Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы
Но выбросить почему-то не получалось. Она почти зримо ощущала присутствие Вадима, где бы ни находилась – и когда спешила в университет, и когда бродила по Невскому, и когда направлялась домой. Наконец, не выдержав, Настя попросила Надежду Васильевну выяснить, не учится ли у них на третьем курсе студент Туманов. Та быстро выяснила, что нет, не учится.
Наверно, он в какой-нибудь другой университет поступил, гадала Настя, может, в Пушкинский? Но там готовят только педагогов и нет подходящего факультета. Скорее в какой-нибудь технический. Ну и ладно, хоть можно не озираться и не замирать, увидев похожего парня.
В популярных книгах про нанотехнологиям она разобралась довольно быстро и стала настойчиво приставать к Надежде Васильевне, чтобы та дала ей что-нибудь посложнее. – Тогда тебе сначала надо вникнуть в методы математической физики, – пояснила та, – без них ты все равно ничего не поймешь. Но вам их будут читать только на третьем курсе. Я-то могу дать книги, мне не жалко, но как ты в них будешь разбираться?
– Дайте, Надежда Васильевна, – взмолилась Настя, – я разберусь. А что будет непонятно, у вас спрошу.
– Ладно, бери. Они в шкафу на третьей полке.
Надежда Васильевна оказалась права – разобраться в математических премудростях Насте стоило больших трудов и времени. Но терпение и труд, как известно, перетрут и не такие преграды, – в конце концов, она начала кое-что понимать и даже стала обдумывать, как все эти уравнения соотнести с миром наночастиц. А ведь их можно применить, размышляла Настя, и не только к наночастицам. Можно и к частицам, из которых состоят поля. И вдруг ей на ум пришла мысль об инфо, придуманных Вадимом. Правда, то были частицы информационного поля. Эх, знать бы хоть немножко об этих частицах, можно было бы такой прорыв сделать в создании теории инфо. Вадим, Вадим, ну почему у нас с тобой все сложилось так плохо?
Интересно, вспоминает ли он о ней? Конечно, вспоминает – еще бы не вспоминал. Думает ли по-прежнему о ней плохо? А почему, собственно, он должен плохо обо мне думать? – вдруг пришла на ум мысль, от которой она даже остановилась. Ведь все произошло по его инициативе. Он же знал, что и как будет, – ведь у него уже такое было и, наверно, не раз. Хотя бы с той же Анечкой. Но ведь не стал он ее презирать после этого. Не любил, но ведь и не презирал. Почему же она, Настя, решила, что он будет к ней так ужасно относиться?
И перед ней всплыла картина, которую она всеми силами старалась изгнать из памяти: она летит со двора, а ей вслед из окна несется вопль, полный отчаяния и боли «Настя-а-а!» Она словно снова услышала этот крик. И вдруг поняла: так кричат, когда теряют самое дорогое. Человек, презирающий кого-то, никогда не будет так кричать. Значит, он любил ее, Настю, и в те мгновения, – конечно, любил, как это до нее раньше не доходило? Наверно, надо было не убегать так стремительно, подождать, что он скажет, объясниться. Но могла ли она тогда остаться? Нет, не могла, – она не смогла бы даже взглянуть ему в глаза от стыда, а не то что заговорить. Вот она, Настя, идиотка! Опять сама все испортила.
Но что же теперь делать? Найти его? Или просто позвонить? Но что она скажет? И что он скажет ей?
Нет, нельзя. Ведь он не стал ее разыскивать. Даже не позвонил. Хотя мог. Значит, решил, что им лучше расстаться. Зачем же навязываться?
Разве что сказать ему о мыслях по поводу инфо? А что – это реальная причина. Что тут такого? Правда, заговорить первой будет очень трудно. А посмотреть ему в глаза – ой, даже страшно представить. Но ведь придется. В конце концов, они с Вадимом взрослые люди, сколько можно строить из себя недотрогу?
Так она убеждала себя, спотыкаясь на ходу, пока не обнаружила, что забрела в чужой двор. Прямо перед ней, грозно рыча, стоял огромный бульдог и явно собирался вцепиться ей в лодыжку.
– Ой, мамочки! – только и успела выкрикнуть Настя. – Ратмир, ко мне! – услышала она повелительный оклик. Пес повернулся и, рыкнув напоследок в ее сторону, нехотя затрусил к хозяину – невысокому крепкому парню, немедленно пристегнувшему собаку к поводку.
– Извините, девушка, – виновато обратился к ней парень, – только что никого здесь не было, а он так просился побегать, вот я его и спустил. Сильно испугались?
– Немного есть, – призналась Настя. – Песик у вас грозный-серьезный.
– Сторожевой! А вы кого-то ищете?
– Нет, я, похоже, заблудилась. Шла, шла и задумалась. Я иногородняя студентка, город еще плохо знаю.
– А куда надо?
– На Невский.
– Тогда вы действительно далеко зашли. Пойдемте, я вас провожу. Славка! – окликнул он мальчика, игравшего в песочнице. – Никуда не уходи, я девушку провожу и вернусь.
Малыш проворно выбрался из песочницы и подбежал к ним, отряхивая на ходу ладошки. – Славик! – воскликнула Настя, протянув к нему руки. – Я Настя. Помнишь, как ты на море потерялся, а я тебя нашла?
Малыш помолчал, наморщив бровки, и вдруг радостно просиял. – Помню, помню! – запрыгал он на месте, – ты Настя! Вадь, помнишь, я тебе про нее рассказывал? А где Алиса?
– Наверно, у себя дома. Мы с тех пор не встречались.
– А как ты меня нашла?
– Случайно. Я заблудилась и попала в ваш двор. Я теперь здесь учусь, в вашем городе.
– Пойдем к нам. Мама с папой обрадуются.
– В другой раз, Славик, – отказалась Настя. – Мне домой надо. На завтра много задано. Не обижайся, я к вам обязательно как-нибудь загляну, когда буду посвободнее, хорошо?
По дороге домой она искоса поглядывала на провожатого, рот которого не закрывался ни на минуту. Вадим, думала Настя, его тоже зовут Вадимом. Но как не похож на того, другого Вадима. Вот с младшим братом они одно лицо: оба лобастые, круглолицые и сероглазые. Славик подрос, но внешне совсем не изменился. Она вспомнила страшные минуты, когда думала, что мальчик утонул. Какое счастье, что все кончилось благополучно. Славный парень, думала Настя о его старшем брате, шедшем рядом, умный и веселый. Но не тот Вадим, – увы, не тот.
Она ласково попрощалась с молодым человеком и охотно продиктовала номер своего сотового. И даже погладила по спине бульдога, дрожавшего от возмущения, но стерпевшего под строгим взглядом хозяина.
Глава 61. У Вадима
Дома мысли о Вадиме снова вернулись к ней и больше уже не покидали, чем бы она ни занималась. Из-за этого она полила салат «Ферри» и только, положив в рот, почувствовала что-то не то. Пришлось долго отплевываться и полоскать рот водой, а салат выбросить. Из-за этого она так разозлилась, что решила взять себя в руки и наметить план действий.
