Кристина Хегган - Проблеск надежды
– Все это не имеет для нее никакого значения, мама. Это холодная, бессердечная чертовка, для нее не существует слова «компромисс».
– В таком случае тебе следует немедленно позвонить Кейну.
– Уже позвонил, – сказал он, довольный тем, что хоть раз в жизни предугадал ее желание. – Я оставил записку у его секретарши. Жду его звонка в ближайшее время.
– Хорошо. Мне не хотелось бы доводить дело до суда, но надо посоветоваться с Кейном относительно наших прав. – Она с задумчивым видом перебирала пальцами жемчужное ожерелье на шее. – А я тем временем побываю у мисс Уэллс.
– Мама, ты уверена, что это благоразумно?
– Это не только благоразумно, но и абсолютно необходимо. Если есть хоть малейшая возможность избежать унизительной судебной баталии, мы обязаны воспользоваться этой возможностью. – Заметив на лице сына скептическое выражение, она похлопала его по руке. – Положись на меня, дорогой.
Глава 5
Джон Маккей оказался именно таким адвокатом, который был нужен Дайане, чтобы вселить в нее уверенность. Ему было немного за шестьдесят, он имел тридцатилетний стаж работы в области семейного права и умел говорить спокойно и убедительно. Пока Дайана вкратце рассказывала ему о Трэвисе, его появлении в ресторане и последующих телефонных звонках, Джон делал пометки в блокноте, время, от времени прерывая ее дополнительными вопросами. На его лице ни разу не отразилось, ни удивления, ни беспокойства, что произвело на Дайану особенно благоприятное впечатление.
Когда она закончила свой рассказ, он положил ручку на письменный стол и откинулся на спинку кресла.
– Ну, хорошо. Скажу вам прямо: как родной отец ребенка, он имеет аргументы в свою пользу – слабые, но, тем не менее, он их имеет.
Дайана почувствовала, как кровь отливает от ее лица.
– Вы хотите сказать, что он может отобрать у меня сына?
– Нет, нет. Ни один судья в здравом уме не пойдет на то, чтобы сломать жизнь ребенку, заставив его жить по полгода с родителем, которого тот никогда и в глаза не видел. С момента подписания вами документа об усыновлении Закери стал вашим ребенком, как будто вы его родили. Этого обстоятельства ничто не изменит, но судья, тем не менее, может предоставить Трэвису право на посещение сына.
– Что это значит?
– Обычно это означает один уик-энд в месяц, праздничные дни, летние каникулы. Дайана покачала головой.
– Об этом не может быть и речи.
– Он способен доставить вам неприятности, Дайана. Особенно если сможет доказать, что Надин скрывала от него факт беременности...
– Она не скрывала.
– Вы сможете доказать, что именно он оставил ее, а не наоборот? И что он знал о беременности? Может быть, вы случайно подслушали разговор между ними? Или ссору?
Она покачала головой.
– Нет. Я знаю об этом только со слов Надин.
Маккей в задумчивости потер пальцем губы, потом закрыл лежащую перед ним папку.
– Ну что же, как я уже говорил, право на посещение могут предоставить, но могут и не предоставить. Каким бы влиятельным ни было его семейство, сам Трэвис Линдфорд имеет репутацию плейбоя, и это обстоятельство ни один судья не может позволить себе оставить без внимания. Как бы горячо ни отрицал он тот факт, что был осведомлен о беременности, его образ жизни заставит с недоверием отнестись к его словам. Ваша же жизнь, напротив, может служить образцом добропорядочности. – Маккей встал с кресла и, обойдя стол, остановился перед ней. – Так что я советую вам до поры до времени занять выжидательную позицию.
– Что, если он позвонит опять?
– Дайте ему мою фамилию и номер телефона и скажите, чтобы он обратился ко мне. Если он станет возражать, повесьте трубку. Не вступайте в пререкания ни с ним, ни с членами его семьи и не давайте ни на что согласия в устной форме, предварительно не посоветовавшись со мной.
Возвратившись в ресторан после этого разговора, Дайана почувствовала, что у нее словно гора с плеч свалилась.
– Остановись здесь, Сэм. Спасибо.
Когда шофер Линдфордов остановил черный «бентли» перед домом Дайаны, Маргарет, прежде чем выйти из машины, окинула здание быстрым оценивающим взглядом.
Не такой величественный, как другие дома в викторианском стиле в этом квартале, дом с круглой башенкой наверху, большими эркерами и высоким крыльцом у парадного входа представлял собой превосходный образец архитектуры поздней викторианской эпохи. Небольшой, хорошо ухоженный сад полого поднимался к дому, а посередине подъездной дороги валялся на боку ярко-синий двухколесный велосипед.
Адрес Дайаны отыскал для нее детектив, которого она наняла, чтобы разузнать все о ее жизни. В его кратком отчете сообщалось, что у Дайаны Уэллс нет родственников, кроме брата, с которым она не виделась уже несколько лет.
Маргарет вышла из машины, медленно пересекла тротуар и, опираясь на трость тяжелее, чем требовалось, – на тот случай, если кто-нибудь наблюдает за нею, – преодолела десяток ступенек. Подойдя к парадному, она позвонила.
– Кто там? – спросил из глубины дома приятный молодой голос.
Маргарет гордо вскинула подбородок:
– Маргарет Линдфорд.
Последовала короткая пауза, потом дверь медленно отворилась.
Представшая перед ней женщина оказалась совсем не такой, как ожидала Маргарет. С растрепавшимися каштановыми волосами, без следа косметики на лице, она была похожа скорее на студентку колледжа, чем на непреклонную, вышколенную деловую женщину, которую описал ей Трэвис.
Маргарет сразу же обратила внимание на потертые джинсы, желтенький пуловер, белые теннисные туфли и тряпку для пыли, перекинутую через плечо.
– Мисс Уэллс?
Дайана спокойно выдержала цепкий взгляд пары проницательных синих глаз, которым окинула ее с головы до ног гостья.
– Если вы приехали в надежде уговорить меня пойти на уступки вашему сыну, то напрасно потратили время, миссис Линдфорд. Я сказала все, что намеревалась сказать относительно смехотворных претензий Трэвиса.
Маргарет, не отводя глаз, выдержала ее взгляд.
– Я приехала сюда не для того, чтобы отстаивать права своего сына, мисс Уэллс. Я приехала предъявить свои права.
Брови Дайаны, того же цвета, что и волосы, взметнулись вверх.
– Разве существует разница?
Маргарет улыбнулась. За годы общения с трудными постояльцами отеля она поняла, что дипломатия иногда является наилучшим оружием.
– Я очень надеюсь на это.
Дайана стояла в нерешительности. Сначала Трэвис, а теперь вот его мамаша. Похоже на какой-то заговор. Ей вдруг очень захотелось захлопнуть дверь перед носом этой дамы. Разве Джон Маккей не предупреждал ее, чтобы она держалась подальше от Линдфордов?
