Линда Ховард - Независимая жена
— Разве это дело, — уныло ответила она, и он нахмурился.
Поражение — совсем не то, чего он ожидал от Салли. Потом она подняла взгляд, и темно-синие глаза вспыхнули гневом.
— Вообще-то, если вдуматься, да, я действительно хочу этого. Чего угодно! Если вы сможете услать меня куда-нибудь подальше хотя бы на полгода — было бы просто прекрасно. Единственный способ удержаться от убийства Риса — держаться вдали от него. Предполагается сохранять в секрете, что я отстранена от зарубежных командировок?
— Я так не думаю, — опроверг Грэг. — Я не стал говорить тебе только потому, что надеялся подобрать другую подходящую работу, но ничего не подошло. Почему же он тебя отстранил?
— Вот я и задам Рису тот же самый вопрос, — решилась она, и кошачья улыбка изогнула губы при мысли о предстоящем сражении с самонадеянным мужем.
Грэг отклонился на спинку кресла и изучал внезапно вспыхнувшее личико, горящее предвкушением борьбы. Минуту назад он волновался о ней, боясь, что живая энергия исчезла, но теперь уважительно усмехнулся. Салли расцветала, преодолевая препятствия, и благодаря этой особенности стала одним из лучших репортеров.
— Доделывай свои дела, — хрипло велел он. — Ты нужна мне в поле.
Аманда Мид, секретарь Риса, улыбнулась Салли, едва та вошла в приемную. Аманда была секретарем еще прежнего издателя, и знала всех сотрудников. Ее благоразумие и лояльность подтверждались тем, что не циркулировало никаких слухов о частном разговоре Салли с Рисом, за что Салли была ей благодарна. Она не хотела, чтобы о них пошли сплетни или чтобы Рис вбил себе в голову, что надо выбросить ее за борт, чтобы пресечь кривотолки.
— Привет, Салли, — приветствовала ее Аманда. — Могу я помочь тебе чем-нибудь, или ты хочешь увидеть босса?
— Босса, если можно, — ответила Салли.
— Через минуту, — подтвердила Аманда, — но у него встреча в двенадцать за обедом с мисс Уильямс, так что он вскоре уедет.
— Я ненадолго, — пообещала Салли. — Спроси, может ли он принять меня.
Аманда набрала внутренний номер, и Салли выслушала, как та объясняет причину беспокойства. Через несколько секунд секретарша повесила трубку и снова улыбнулась.
— Заходи, он свободен и в очень хорошем настроении в последнее время!
Салли засмеялась.
— Спасибо за информацию, хотя я и не собиралась просить о повышении!
Подойдя к кабинету Риса, она вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь, чтобы их переговоры не были подслушаны. Рис стоял перед огромным окном из зеркального стекла, глядя на полчища людей внизу, снующих вверх и вниз по улице. Он был без пиджака, запонки лежали на столе, закатанные рукава демонстрировали мускулистые предплечья. Когда он повернулся, она увидела, что он и без галстука; он больше походил на репортера, чем на издателя, и излучал исключительную мужественность.
— Привет, детка, — протянул он, грубый бархатистый голос содержал интимные нотки, заставившие участиться пульс. — Тебе потребовалось довольно много времени, чтобы добраться сюда. Я уж подумал, что ты опять играешь в прятки.
Что он имеет в виду? Грэг позвонил, чтобы предупредить Риса о ее прибытии? Нет, она только что оставила офис Грэга и, в любом случае, тот хотел, чтобы она была свободна в выборе заданий. В венах Грэга бежала не кровь, а чернила для принтера.
— Не понимаю, — коротко сказала она. — Что ты имеешь в виду — потребовалось много времени?
— Для того чтобы ты поняла, что отстранена от зарубежных командировок, — улыбнулся он, подходя к ней.
Прежде чем она попробовала уклониться, Рис встал перед ней, сжал ее локти твердыми теплыми руками, и она задрожала от этого прикосновения. Салли попыталась отодвинуться, но он стиснул пальцы, удерживая ее.
— Я собирался сказать тебе ночью, когда позвонил, но ты впала в бешенство, — продолжил он, все еще улыбаясь. — Так что я ждал, что ты придешь.
Салли упивалась сильными ощущениями, но теперь чувства зашкаливали из-за теплого мужского аромата его тела под свежим лосьоном после бритья. Он стоял достаточно близко, чтобы она заметила, что он по-прежнему, после всех этих лет, не носит майку, потому что она различала темные вьющиеся волосы на груди сквозь тонкую ткань рубашки. Она оторвала взгляд от его груди и подняла выше — к чисто выбритому подбородку, к губам, смягченным улыбкой, потом еще выше, навстречу внимательному взгляду темно-серых глаз под прямыми черными бровями.
Призвав всю силу воли, она сумела отвлечься от его физической привлекательности и почти прошептала:
— Почему? Ты же знаешь, насколько я люблю зарубежные командировки. Почему ты отстранил меня?
— Потому что я не только репортер, — сухо ответил Рис, приведя ее в замешательство.
Он отпустил ее локти, провел теплыми ладонями по рукам, присел на край стола и притягивал к себе, пока она не встала между его ногами. Даже в такой позиции он был выше нее, гипнотизирующие серые глаза смотрели прямо в ее глаза, подавляя протест против такой близости.
— Что ты имеешь в виду? — справилась с собой Салли, хотя голос звучал не громче, чем прежде.
Его пальцы массировали обнаженную кожу ее предплечий, и она невольно затрепетала.
— Я имею в виду, что не могу даже подумать о том, чтобы послать тебя в потенциально опасные ситуации, — мягко объяснил он. — Южная Америка, Африка, Ближний Восток — это политические бомбы, и я не хочу рисковать тем, что ты окажешься в одном из этих мест, когда там все взлетит на воздух. Европа… даже в Европе — похищения, террористические группы, взрывы бомб в аэропортах и на улицах. Для собственного душевного спокойствия я отстранил тебя от зарубежных командировок, хотя Дауни чуть не хватил удар, когда я сообщил ему об этом решении. Он уверен, что ты — одна из лучших, детка. Я мог бы свернуть ему шею, стоит вспомнить о переделках, в которые он тебя отправлял!
— Грэг профессионал, — встала на защиту Салли. — И я тоже. Я не беспомощная, Рис. Я обучена обращаться с оружием и закончила курсы самообороны. Я могу позаботиться о себе. Пребывание здесь сводит меня с ума! Я чувствую, словно меня выбросили на свалку!
Он засмеялся, достал со спины толстую косу, перекинул ее через плечо и уложил на груди. Рис начал играть с косой, проводя пальцами по гладким изгибам волос, и опять улыбнулся.
— Настоящая грива, — пробормотал он. — Хочется расплести тебе волосы и увидеть, как они рассыпаются по подушке, когда я занимаюсь с тобой любовью.
От этих слов Салли качнулась на каблуках, щеки побледнели. Из всего, что она предполагала услышать, такого она, конечно, не ожидала! Она подняла на него ошеломленные глаза и увидела зрачки, расширенные от вожделения; потом он дернул ее к себе, и она упала на него, оказавших в плену мощных ног и рук, обнявших ее.
