Марк Леви - Она & Он
В 9.30 Гаэтано Кристонели ждал Пола в кафе «Дё-Маго». На столе стояла тарелка с круассанами.
– Надеюсь, ничего страшного? – обеспокоенно спросил Пол, усаживаясь.
– Правду говоря, дорогой друг, – начал Гаэтано, широко разводя руки, – этим утром, еще на заре, мне был телефонный звонок. Невероятный…
В слово «невероятный» Гаэтано напихал столько лишних «о», что, пока оно отзвучало, Пол успел выпить чашечку эспрессо.
– Не желаете ли еще? – удивленно осведомился издатель. – У нас, знаете ли, кофе пьют в два, самое большее в три глотка, даже ристретто. Самое вкусное остается на дне чашки. Но вернемся к нашим баранам, дорогой Паоло.
– Пол.
– Я так и сказал. В общем, сегодня утром поступил потрясаааааающий звонок.
– Чрезвычайно рад за вас.
– Мы, то есть они, продали уже триста тысяч экземпляров вашего романа о злоключениях американца в Париже. Просто за-ме-ча-тель-но!
– Во Франции?
– Нет, здесь всего семьсот пятьдесят, но это тоже великолепственно.
– А в Италии?
– Глядя на наши рейтинги, они пока еще не пожелали его издать, но не волнуйтесь, эти болваны в конце концов передумают.
– А в Германии?
Гаэтано промолчал.
– В Испании?
– Испанский рынок испытывает шлепки кризиса.
– Где же тогда?
– В Сеуле, то есть в Корее, знаете, это где Китай, только чуть подальше. Там ваш успех не перестает разрастаться. Вы только представьте, триста тысяч экземпляров, это же настоящая бомба! Мы оповестим об этом здешних читателей и, конечно, библиотеки.
– Думаете, это повлияет на спрос?
– Нет, но повредить это вам тоже не может.
– Могли бы сообщить мне об этом по телефону.
– Мог бы, но это еще не все сногсбивательные новости. А потому я лично с вами хотел увидеться.
– Я удостоен корейской «Флоры»?[2]
– Тоже нет! Что, в Корее открылось кафе «Флора»? Очень оригинально.
– Корейский «Эль» напечатал хвалебный отзыв?
– Не исключено, только я не читаю по-корейски, так что ничего не могу вам об этом рассказать.
– Ладно, Гаэтано, выкладывайте эту вашу сногсбивательную новость.
– Вас приглашают на Сеульскую книжную ярмарку.
– В Корею?
– А где еще находиться этому Сеулу?
– До него тринадцать часов лету.
– Не преувеличивайте, всего-то двенадцать.
– Очень мило с их стороны, но это невозможно.
– Почему невозможно? – воскликнул Гаэтано, взмахнув руками.
Пол соображал, что пугает его больше: перелет или встреча с Кионг на ее территории. Раньше они встречались только в Париже, где у них были свои ориентиры. Что он будет делать в стране, не зная ее языка и обычаев, как она отнесется к его невежеству?
Была и другая причина: он приберегал мысль уехать к Кионг на потом, на далекое будущее, относился к ней как к смутной мечте. Ему совершенно не хотелось наводить с этим ясность.
Зачем сталкивать свои мечты с реальностью? Ведь они могут разрушиться.
– Кионг – океан моей жизни, но я боюсь воды. Смешно, верно?
– Ни капельки не смешно, фраза очаровательна, хотя я не имею ни малейшего представления, что она значит. Вы можете начать с нее новый роман. Очень интригует, хочется распознать продолжение.
– Не уверен, что это мои слова, может, где-то подсмотрел.
– Ну, в таком случае вернемся к нашим бесценным корейским друзьям. Я добыл вам местечко «эконом-премиум». Там больше места для ног и кресло с наклоном.
– В полете больше всего ненавижу наклоны.
– Кто их любит, я вас спрашиваю? Но ведь это единственный способ туда добраться.
– Я не полечу.
– Мой дорогой автор, знали бы вы, как вы мне дороги, учитывая выплаченные вам авансы. На ваши европейские гонорары не разживешься. Если хотите, чтобы я опубликовал следующий ваш шедевр, помогите мне хоть самую малость.
– Полететь в Корею – это помощь?
– Встреча с вашими читателями – помощь, и еще какая! Вас будут встречать, как звезду первой величины, это будет роскошничество, а не прием!
– Роскошничество или сногсбивательный провал – кто может предугадать?
– Я! Я вам это говорю!
– Есть только одно средство, – проговорил Пол со вздохом. – Я принимаю снотворное в зале ожидания, вы довозите меня в кресле-каталке до места в самолете и будите в сеульском аэропорту.
– Не думаю, что в салон «эконом-премиум» попадают прямо из зала ожидания. И вообще, лететь с вами я не могу.
– Хотите отправить меня туда одного?
– У меня уже назначены встречи на эти даты.
– На какие такие даты?
– Через три недели, у вас раздостаточно времени на сборы.
– Невозможно! – Пол решительно помотал головой.
За соседними столиками никого не было, но Гаэтано все равно наклонился к уху своего автора и прошептал:
– Там будет решаться ваше будущее. Подтвердите свой корейский триумф – и мы заинтересуем вашим творчеством всю Азию. Вы только представьте: Япония! Китай! Если правильно повести дело, можно будет убедить вашего американского издателя сделать попытку. А когда вы прорветесь в Штаты, то и Франция станет вашей, здешние критики будут носить вас на руках.
– Я уже прорвался в Штаты!
– Но ваш первый роман, между тем…
– Я живу во Франции! Почему я должен пробираться кружным путем, через Азию и Америку, чтобы мои книги читали на острове Нуармутье и в Кане?
– Между нами с вами, понятия не имею. Но так все устроено, ничего не поделаешь. Нет пророка в своем отечестве, тем более в чужой стране.
Пол сжал голову ладонями. Он представил себе лицо Кионг, с улыбкой встречающей его в аэропорту, себя, приближающегося к ней с непринужденностью опытного путешественника. Попытался представить себе ее квартиру, спальню, постель, вспомнить ее движения, когда она раздевается, аромат ее кожи, их ласки. Но в следующий момент на голове Кионг появилась пилотка стюардессы, он услышал предупреждение о турбулентности. Открыл глаза и понял, что весь дрожит.
– Все хорошо? – спросил издатель.
– Да, хорошо… – пролепетал Пол. – Я подумаю. Постараюсь побыстрее дать вам ответ.
– Вот ваш билет. – Гаэтано протянул ему конверт. – Кто знает, вдруг вы найдете там материал для нового клевого романа? Будете встречаться с сотенными читателями, они будут признаваться, как любят ваши книги. Это будет еще более потрясительный опыт, чем выход вашей первой книги.
– Мой французский издатель – итальянец, я американский писатель, проживающий в Париже, которого больше всего читают в Южной Корее. Почему в моей жизни все так сложно?
– Сами виноваты. Садитесь в самолет, не делайте из себя избалованного ребенка. Все мои авторы мечтали бы оказаться на вашем месте.
