Эйлин Форрест - Самый длинный выходной
— Прости, что я тогда была резка с тобой.
— Была резка?
— Я бы не вспоминала об этом, если бы это было не так… — глубоко тронутая, возразила Эйлин.
— Ну, я думаю, ты должна была рассердиться на меня. Я вел себя с непростительной безответственностью.
Эйлин подозрительно посмотрела на него. Может быть, он снова пародирует ее родителей?
— Ты свободен делать то, что тебе нравится, — холодно сказала она.
— Ну и чудесно. А теперь прояви великодушие и прости меня. Я в самом деле очень виноват перед тобой. Я даже не знаю, что вдруг на меня нашло. Наверное во мне взыграла кровь моих предков-цыган. Поцелуй меня, и давай забудем все.
Поцелуи разрешали почти все проблемы.
Лето было в полном разгаре. Эйлин готовилась к экзаменам и заполняла анкеты для поступления на курсы учителей. Джоэль тоже засел за подготовку к годовым экзаменам и появлялся бледный, измученный, с красными глазами.
— Давай сходим на какой-нибудь глупый фильм, — предложил он ей как-то вечером по телефону. — Я сегодня едва ли способен на членораздельную беседу. У меня все мозги отсохли.
— Мои тоже, — ответила Эйлин.
— Я займусь их массажем. Но пока тебе придется думать за меня.
В кино он заснул, держа руку Эйлин, и она чувствовала, как в ее душе разгорается чувство тепла и спокойствия. Джоэль так редко бывал тихим и усталым.
Когда зажегся свет, она слегка потрясла его, и он подпрыгнул, как зверь, которого вспугнули.
— О Боже, — воскликнул он. — Я, должно быть, заснул. Пойдем куда-нибудь и выпьем кофе.
— Мне кажется, тебе сейчас лучше пойти прямо домой и лечь в постель, — заботливо сказала Эйлин.
— Чепуха. Немного кофе поставит меня на ноги. Кстати, куда мы поедем во время каникул? У тебя есть деньги? У меня тоже нет.
— Я не думала об этом, — сказала Эйлин.
— Ну, так подумай. Я ведь сказал, что отныне тебе придется думать за меня.
Они зашли в бар.
Эйлин колебалась, помешивая кофе. Она не могла предсказать реакцию своих родителей на сообщение, что она с Джоэлем куда-то поедет.
— Мне бы так хотелось поехать на природу — погулять, полазить по горам, поплавать, — сказал Джоэль, разминая мускулы.
— Но ведь у нас нет денег.
— Мы заработаем немного.
— Мне кажется… — начала Эйлин, — …мои родители захотят, чтобы я поехала с ними.
— Ты не можешь ехать с ними. Я хочу, чтобы ты отдала предпочтение мне.
Когда они вышли из кофейного бара, Эйлин настояла на том, чтобы он ее не провожал. Она задумчиво брела по Квинсферри-роуд и остановилась на мосту, любуясь садами по другую сторону реки и наслаждаясь ее тихим шепотом.
Догадываются ли ее родители о том, что они с Джоэлем уже любовники? Иногда ей казалось, что они принимали это как должное и поэтому просто проявляли тактичность. А временами она думала, что эта мысль просто никогда не приходила им в голову. Она вовсе не желала «дискуссии» о столь щекотливом деле.
Хотя они придерживались высоких принципов поведения, данные вопросы касались не обычных отношений, а уважения, которое все люди должны питать друг к другу. Ее родители никогда не высказывали строгих суждений по поводу моральной неустойчивости общих друзей и знакомых — выражаясь их языком, люди проявляли либо благоразумие, либо беспорядочность.
Благоразумные люди были верны своим мужьям и женам, воспитывали детей в соответствии с современными методами просвещения, усердно трудились, пили умеренно, не влезали в долги, избирательно смотрели программы телевидения и благополучно сдавали экзамены.
Беспорядочные люди запутывались в проблемах своей несчастной любви, имели более одного развода, много пили, покупали дорогие безделушки, каждый вечер смотрели по телевизору все подряд, проваливались на экзаменах и рожали случайных детей.
Единственное, что вызывало у них открытый гнев, — это была расовая дискриминация, придирки и хулиганские выходки между мужьями и женами, родителями и детьми и, конечно, в международной политике — фашистские группировки и подавление малых стран большими.
Конечно, ее жизнерадостные, удивительные взаимоотношения с Джоэлем не подходили под категорию «беспорядочного поведения». И все же некоторая легкомысленность этих отношений внушала подозрение. У Эйлин с Джоэлем не было соответствующего разговора перед первой близостью, они не взвешивали «за» и «против» добрачного воздержания, очевидно, считая, что еще слишком молоды для того, чтобы рассуждать о зрелых сексуальных отношениях, — это просто произошло и все.
Она оказалась неподготовленной к взрыву страсти, когда они лежали вместе высоко в Пентландхилз в один жаркий летний день. Если бы Джоэль не предохранялся, она бы могла забеременеть с того первого раза, потому что весь ее рационализм и природная осторожность растворились в огненном приступе желания.
Потом он спросил: «Как насчет таблеток, наверное, надо сходить в консультацию?»
— Наверное, — ответила Эйлин.
— Ты не сердишься на меня? Ты не порвешь со мной и не выбросишь меня вон, как ненужную перчатку? Я хотел быть деликатным и тактичным и контролировать себя, но у меня не получилось.
— Я отвергну тебя, — улыбаясь пробормотала Эйлин, притягивая к себе его лицо, чтобы поцеловать.
Она все откладывала поход в консультацию — это так смущало ее; точно так же, как и обсуждение с родителями планов на каникулы. Ее родители любили поездки на машине, открывающие любопытные уголки Великобритании — полуостров Гауэр, границу с Уэльсом, Пеннины, Хайленды и Острова. Они обычно делали стоянку в редко посещаемых местах, готовили на костре. Только если погода была действительно невыносимой, жили в небольших отелях. Они останавливались у каждого полуразрушенного замка, аббатства, остатков римской цивилизации — и внимательно их изучали.
— Весь год я придерживаюсь жесткого расписания, — объяснял ее отец, — но во время каникул я — бродяга, путешествующий джентльмен, бездельник. Свободный, как вольная пташка.
Эти путешествия доставляли много удовольствия и Эйлин, хотя иногда ей становилось скучно. Девушке хотелось веселиться со сверстниками, принимать собственные решения о том, куда поехать, где остановиться и что смотреть.
Она устроится во время каникул на работу и поставит родителей перед свершившимся фактом.
Приняв решение, она быстро пошла домой.
— Как поживает Джоэль? — вежливо спросила мать.
— Он совершенно измучен, даже заснул в кино.
— Как он думает жить дальше? — поинтересовался отец.
— Он мне не говорил, но все, кто его знают, считают его блестящим студентом, который усердно занимается, — похвасталась Эйлин.