Скарлетт Эдвардс - Признание
- Что это за место? - тихо спрашиваю я.
Глаза Стоунхарта вспыхивают. Он не отвечает, но одного взгляда достаточно, чтобы понять, что что-то ужасное и неправильное. Внезапно ошейник ощущается так, будто к нему прикреплен таймер обратного отсчета, который погаснет, если я не буду соблюдать правила Джереми. Могу ли я оставаться в пределах этих границ?
- Джереми? - я стараюсь добиться от него хоть одного слова, которое может подавить во мне приступ паники. - Где мы?
- В месте, которое я долгое время хранил, чтобы показать тебе, - говорит он.
Его голос ничего не выражает. Но его глаза...его глаза ужасают меня. У них тот же проблеск безумия, который я видела, когда встретилась с ним в ресторане много месяцев назад. Тот проблеск, что намекает на его жестокость, на его садизм. Тот проблеск, который говорит, что все находится под его абсолютным контролем, и что он хочет раскрыть мне какой-то ужасный секрет.
- Прямо здесь, Лилли-цветочек, - говорит он, остановившись у двери.
Я быстро дышу, пот струится по моей спине. Рука Стоунхарта вокруг моей талии крепко заковала меня в его тиски. - Наконец-то мы пришли.
Стойнхарт шагает вперед, отпуская меня. Он проводит запястьем через рукоятку. Раздается жужжащий звук, замок открыт. Последнее, что я вижу, перед тем, как Стоунхарт открывает двери - инициалы П.Х., выгравированные на золотой дощечке, где должен быть глазок.
Глава 8
С другой стороны находится небольшая комната. Стоунхарт ведет меня с напряжением в спине. На кровати сидит мужчина, отвернувшись от нас. Как и все остальные, он не смотрит в нашу сторону, когда мы входим.
За нами закрывается дверь. Жужжащий звук заставляет меня подпрыгнуть. Мы заперты. Как только звуки прекращаются, мужчина шевелится.
Его голова медленно поворачивается к нам. Вяло. Словно из него высосали всю энергию.
Волосы седые. Кожа на шее жёлтая. Он худой. Очень, очень худой. Его профиль появляется в поле зрения. Как только это происходит, у меня подкашиваются ноги. Стоунхарт придерживает меня за талию. Он не позволит мне упасть.
Я знаю этого мужчину.
- Привет, Пол, - говорит Стоунхарт.
Я не знаю, что думать. Я в ужасе.
Он по всей видимости не узнал меня. Конечно, нет. В последний раз, когда он видел меня, мне было одиннадцать. Выручив меня тогда в лесу, он никогда не обращал особого внимания на то, что я делала.
Но я узнала его. Конечно, после моего первого пребывания в темноте.
Я помню всё очень чётко. Лицо Пола заслоняет солнце. Он протягивает руку, пытаясь достать меня из-под земли, и произносит:
- Дай мне руку, малыш!
Сравнивая лицо, которое я помню, и то, которое сейчас находится передо мной, наполняет меня безмерным ужасом. Та же широкая челюсть. Большие чёрные глаза. Выдающийся лоб. Но под глазами появились тёмные круги. Щеки впали. Кожа под глазами провисла, как будто он за короткое время потерял слишком много веса. Цвет лица белый. Он выглядит так, будто годами не появлялся на солнце.
Единственное, что я всегда помнила о Поле, так это то, что он был большим. У него были плечи, как у лесоруба, и смех от души, который мог заполнить всю комнату. Но этот мужчина...эта версия Пола, что я вижу перед собой...не обладает ни одной из этих вещей. Его глаза пустые и безрадостные. Он выглядит хуже, чем оболочка человека, которого я помню. Он словно тень. Призрак. Привидение.
Это слишком для меня. У меня кружится голова, и я как мороженое таю в объятьях Стоунхарта.
Тусклые глаза Пола сосредотачиваются на Стоунхарте. Он моргает, как будто не веря своим глазам, а затем на его лице появляется улыбка.
Он поднимается на ноги, полный энергии.
- Доктор Телфэр, - восклицает он. - Это ты. Это действительно ты.
- Да, Пол, - мягко говорит Стоунхарт. - Это действительно я.
- Но...но как? - заикается Пол. - Почему? Я думал после стольких лет ты забыл обо мне.
- Нет, - говорит Стоунхарт. - Я не забываю своих друзей, и я держу обещания. Прости за редкие визиты, я был занят.
- Конечно, - говорит Пол. - Я знаю, ты важный человек. Зачем уделять время старику. Но, если быть честным..., - он останавливается напротив Стоунхарта. - Для меня честь видеть вас снова, сэр.
- Пожалуйста, - говорит Стоунхарт. - Не нужно этих формальностей. Мы все здесь друзья, разве не так?
- И ты привёл с собой спутницу, - говорит Пол.
Его взгляд останавливается на мне. Но прежде, чем я успеваю моргнуть, его взгляд возвращается к Стоунхарту.
- Красивая женщина, сэр. Я уже долгое время не имел удовольствия оказываться в дамской компании.
Он протягивает руку и разглаживает волосы.
- Я...я даже не знаю, как себя вести.
- Почему, Пол? - спрашивает Стоунхарт, широко улыбаясь. - Расслабься. Мы с моим гостем пришли повидаться с тобой. Предложи нам присесть. Может быть чашку чая?
- О, конечно, конечно, - мямлит Пол.
Он облизывает губы, откашливается и говорит:
- Присаживайтесь. Я сейчас поставлю чайник. И через минуту будем пить горячий чай.
Он моргает, выходя из транса, и смотрит на Стоунхарта так, как смотрит мальчик на своего отца в поисках одобрения.
- Ну как я? - спрашивает он, его голос становится нормальным.
- Очень хорошо, - говорит Стоунхарт. - Я доволен. И мы с моим гостем с удовольствием принимаем приглашение.
Пол улыбается и наклоняет голову. Протягивает руку, указывая дорогу.
Я исследую комнату. Кровать, на которой мы нашли Пола. Небольшое окно на противоположной стороне. Не думаю, что оно открывается. Кресло, привинченное к полу. Книжная полка, не достигающая потолка, рядом стоит лампа для чтения, которая тоже закреплена. Письменный стол с аккуратно сложенной стопкой тетрадей, а также офисное кресло из темной кожи.
Больше ничего. Из-под кровати виднеется несколько ящиков.
Но чайник? Его нигде не видно. Я даже не вижу розетки, кроме той, в которую включена лампа.
Пол проводит нас до кровати. Будучи в оцепенении я сажусь вместе со Стоунхартом, а затем наблюдаю за тем, как Пол начинает готовить три невидимых чашки с невидимым чаем, используя невидимый чайник. Первую чашку он отдает Стоунхарту, как будто она столь драгоценна, как новорожденный младенец. Стоунхарт подыгрывает ему, поднося к губам и делая глоток.
- Очень хороший чай, - бормочет он.
Пол смотрит через плечо и улыбается.
Следующую чашку он передаёт мне.
- Осторожно. Очень горячий.
Я произношу что-то невнятное в ответ. Руки трясутся. Теперь я понимаю, зачем Стоунхарт предупреждал меня.
Мы находимся не просто в каком-то закрытом сообществе, а в психиатрической больнице.
