Татьяна Воронцова - Тени утренней росы
— Рада за тебя. А дворец царя Миноса представляет для тебя какой-то интерес? Или ты уже столько раз бывал здесь, что тебе знаком каждый камень?
— Дворец хорош. На мой взгляд, сэр Артур Эванс реставрировал его слишком рьяно, но в целом...
На обратном пути он долго молчит, глядя в окно со своей стороны и время от времени делая глоток из бутылки. Пьет пиво, мерзавец. А я — я за рулем.
Так что же произошло? И почему я до сих пор чувствую себя оплеванной?
И вдруг он произносит, вернее, роняет, словно камень:
— Ты стыдилась меня.
Прямо в точку. Мгновенно я покрываюсь потом с головы до ног.
— Да.
Голос мне изменяет, поэтому мое «да» похоже на «кар-р», к тому же я говорю это по-русски.
— Ты первая женщина, которая стыдится бывать со мной на людях. — Он замолкает, искоса разглядывая мой профиль. — Не думал, что такое возможно.
— Не думал? Понимаю. Ты к этому не привык. — Я чувствую, как сузились мои глаза, как участилось дыхание. Я крепче цепляюсь пальцами за руль. — А почему не привык, как тебе кажется? Может быть, потому, что ты красив?
Он кивает:
— Мне говорили.
Увидишь такого — и перехватит дыхание. Как у той малышки в джинсовых шортах.
— Многие?
— Какая разница.
— В этом-то все и дело. Тебе наплевать. Наплевать на то, как ты выглядишь со стороны. Наплевать на то, что подумают люди...
Мне бы помолчать, но нет, куда там. В ступор я впадаю, только когда нужно принять по-настоящему серьезное решение.
— Что они подумают? — Он смотрит на меня своими ужасно зелеными глазищами. — Но почему тебя это беспокоит?
— Видишь ли, — боже, вот язва! — это издержки хорошего воспитания.
— Хорошего воспитания? — Он кашляет, пряча улыбку. — Вообще-то это называется по-другому.
— И как же?
— Ханжество.
Жаль, я не вижу его лица, когда он произносил это слово. А может, и хорошо, что не вижу, иначе непременно вцепилась бы ногтями. Глядя на дорогу через лобовое стекло, я мысленно считаю до десяти и только после этого говорю:
— Послушай, если ты собираешься продолжать в том же духе, разумнее закончить все прямо сейчас. Пока мы еще не... — Я запинаюсь, подыскивая подходящий эвфемизм для обозначения того единственного, чем мы еще не занимались вместе.
— ...не зашли слишком далеко? — услужливо подсказывает Нейл.
— Вот-вот.
— А почему ты этого боишься? И что такое, по-твоему, «слишком далеко»?
— Ты знаешь.
— Дай подумать. Ага, вероятно, секс. Ты, как и большая часть населения нашей отсталой планеты, придаешь этому слишком большое значение. Неоправданно большое. Тогда как секс, точнее, совокупление двух особей противоположного пола — всего лишь физиологический акт, затрагивающий, правда, и ментальную, и эмоциональную сферы, но при этом продолжающий оставаться физиологическим актом и ничем более. — Я хотела прервать его, но он с силой сжал рукой мое колено и подался ко мне всем телом, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Слушай, Элена, мы вместе уже две недели. За это время я узнал тебя лучше, чем некоторых за целую жизнь. И ты считаешь, что ничего особенного не произошло? Скажи, ты на полном серьезе в это веришь? Думаешь, еще не поздно сделать вид, будто мы не знакомы, что мы абсолютно чужие? Только потому, что мы еще не ложились в одну постель. А что изменится после того, как мы ляжем? Объясни мне, ради бога, что изменится? Мы вдруг станем другими? Близкими, любящими, родными. Из-за чего? Из-за того, что моя сперма попадет в твое влагалище? Только это и имеет значение, да? Только это и делает людей...
Я ударила по тормозам так, что его швырнуло на панель приборов. Остановилась у обочины.
— Вон отсюда. Вылезай из машины и добирайся как знаешь.
Ему потребовалась минута, чтобы прийти в себя. С тайным злорадством я отметила, что на лбу у него заблестели мелкие капельки пота. Но голос остался ровным.
— Ты забыла, дорогая, что мой мотоцикл находится у тебя в гараже.
— Тогда заткнись и сиди молча.
— Как скажешь.
Я снова выехала на дорогу.
— И прекрати курить. Мне надоел этот запах в салоне.
— Слушаюсь.
Сидеть без движения, не разговаривать и даже не курить было, как мне кажется, нелегко, но Нейл держался. Моя стервозность проявила себя в полной мере, и все же пришлось признать, в его лице я обрела достойного противника — упрямого, злопамятного, красноречивого, изобретательного.
— До завтра? — спросил он, выкатывая мотоцикл из гаража.
Я полюбовалась его стройной фигурой, тонкими, изысканными чертами лица. Породистый мальчик, но слишком много хлопот.
— Извини, Нейл. Я больше не хочу встречаться с тобой. Спасибо за все.
Он уже сидел на своем мустанге, готовый стартовать, но, услышав эти слова, замер, упираясь каблуками в землю, глядя на меня немигающим взглядом.
— Попробуй еще раз, Элена.
— О чем ты?
— Попробуй встретиться со мной еще раз, — попросил он шепотом.
Я нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
— Нет, Нейл. Все это бесполезно.
— Предпочитаешь лить слезы над убежавшим молоком?
— Что ты имеешь в виду? — немедленно ощетинилась я.
— Твое прошлое. Твоего бывшего мужа, который многие годы был гарантом твоего безоблачного счастья.
Ни разу в жизни я не била человека по лицу. Не знаю, как это делается, и не представляю, что может вынудить меня совершить столь чудовищный поступок.
Но кулаком в солнечное сплетение я ему все-таки врезала. Он поймал мою руку и рывком подтянул меня к себе.
— Стой спокойно, Элена. Я не хочу делать тебе больно.
— Пусти!
— Нет, пока не выслушаешь. Сколько можно оплакивать свои вымышленные потери? Ты красивая, здоровая, умная женщина...
«Заткнись! — Мне хотелось завизжать. — Заткнись! заткнись! заткнись!..» К счастью, я понимала, что буду выглядеть как дура (хотя, скорее всего, ею и была, вопреки его убеждению), поэтому ограничилась злобным ударом каблука по его щиколотке.
Не меняясь в лице, он до хруста сжал мои пальцы.
— Хочешь еще? Я ведь предупреждал.
— Ч-черт, — прошипела я сквозь зубы. — Я это запомню, учти.
Усмехнувшись, он разжал пальцы и оттолкнул меня.
— Так-то лучше.
Эта скрытая превосходящая сила — вот что всегда застает меня врасплох. Я забываю о том, что мужчина — любой мужчина — по определению сильнее физически.
— И перестань, наконец, лелеять свои несчастья. Пора уже отправить весь этот хлам на помойку.
Я уже взялась за калитку, но тут остановилась как вкопанная.
К чему тащить за собой весь этот хлам? Боже, я не ослышалась? Тот демон из сна...
— Нейл, — спросила я еле слышно, — ты что-нибудь знаешь об Инанне?
