Оливия Гейтс - Когда страсть разгорается вновь
Мальчик кивнул в ответ:
– Я вам верю.
Неожиданный, серьезный ответ Маурисио стал для Ричарда новым потрясением.
– Я обещаю, – добавил мальчик, и его серьезность вновь сменилась жгучим интересом. – Так чем же вы занимаетесь?
– Люди обращаются ко мне, когда нужно обеспечить их безопасность.
– Так вы телохранитель?
– Я тренирую и подбираю телохранителей. Для банков, компаний, отдельных людей, частных и массовых мероприятий, перевозок и, конечно, для своего собственного бизнеса и деловых партнеров. Я охраняю личные жизни и бизнес людей и другими способами, защищая их компьютеры, средства связи и информацию от случайной утраты или действий хакеров.
С каждой деталью синие глаза Маурисио все ярче искрились на заходящем солнце.
– А как вы научились делать все это?
В очередной раз застонав, женщина снова вмешалась:
– Маури, что мы говорили о том, чтобы не задавать новый вопрос всякий раз после того, как кто-то дает тебе ответ?
И вдруг ее темные глаза стыдливо прищурились.
– Как будто мои манеры лучше! – Она бросилась вперед и коснулась руки Ричарда. Изумительная улыбка женщины напомнила ему Изабеллу, хотя они не были слишком похожи. – Пожалуйста, входите.
Ее сердечное приглашение искренне тронуло его, но Ричард никак не мог оправиться от шока. Всей душой желая сбежать, он прокашлялся:
– Все в порядке. Я не хочу мешать вашим планам. Свяжусь с Изабеллой как-нибудь в другой раз.
Рука женщины на его предплечье напряглась, не давая ему сойти с порога.
– Вы ничему не помешаете. Я уже приготовила ужин и обновила веб-сайт, которым занимаюсь на добровольных началах. Белла ночевала на работе, но в субботу у нее – короткий день, так что скоро она будет дома.
Значит, так Изабелла объяснила свое отсутствие дома. Глядя в добрые глаза женщины, Ричард ощущал, как его захватывает незнакомое доселе чувство… беспомощности. Впервые в жизни он столкнулся с истинным гостеприимством – и понятия не имел, как себя вести.
Словно ощутив его смятение, она потрепала его по руке, а ее глаза и голос стали еще мягче.
– Нам действительно хотелось бы принять вас.
Поддерживая просьбу своей бабушки, мальчик схватил его за другое предплечье:
– Да, пожалуйста! Вы сможете рассказать мне, как научились всему, чем занимаетесь. У вас крутая работа, как у супергероя!
Женщина взглянула на внука с ласковым укором:
– Мистер Грейвс здесь не для того, чтобы развлекать тебя, Маури.
Мальчик понимающе кивнул:
– Знаю. Он здесь, чтобы увидеть мамочку. – И тут же обезоружил Ричарда просьбой: – Но вы должны кое-что сделать, пока мы ее ждем. Если у вас сверхсекретная работа, и вы о ней не говорите, вы можете посмотреть мои рисунки.
Ричард пристально взглянул на мальчика. Тот рисовал. Как и он сам. Этого о нем никто не знал.
Все его тело онемело от… ужаса? Ричарда будто оковами сковало, он никогда еще не чувствовал такой безысходности и такого отчаяния, как сейчас, в компании этих двоих, терзавших его добротой и воодушевлением.
Но спасения не было, его буквально загнали в угол. Чувствуя себя так, будто наглотался раскаленных гвоздей, Ричард кивнул.
Маурисио радостно заулюлюкал и потянул его за собой. Заставив Ричарда переступить порог, мальчик унесся за своими рисунками.
Ричард осторожно вошел в дом Изабеллы. Женщина закрыла за ним дверь и провела его внутрь.
– Кстати, я – Марта, мать Изабеллы, – на тот случай, если вы этого не поняли. Не знаю, говорила ли Белла когда-нибудь обо мне.
Она не говорила. Изабелла никогда не упоминала о своей семье. Когда Ричард, собирая о ней сведения, пытался выяснить что-то о ее родных, он нашел лишь общую информацию, относящуюся к периоду до ее двенадцати лет. После этого возраста данных не было – до момента, когда она вышла замуж за Бертона. Теперь Ричард знал, что позже она стерла из биографии и годы брака. Кстати, он помнил, что ее мать звали Марта. Она тоже не изменила имя.
И вдруг его взволновала одна мысль. Ричард остановился. Марта тоже замерла на месте, вопросительно глядя на него.
– Как только ваш внук применит свой логический ум, он поймет, что вы не следуете собственному правилу насчет безопасности. Вы не убедились, что я знаю Изабеллу, что меня безопасно пускать в дом.
Она лишь отмахнулась:
– О, я не сомневаюсь, что вы ее знаете, и достаточно хорошо. И нет ничего опасного в том, чтобы пригласить вас в дом.
Тепло разлилось у него в груди от еще одного чувства, которое он никогда не переживал. Абсолютного доверия. Даже Мердок, Рафаэль или Изабелла не доверяли ему так безраздельно.
Но ведь Марта выросла в стране, где опасность была частью повседневной жизни. Неужели она утратила бдительность после переезда в Штаты? Или это произошло потому, что она судила людей по внешнему виду, и сочла его благородным и воспитанным? Если она так легко доверяла незнакомцам, наверняка могла подвергнуть семью опасности.
– Почему вы так в этом уверены? Ваша дочь когда-нибудь говорила обо мне?
– Нет, – улыбнулась Марта. – И я еще попеняю ей за это.
Ее глаза посерьезнели, но оставались доброжелательными.
– За свою длинную и богатую событиями жизнь я научилась точно оценивать людей. Я еще ни в ком не ошиблась.
Он состроил гримасу:
– Вы думаете, что умеете безошибочно оценивать людей? Это даже хуже чрезмерной доверчивости!
Она захихикала:
– Сначала вы боялись, что я тащу в дом первого встречного, а теперь считаете, что я переоцениваю свою способность видеть людей? Не волнуйтесь, я не страдаю ни забывчивостью, ни излишней самонадеянностью. Я представляю собой золотую середину.
Как же глупо они выглядели: худенькая женщина тащила за собой в дом бегемота в два раза больше ее, а он еще и упирался.
– Какая еще золотая середина? Вы считаете меня безобидным.
– Я предпочитаю принять тигра за котенка. – Улыбка по-прежнему играла на ее губах. – По-моему, вы чрезвычайно опасны. Я узнаю хищника с первого взгляда, и мне еще не доводилось встречать никого столь же кровожадного, как вы. Но я уверена, что вы не охотитесь на невинных и беззащитных. Ваш рацион составляют те, кто охотится на них.
И как этой женщине с первых минут знакомства удавалось видеть его насквозь?
– Так что – да, я пригласила вас в дом, потому что сразу поняла, какой вы. Если бы случилось какое-то несчастье, спасение своей семьи я доверила бы именно вам.
И Ричард сдался. Отбросил предрассудки, которые сформировались у него о Марте, увидел за ее кажущейся простотой целый мир мудрости. Его даже охватило некое родственное чувство по отношению к ней. Похоже, слабость, которую он питал к Изабелле, распространялась на всех, в чьих жилах текла ее кровь.
