Мейвис Чик - Антракт
— Что ж, — произнесла она, — ты неплохо загорела. Замечательно выглядишь, моя дорогая. Даже можно не спрашивать, как твои дела. — Она повернулась к мужу: — Фред, Джоан уже здесь. Как там твои напитки?
— Все готово. — Фред поднялся и наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку. — Побудьте здесь, а я схожу за подносом.
И направился в дом.
Джеральдина плюхнулась на стоящий рядом стул и, немного склонившись ко мне, прошептала:
— Что бы он ни принес, скажи спасибо и попробуй. Если это будет совсем отвратительно, просто выплесни в сад, когда он отвернется. Я поступаю именно так. — Она подмигнула мне. — Иногда у него получается неплохо, но, бывает, выпьешь больше одного стакана, и мысли потом уже не собрать.
— Сейчас это как раз то, что мне нужно, — призналась я.
Она посмотрела на меня, размышляя над этими словами, и сжала мою руку.
— Что ж, тогда ты оказалась в нужном месте.
— Спасибо, — ответила я абсолютно искренне.
— «Харви Уолбангер», — гордо объявил Фред, внося поднос на высоко поднятых руках, а потом театральным жестом опустил его. Потряс шейкер, щедро разлил напиток по бокалам, долив сверху слишком много «Гальяно». Джеральдина, с опаской переводившая взгляд с бокалов на мужа, предложила:
— Думаю, тебе лучше проверить уголь до того, как ты попробуешь свой коктейль.
— Все под контролем. — Фред махнул рукой в сторону едва дымящегося барбекю. — Это займет около получаса. — Он положил часы на стол. — Сейчас двенадцать пятнадцать, — сказал он, — в час будем обедать. — Фред поднял бокал: — За что выпьем?
Я тоже подняла свой:
— За что угодно, только не за отсутствующих друзей, — улыбнулась я им обоим. — Давайте за нас, поддерживаете?
— За нас, — повторили они.
Мы выпили, и я поняла, что должна кое-что объяснить. Поэтому поставила бокал, посмотрела на руки и произнесла:
— Мы с Джеком теперь официально в разводе. С вашей стороны было очень любезно не вмешиваться и позволить мне жить своей жизнью. Спасибо. Я вообще не хочу обсуждать это, потому что все в прошлом. Просто вы должны знать: у меня все складывается неплохо, но я изменилась и стала более замкнутой. Я по-прежнему испытываю к вам самые теплые чувства, даже если внешне не проявляю их. Словами сложно выразить, насколько я благодарна, что у меня есть такие замечательные соседи, как вы…
— He нужно больше ничего говорить, — попросила Джеральдина. — Вопрос закрыт. Пока с тобой все в порядке, и ты знаешь, что мы всегда рядом.
Фред кивнул:
— Что ж, давайте наконец набьем животы и будем развлекаться. — Он похлопал по стопке газет. — Я ведь собираюсь зачитать тебе кое-что отсюда — несколько самых забавных отрывков, если никто не возражает. — Он взял один из самых вульгарных таблоидов и пролистал. — Ага, вот здесь, тебе это понравится, про викария в аббатстве Бери-Сент-Эдмундс и смотрителя придела Богоматери. Готова?
Мало-помалу я успокоилась. Фред выбрал самые вопиющие примеры «добродетельной» журналистики и с юмором смаковал их.
— «Можно ли позволить такому человеку руководить кооперативом?», — декламировал он заголовок и зачитывал статью о менеджере, которого подозревают в приставании к покупательницам. Или история о том, как одна старлетка оплачивала долги лавочнику, и Деннис Нильсен[8] раскрыл все тайны. К тому моменту, когда уголь в барбекю превратился в золу, мы все были в превосходном настроении, немного навеселе и преодолели напряжение, вызванное моим полугодовым отсутствием.
Но, конечно же, подобное веселье не могло продолжаться долго, так ведь? Во всяком случае, для такого «счастливого» человека, как я.
Мы поели. Жара и духота были не лучшими погодными условиями для барбекю. Уголь дымился, едва теплился и так и не разгорелся, так что пришлось поедать черного от дыма цыпленка. (Джеральдина шепнула мне, что нет причин волноваться, потому что Фред жарил уже приготовленные ею продукты. Он был врачом, и она не доверяла ему в том, что касалось сальмонеллеза: «Когда речь идет о медицинских взглядах Фреда, я всегда вспоминаю пословицу о детях сапожника, которые ходят без сапог. Мы должны оказаться на грани смерти, чтобы он заметил, что происходит что-то странное».) Мы также ели нечто черное и очень жесткое — возможно, это было мясо, — и еще сморщенные сосиски, которые, казалось, не имеют никакого отношения к тому, что когда-то было живым и двигалось. Но все это не имело никакого значения. Мы хвалили Фреда так же, как раньше превозносили приготовленный им «Харви Уолбангер». Кости цыпленка и оболочка сосисок были выброшены в компостную кучу, а мы втроем — больше, чем когда-либо, напоминавшие чеховских персонажей — уселись, расслабившись, витая в алкогольном тумане и наслаждаясь послеобеденным временем. Ближе к вечеру жара постепенно начала спадать. Хозяйка одолжила мне одну из своих шляп, потому что солнце все еще припекало, и мне не о чем было волноваться в этом мире, кроме маленьких капелек пота, которые время от времени выступали на верхней губе. Жужжали пчелы, я чувствовала сильный запах лаванды, смешанный с убийственным ароматом затухающего барбекю. Вытянувшись на солнце, как кошка, я осознавала, что моя епитимья окончена, я могу сбросить ледяные оковы, и больше не требуется обрывать все связи. Я вернулась в мир и грелась на солнце — обычная разведенная женщина, как бессчетное число других, от которых я больше ничем не отличалась.
Вполне естественно, разговор зашел о каникулах.
Фред сидел, сдвинув шляпу низко на глаза, и казался спящим. Я зажмурилась, защищаясь от солнца, и тоже дремала. Только Джеральдина двигалась: внезапно поднявшись со стула, она быстро ходила по саду и разговаривала с цветами или, быть может, с нами, я не могу сказать точно.
— Джоан, какие у тебя планы на лето?
Мне пришлось немного встряхнуться, чтобы выйти из состояния оцепенения.
— Особо никаких, — ответила я. — Возможно, поеду в гости к родителям на неделю или на две… — «О Боже, — подумала я, — как я могу сделать это без Джека? Они ведь по-прежнему ничего не знают. Я начала писать им в эти дни, твердо намереваясь открыть правду, но так и не решилась…» — А может, просто останусь дома. Не знаю, а что?
— Знаешь, мы подумали, вдруг ты захочешь поехать с нами в Италию? Порция с детьми в этом году не смогут приехать, так что места будет достаточно. Сначала проведем две недели на ферме недалеко от Сиены, а потом собираемся остановиться в Венеции у Веры Ферранте. Ты ведь встречалась с ней в прошлом году? Я что-то подзабыла. Она милая женщина, очень хорошая певица. Уверена, тебе понравится. У нее огромный дом, постоянно гостит множество интересных людей: актеры, писатели, все примерно такого склада.
