Кристина Хегган - Проблеск надежды
– Я очень надеюсь на это.
Дайана стояла в нерешительности. Сначала Трэвис, а теперь вот его мамаша. Похоже на какой-то заговор. Ей вдруг очень захотелось захлопнуть дверь перед носом этой дамы. Разве Джон Маккей не предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от Линдфордов?
Но когда Дайана вгляделась в эту женщину, заметив ее старческую кожу, подобную пергаменту, искривленные артритом пальцы, вцепившиеся в трость, сердце ее смягчилось. Маргарет Линдфорд – всего лишь старая хрупкая женщина. Что за беда, если пригласить ее войти на несколько минут, чтобы узнать, что ей надо.
Сделав шаг в сторону, Дайана открыла дверь пошире.
– Могу уделить вам всего несколько минут – Мне больше и не нужно.
Следом за Дайаной Маргарет прошла в просторную прохладную гостиную. Окинув ее цепким взглядом, она заметила с большим вкусом подобранную современную и старинную мебель, книжные полки во всю стену, Солидные дубовые стол и стулья. Посередине желтого ковра стоял пылесос, окна были распахнуты настежь, впуская прохладный свежий воздух.
– У вас чудесный дом.
Дайана пропустила комплимент мимо ушей.
– Вы обещали не задерживать меня. – Чтобы сгладить резкость своего тона, она указала рукой на кресло, усевшись в другое, стоявшее напротив первого. Она не откинулась на спинку, а сидела на краешке, положив ногу на ногу и обняв руками колено.
– Именно так. – Маргарет поставила трость перед собой и положила на нее обе руки. – Я поразмыслила и решила, что хотя вы и не разрешили Трэвису навестить своего сына, вы не прогоните старуху и не откажетесь выполнить ее единственное желание.
– Какое именно?
– Я хочу увидеть своего внука. Неужели это такая уж неразумная просьба?
– Это вам так кажется. Но я считаю эту просьбу неразумной. Мало того – неприемлемой.
– Почему? Какие у вас могут быть основания для того, чтобы не позволить мне увидеть своего первого и единственного внука?
– Те же основания, что и для отказа Трэвису. Вы не имеете никакого отношения к жизни моего сына.
– Довольно суровый приговор, вам не кажется? Если учесть, что мы его семья?
– Его семья – это я, миссис Линдфорд. У Трэвиса был шанс стать одним из родителей, но он предпочел сбежать, тем самым, отказавшись от отцовских прав. Навсегда.
Глаза Маргарет полыхнули гневом.
– Но ведь все произошло совсем не так! Почему вы не хотите поверить ему?
– Потому что я его знаю, миссис Линдфорд. По-видимому, знаю лучше, чем вы.
От Маргарет не укрылось презрение, прозвучавшее в голосе Дайаны. В силу привычки она тут же бросилась на защиту Трэвиса.
– Я признаю, что у моего сына есть недостатки, но он не будет лгать, когда речь идет о таких серьезных вещах. – Придвинув трость поближе к себе, она продолжала: – Насколько мне известно, ваши родители умерли несколько лет назад, и у вас не осталось родни, кроме брата, с которым вы не виделись много лет.
Дайана вся напряглась при мысли, что Маргарет или какой-то человек, которого она наняла, копались в ее прошлом.
– К чему вы клоните?
– Я просто пытаюсь объяснить, что ребенку не подобает расти в неполной семье. Разве не хотелось бы вам, чтобы рядом с ним были бабушка, которая его любит, тетя и дядя, которые с нетерпением ждут встречи с ним и хотят побаловать его?
– Пока он прекрасно обходился без этого.
– Уверена, что так оно и есть, но вы должны знать, что бабушки и дедушки составляют необходимую и жизненно важную часть окружения, в котором растет ребенок. Почему вы хотите лишить этого Закери?
Дайана только было собралась ответить, как услышала, что хлопнула входная дверь.
– Мама, я пришел!
«Черт возьми», – выругалась про себя Дайана. Она была так поглощена разговором с Маргарет, что не заметила, как прошло время.
Зак шумно ворвался в комнату. Школьная сумка закинута за спину, на лоб упала непослушная прядь светлых волос. Заметив Маргарет, он от неожиданности остановился как вкопанный.
– Здравствуйте.
– Здравствуй и ты. – Маргарет взглянула на Дайану, и на мгновение их взгляды встретились.
Поняв, что бесполезно отказываться познакомить ее с Заком, Дайана сказала, положив руку на плечо сына:
– Зак, это миссис Маргарет Линдфорд. Мать Трэвиса, – добавила она, умышленно избегая слов «отец» и «бабушка».
Ничуть не смутившись этим, Маргарет поднялась с кресла и шагнула к мальчику.
– И, таким образом, твоя бабушка. – Она протянула ему руку. – Как поживаешь, Закери?
Бросив через плечо вопросительный взгляд на Дайану, которая ему кивнула, Зак взял руку старой дамы и пожал ее.
– Спасибо, хорошо.
– Я очень рада, Закери, и глубоко признательна твоей маме за то, что она позволила мне познакомиться с тобой.
Снова усевшись в кресло, миссис Линдфорд притянула внука к себе. По сравнению с фотографией его сходство с Трэвисом было еще сильнее.
– Мой сын говорил мне, что тебе уже восемь лет. Ты, должно быть, уже в третьем классе?
– В четвертом. Мне исполнится девять лет двадцать второго декабря.
Маргарет рассмеялась:
– Извини, пожалуйста. Рядом со мной давненько не было мальчиков. Я немного отстала от жизни.
Дайана заметила, что Зак расслабился. Несмотря на то что, как она сама сказала, ей давненько не приходилось иметь дело с детьми, Маргарет Линдфорд разговаривала с ним очень естественно, без нарочитости и прекрасно знала, что и как сказать, чтобы Зак почувствовал себя с ней непринужденно.
– Вы на самом деле владелица отеля «Линдфорд»? – спросил Зак с присущей ему прямолинейностью.
– Да, так оно и есть. Ты там бывал?
– Когда я учился в первом классе, мы ходили туда на экскурсию.
– Неужели? И что ты там видел?
– Нам показали вестибюль, кухню, террасу на крыше и смотровую площадку. – Он засмеялся. – Некоторые мальчики боялись подходить к самому краю.
– Ты тоже боялся?
Он покачал белокурой головой:
– Не-а, я бы еще ближе подошел, да учительница не разрешила.
В нем есть удальство, подумала Маргарет, сглотнув неожиданно возникший в горле комок. Совсем как у Чарльза.
– Наверное, учительница была права. Зак склонил голову набок.
– А, правда, что Тедди Рузвельт останавливался в «Линдфорде»?
– Конечно, правда. Он приезжал в наш город в последний год своего президентства.
– Знаю, нам про него рассказывали в школе. В его честь стали называть плюшевых мишек «тедди-бэр», потому что однажды во время охоты он спас жизнь медвежонку.
