Мери Каммингс - Телохранитель
Рэй невозмутимо продолжал складывать вещи.
— Ты слышишь, что я тебе говорю?
— Слышу. — Он захлопнул чемодан. — Что там у нас с обедом?
— Ты что, считаешь, я тебе лапшу на уши вешаю насчет развода?! — Луиза стояла в дверях — руки в боки, голова вскинута, глаза горят яростью.
— Я считаю, что весь этот разговор сейчас не имеет смысла.
Прошел к шкафу, решив взять еще ветровку; перетерпел выплюнутое в спину:
— Чертов хромой урод!
Отвечать не стал — зачем? Тем более, что правда, то правда: он действительно слегка прихрамывал, особенно когда приходилось много ходить.
Ветровки в шкафу не оказалось. Наверное, внизу висит.
— Так что у нас с обедом? — обернувшись, повторил Рэй.
— Ну понятно, о чем со мной еще можно говорить! — огрызнулась Луиза, но тем не менее повернулась и пошла вниз.
Когда он спустился на кухню, она уже сердито гремела кастрюлями и тарелками; мельком глянула через плечо и, убедившись, что он сел за стол, принялась выплескивать из себя новые реплики:
— Ты что, не понимаешь, что на кону стоит твоя карьера?! Если ты упустишь свой шанс, то потом всю жизнь проходишь в вечных заместителях!
По мнению Рэя, в двадцать восемь лет работать заместителем начальника службы безопасности такого крупного предприятия, как «Т&Т», было совсем не плохо.
— И именно сейчас, в этот самый момент, он сдергивает тебя с места! — со злым надрывом подытожила Луиза.
Руки ее действовали независимо от языка, и на столе к этому времени уже стояла миска с салатом, кукурузная запеканка, жареные помидоры и пирог с почками. Надо отдать ей должное — готовила она отменно и вообще хозяйкой была хорошей.
— Ах-ах, сенатор Рамсфорд! — скривила она надменную гримасу, выставляя на стол кувшин с лимонадом. — Подумаешь, нашел доброго папочку! Он ведь ни разу даже пальцем о палец не ударил, чтобы устроить тебя на приличную работу!
— Я его об этом не просил, — отрезал Рэй. — И не считаю, что у меня такая уж плохая работа.
«Черт! — подумал он. — Ведь собирался же не связываться и не спорить!»
Луиза села за стол напротив него, сложила руки и склонила голову в молитве. Благостного выражения лица хватило на полминуты, после чего она продолжила ссору с того места, на котором остановилась:
— Ты прежде всего должен думать о семье!
— Это тоже моя семья. Ты же знаешь, я слишком многим обязан Рамсфорду, чтобы отмахнуться от его просьбы. Тем более — от такой просьбы.
Оба они понимали, что слова ничего не изменят и он все равно уедет, так что все ее высказывания были лишь попыткой выплеснуть эмоции. Еще года два назад Рэй бы, наверное, не удержался и завалил ее напоследок, прямо здесь, на угловом диванчике — именно такая, возбужденная и раскрасневшаяся, с горящими глазами, она была особенно хороша.
Но времена меняются, и сейчас ему хотелось только побыстрее доесть и убраться из дома, чтобы закончить наконец этот бесплодный разговор. Лучше уж лишние полчаса в аэропорту посидеть…
— Спасибо, — сказал он, вставая. — Я пойду, вызову такси.
— Значит, ты все-таки едешь? — спросила Луиза — не зло, а как-то обреченно и неожиданно печально.
— Да.
— Ты понял, что я не шутила, когда говорила про развод?
— Луиза, ну ты же понимаешь, что я не могу не поехать, — сказал Рэй — в который раз уже за последние два дня…
Письмо прибыло к нему на работу с курьером. Хотя обратного адреса на конверте не было, Рэй сразу понял, от кого оно — по вензелю в правом верхнем углу: сплетенные буквы JSR — Джефферсон Сэмюэл Рамсфорд.
Письмо гласило:
«Сынок!
Я бы хотел, чтобы ты приехал в Рим, и как можно быстрее.
Ты очень нужен мне здесь. Точнее, не мне, а Мэрион, поскольку речь идет об ее безопасности. Мне бы хотелось, чтобы рядом с ней сейчас был человек, которому я могу доверять целиком и полностью.
Ориентируйся на два-три месяца, может, и меньше.
Если ты согласен, то с Фарнхемом я сумею договориться — пусть эта сторона вопроса тебя не тревожит. В любом случае — позвони мне.
Твой…» — хорошо знакомая Рэю подпись по вычурности не уступала вензелю.
Кроме письма, в конверте была карточка с написанным от руки номером сотового телефона.
Последние пять лет, с тех пор как Рамсфорд был назначен послом США в Италии, общение Рэя с ним ограничивалось поздравительными открытками на праздники да редкими звонками. Точнее, звонил он Ри, но иногда наталкивался на сенатора[1] — тот был неизменно любезен, спрашивал, как дела, и приглашал во время отпуска приехать в Италию.
Последний раз он разговаривал с Ри всего неделю назад — ни о какой грозящей ей опасности она не упоминала, болтала в основном о своих университетских делах. Что же могло случиться?!..
Сверяясь с карточкой, Рэй набрал номер. Рамсфорд ответил после первого же звонка, сказал: «Это ты? Подожди, я сейчас…» и через минуту заговорил уже свободнее.
Разговор был коротким: Рэй сказал, что приедет, скорее всего, послезавтра — Рамсфорд еще раз подтвердил, что об отпуске и о билетах он может не беспокоиться. Рэй попытался спросить, что случилось, но сенатор ответил коротко: «Все при встрече» и повесил трубку.
Он был человеком дела: уже через час Рэя вызвал к себе Фарнхем — исполнительный директор «Т&Т». Был чрезвычайно любезен. И — удивлен, настолько, что даже не пытался скрыть искры любопытства во взгляде.
Да, разумеется, двухмесячный отпуск ему будет предоставлен, никаких проблем! С завтрашнего дня? Ах, с послезавтрашнего — хорошо, пусть будет с послезавтрашнего.
— Я и не предполагал, что вы сын сенатора Рамсфорда, — напоследок вопросительно протянул Фарнхем — не удержался все же.
— Приемный, — вынужден был пояснить Рэй.
О том, что он имеет какое-либо отношение к Рамсфорду, никто из сослуживцев до сих пор не знал. Не потому, что Рэй чего-то стыдился или боялся, а просто не хотелось рассказывать про бросившую его мать. Да и ту, давнюю историю с аллигаторами лишний раз вспоминать не хотелось; если кто-то порой любопытствовал, где он ухитрился так изуродовать руку, Рэй обычно отвечал коротко: «Несчастный случай».
К концу дня очередной курьер привез ему билет — в бизнес-классе, с открытой датой вылета. Рэй тут же позвонил в авиакомпанию и забронировал себе место на самолете, вылетающем завтра вечером, таким образом в Риме он должен был оказаться уже послезавтра утром. Из головы не шел разговор с Рамсфордом — нотки напряжения в его голосе, облегчение, когда он услышал, что Рэй приедет…
