди комнаты с чашкой кофе в руке. Нет, наверное, все-таки дурак.
Когда я возвращаюсь к своему рабочему месту, обессилено плюхаюсь на стул и роняю голову на клавиатуру, испуганная Светка подбегает ко мне и начинает причитать:
– Тина, Тиночка, что Игорь тебе сказал? Вы так долго совещались, я аж извелась вся. Вот бы он тебя наконец своим замом назначил, – глядишь, и газетка бы наша поинтересней стала! – начинает мечтать Света, при этом не переставая гладить меня по голове. – Кофе тебе сделать? Или чаю с плюшкой хочешь?
Я улыбаюсь и поднимаю голову. Перед моим взором на клавиатуре вырисовывается бессмысленный набор букв и цифр, написанный моей безумной башкой: 76рнг.
– Светка, знаешь, что ты слишком добрая? Такой доброй быть нельзя. И видеть во всем только хорошее. Съедят, – поучительно говорю я.
– Кто? – пугается Света.
– Люди, – обтекаемо продолжаю.
– Это Игорь!? Он тебя… съел?! – округлившиеся от ужаса Светкины глаза наливаются слезами. – Наехал за что-то? Вот гад некомпетентный!
Светка отличалась способностью составлять удивительно точные предложения из совершенно не подходящих друг другу слов.
– Нет, – смеюсь, – скорее, я его…Съела. А потом выплюнула.
Света смотрит на меня с недоумением. Но, замечая, что я совсем не расстроена, тоже улыбается. И таки заставляет меня выпить чаю с плюшкой. Эх, диета… Мы веселимся, и я принимаю решение пока что ничего не рассказывать подруге: лучше признаюсь в своем бегстве из нашего издательства завтра. А сегодняшний день пусть закончится вкусными, запретными (и от этого еще более сладкими) плюшками.
Потом я втихомолку пишу заявление и отношу его в отдел кадров. Конечно, говорить, что я совсем не расстроена, – не совсем верно. Потерять в течение недели мужа и работу никому не пожелаешь. Теперь придется искать новых – и работу, и мужа. Я представила себе объявление в газете: «Блондинка с высокими запросами, 36 лет, немного б/у – но все еще в хорошем состоянии, с собственным позитивным десятилетним сыном и роскошной трехкомнатной квартирой в тихом зеленом районе, ищет третьего мужа и пятую работу».
Бр-р. Придет же в голову такое. Хотя запросы, конечно, надо бы конкретизировать.
Вот насчет мужа, например, у меня нет совершенно никаких особенных требований. Он даже не обязательно должен быть красивым. В этом смысле у меня нет высоких запросов. Нет ничего хуже мужа-фотомодели. Да и потом, они же почти все геи! Так что у меня и так практически нет шансов. Чтобы я его полюбила всей душой, вполне достаточно быть добрым, великодушным, умным, веселым и социально успешным. А, да, и еще остроумным. Ну и аккуратным – опускать крышку унитаза, не разбрасывать вещи по квартире и всякое такое. Еще, конечно, он должен делить со мной поровну все тяготы быта. Простой помощи по дому недостаточно – мы ведь вместе этим бытом пользуемся. Так что нечего отлынивать. А, и отцом должен быть замечательным. Время с детьми проводить (у нас ведь будут общие дети?), веселиться и учиться вместе с ними. И, само собой, быть внимательным мне: цветы по поводу и без повода, подарки, письма, стихи… Музыка, свечи… Шубы, бриллианты… Новая модная машина, вилла на острове Санторини… Ну да, а что тут такого? Он ведь социально успешный. Это я еще в первой десятке своих требований обозначила!
К работе тоже нет особых требований. Это не обязательно должна быть должность вице-президента крупного издательского дома (желательно с иностранным капиталом). Нет, конечно! Мне достаточно работать в каком-то приятном глянцевом журнале, с высокой зарплатой, с милыми и адекватными коллегами, с умным, высокопрофессиональным и великодушным начальником. Чтобы он пил кофе с нами по утрам, разрешал свободный график, за ошибки журил ласково и по-отечески, и все время выплачивал бы нам премии. А за рекламу турагентств не брал бы денег, а просил путевки на заграничный отдых для сотрудников.
М-да. Быть мне, судя по всему, и без мужа, и без работы…
Глава 9
Утро следующего дня моей полностью свободной жизни начинается неожиданно хорошо.
– Тетя Ася приехала! – радостно ору я, потому что таки да: приехала моя любимая тетушка, подруга дней моих суровых, мамина старшая сестра. Вообще-то, она Александра. Но я никак не могла пройти мимо такой удачной рекламной фразы, и дальше страсть к нестандартным сокращениям сделала свое дело. Теперь она тетя Ася – не только для меня, но и для всей семьи. Тетя Александра в конце концов смирилась, и единственное, чего боится – чтобы об этом уменьшительно-ласкательном имечке не прознали ее чопорные коллеги. Потому что тетя Ася – самая интеллигентная из всей нашей не слишком интеллигентной родни.
Она искусствовед. Причем специализируется на современном искусстве, то есть, что называется, в тренде. Конечно, на заре карьеры она специализировалась на социалистическом реализме, а современное искусство любила тайно, иначе ее карьера закончилась бы в дурдоме. Откровенно говоря, я и сейчас не понимаю, что же такого прекрасного в отрезанных коровьих головах, плавающих в формалине, или в гигантской куче глянцевых пластиковых какашек. То есть, в этом смысле мы с социалистическим реализмом заодно.
Но тетя Ася, похоже, действительно разбирается в красоте пластиковых какашек. И даже возит выставки за границу, а также привозит выдающихся творцов из-за границы к нам. При этом не оставляет надежды просветить меня. Думаю, сейчас она явилась именно с такой целью: через неделю открывается первая международная биеннале современного искусства в нашем городе, и, согласно тетиной концепции, я там обязана быть.
Мы обнимаем друг друга прямо на пороге, и я, как всегда, искренне восхищаюсь вслух:
