Александр Трапезников - Подари мне жизнь
— Не ори, — усмехнулся Костя, похлопав его по плечу. — Любишь — и люби себе на здоровье. Я не против. Более того, я даже готов помочь тебе.
— Как это?
— Молча. Просто удалюсь. Исчезну. Освобожу место. Мы с тобой заключим соглашение, конкордат. Я вам мешать не стану.
Джойстик молчал, глядя себе под ноги. Константин ждал, насмешливо посматривая на него. В комнате продолжали веселиться. Ольга сидела там, в уголке, одна, как-то сжавшись и не отрывая взгляда от балконной двери, за которой маячили две фигуры. Она будто чувствовала, что решается ее судьба.
— Это как-то все… не по-русски, — сказал наконец Джойстик.
— Но ты же еврей.
— Я хочу сказать, что это вообще не по-человечески. Ты словно продаешь ее мне.
— И заметь, даже не торгуюсь. Ну как?
Джойстик обернулся, посмотрел через балконное стекло на Ольгу, губы его стали дрожать. Она встала и начала пробираться мимо танцующих пар к выходу.
— Она уходит, — сказал Джойстик. — Мне догнать ее?
— Далеко не уйдет, — ответил Костя.
Костя прошел через «пьяную» комнату, выбрался в коридор, а затем стал подниматься по лестнице. На верхнем этаже он открыл дверь, ведущую на чердак. Через некоторое время он очутился на крыше общежития. Здесь было гораздо прохладнее, дышалось легко. Ольга в лунном свете, словно в серебристом подвенечном одеянии, стояла возле карниза и смотрела вниз. Константин подошел к ней и обнял за плечи. Она повернулась, лицо ее было мокро от слез.
— Как… ты меня нашел? — спросила она.
— Сюда все плакать приходят, — ответил он.
— А меня земля внизу так притягивала, что я чуть не полетела к ней.
— Ты это из головы выброси. Еще чего выдумала!
— Что же с нами будет, Костя?
— Ничего не будет. Ничего, кроме всего хорошего.
— Звучит глупо. «Всего хорошего» — это означает «до свиданья». Ты решил расстаться со мной?
Костя не ответил. Было на душе гадко и противно. Кошки скребли. А где-то за трубой настоящие коты и кошки начали свой зазывной концерт.
— Слышишь? — спросил он. — Всюду жизнь, как на картине Ярошенко. Мы с тобой в принципе от них ничем не отличаемся.
— Мы с тобой люди, — сказала она. — И должны жить по-человечески, а не по-кошачьи. Иметь семью, детей.
— Детей? Значит, ты ждешь уже не одного ребенка, а несколько?
— И охота тебе все время шутить! Когда же ты повзрослеешь?
— Лет через пять, — наобум ответил Костя. — Вот тогда, может быть, и поженимся. Тогда можно и рожать.
— Я все поняла. Тебе незачем меня утешать или стоять рядом. Лучше всего тебе вообще уйти.
— А вот не уйду! — сказал он, подкручивая свои гусарские усы. Ночь, предгрозовое затишье, лунный свет, кошачий концерт и эта хрупкая девушка перед ним сыграли с ним злую шутку: он стал терять голову от внезапной страсти и возбуждения.
— Оля… — прошептал он. — Ты меня действительно так сильно любишь?
— Да… — ответила она чуть слышно.
— И я… я тебя тоже…
Он вновь обнял ее, еще сильнее и крепче. Начал целовать.
— Пусти! — проговорила она, слабо сопротивляясь. — Не надо… не здесь…
— Здесь и сейчас, — ответил он, влекомый безумной страстью. Его чувства передались и ей. Она сама целовала его и более не противилась. Еще мгновение — и они исступленно повалились на уже разбросанную одежду…
Прошло какое-то время. Ольга вскрикнула от охватившего ее блаженства, Константин тяжело дышал, а в ту же секунду над головами у них сверкнула яркая молния, раздался оглушительный удар грома. Гроза разразилась яростно и внезапно, словно стараясь наброситься на этот грешный город, залить его потоками воды, утопить в ней погрязших во лжи людей.
— Ого! — крикнул Костя, поспешно одеваясь. — Будет Великий Потоп! Одни только мы с тобой и спасемся!
— А я не против! — отозвалась Ольга. — Но нам надо ковчег строить.
— Возьмем только с собой Джойстика, кроме всяких там овец и верблюдов и прочих тварей по паре.
Они перебежали под чердачную крышу, но все равно успели промокнуть до нитки. Костя продолжал «держать в уме» свой план.
— А почему Джойстика? — спросила Ольга, отжимая волосы. — Тогда и ему нужно кого-то в пару.
— А он моим дублером будет, — в наглую ответил он.
— Что ты хочешь этим сказать? — Ольга выпрямилась.
— То, что он тебя очень сильно любит. Он вообще — классный парень. В компьютерах сечет так, что мне и не снилось. Родичи богатые, половина из них в Израиле. Далеко пойдет, я тебе гарантирую.
— Ну и что? Мне-то какое дело? — спросила она настороженно.
— Самое прямое. С ним, как за каменной стекой, не пропадешь. — Костя отвернулся в сторону, не решаясь встретиться с ней взглядом. Степень гадкости достигла предела.
— Так. Ясно, — сказала Ольга. — Хочешь сбагрить меня Джойстику? Я что, вещь твоя? Болонка? Поиграл и бросил? А сейчас в последний раз позабавился? С-скотина!
Она с размаху ударила его по щеке. Влепила такую оплеуху, что он даже пошатнулся, едва устояв на ногах.
— Ну зачем ты так? — проговорил он, а в голове у него звенело.
— Не подходи ко мне больше! — закричала она и побежала к лестнице.
Константин бросился за ней. Сейчас он совсем не отдавал себе отчета в том, что делает и что будет дальше? Они мчались по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. Ольга ворвалась в комнату, где недавно гуляла веселая компания. Теперь здесь было пусто. Лишь Джойстик сидел в углу и отрешенно смотрел прямо перед собой. Завидев Ольгу, у которой были искусаны губы, смята и растрепана модная прическа, расстегнуты пуговицы на блузке, он вздрогнул. Тут в комнату влетел и Костя, вид которого был ничуть не лучше. У него даже рубашка была надета наизнанку. Джойстик все понял. Его веснушчатое лицо побледнело еще больше.
Ольга схватила свою сумочку и, оттолкнув Костю, бросилась из комнаты вон. Джойстик вскочил, наткнулся на стул, отшвырнул его в сторону и метнулся следом за ней. Константин развел от огорчения руками:
— Ну мы что, так и будем друг за другом гоняться без перерыва? Надо, по крайней мере, хоть выпить.
Он налил себе остатки вина из какой-то бутылки, осушил стакан и отправился на поиски, по следам бежавших «оленей».
Джойстика он обнаружил в полуподвальном этаже, возле грузового лифта. Ольга, очевидно, уже убежала домой. Костя опустился на корточки рядом с другом. Только сейчас он заметил, что тот беззвучно плачет.
— Ну что ты? — мягко спросил Константин, трогая его за плечо. — Брось! Не стоит она того. Мы тебе другую девушку найдем.
— Уйди! — глухо проговорил Джойстик.
— Да я тебе помочь хочу, глупенький.
