Джулия Баксбаум - Расскажи мне три истории
– Ага. Они же от Ворби Паркер? У них прикольные вещи. – До меня доносятся смешки Джем и Кристал, которые сидят передо мной. Вероятно потому, что я использовала слово «прикольные». К черту.
– Точно, – она улыбается и посылает мне «не обращай на них внимания» взгляд. «Сучки», – произносит она ртом.
Я улыбаюсь и беззвучно отвечаю: «Знаю».
После урока я набираюсь смелости сообщить Бэтмену, что нам нужно работать вместе, и я не хочу рисковать кодексом чести Вуд-Вэлли лишь из-за того, что он не знает нормы поведения с окружающими. Сегодня я чувствую себя храброй, вдохновленная своим знакомством с Адрианной и тем, что не спасовала перед командой блондинок-бимбо. А может, причина в том, что сегодня впервые после переезда в ЛА я съела на завтрак что-то другое помимо бутерброда с ореховым маслом. Как бы то ни было, у меня будет иммунитет к вуду-магии милого мальчика Бэтмена.
«Не мой тип», – твержу я себе перед тем, как подойти к его обычному месту возле «Koffee Kart».
«Не мой тип», – повторяю я, когда вижу его в лучах подбитой славы: болезненного и помятого.
«Абсолютно не мой тип», – убеждаюсь я, когда выясняется, что мне нужно простоять в очереди из пяти подтянутых, как львицы, девушек, среди которых есть явный лидер, а остальные напоминают ее одинаково одетых миньонов. Которые проглотят тебя живьем и обглодают твои косточки.
– И, скажи мне, что ты придешь в субботу, – спрашивает предводительница – девушка по имени Хизер, нисколько не смущаясь пренебрежительного объятья Бэтмена и того, что он продолжает при этом сверлить взглядом свою книгу. Сегодня это не Сартр. «Дракула», что круто и своевременно одновременно, так как близится Хэллоуин.
Не мой тип, не мой тип, не мой тип.
– Может быть, – отвечает он. – Как получится.
Общие фразы, произнесенные таким образом, чтобы не нести никакого смысла. Впечатляющие в своей неопределенности. Не уверена, что могла бы сказать меньше, даже если б попыталась.
– Конечно, Итан, – отвечает одна из девушек. Ее имя Рейн14 или Шторм. А может Скай15. Точно что-то связанное с погодой. – Ну, тогда, думаю, увидимся.
– Ага, – отвечает он, даже не пытаясь вести себя нормально в этот раз. Просто утыкается в книжку прямо перед ними. Выдохся.
– Ладно, ну пока тогда! – улыбается Хизер наилучшей улыбкой – с идеальными зубами, что естественно, ведь ЛА родина фарфоровых коронок. Я загуглила «коронки» прошлой ночью и выяснила, что они стоят минимум тысяча долларов за зуб, так что ее челюсть в пять раз дороже моей машины.
– Пока-а-а, – протягивает другая девушка и в итоге уходит. Бэтмен, видимо, испытывает облегчение от того, что они ушли.
– Чем могу помочь? – спрашивает он, будто бы я следующий покупатель в очереди. Вспоминаю проект по английскому и то, как он только что предположил, что я такая же, как все.
– По поводу «Бесплодной земли»…, – начинаю я, засовывая руки в задние карманы в попытке придать позе непринужденный вид. – Если не хочешь работать вместе, все нормально. Но тогда мне придется поговорить с миссис Поллак и подыскать нового партнера. Я не собираюсь позволить тебе сделать всю работу.
Вот, я сказала это. Не так уж трудно. Выдыхаю. Меня слегка потряхивает и кружится голова, но со стороны этого не должно быть заметно, надеюсь. Моя маска непоколебимо остается на месте. Теперь я жду, когда он протянет мне мой «Хеппи Мил», и мы покончим с этим.
– В чем проблема? Я уже сказал, что получу отлично, – говорит он и откидывается на спинку стула. Итан занимает этот стул гораздо дольше, чем я свою обеденную скамейку. Он снова сверлит меня взглядом. Его голубые глаза сегодня кажутся серыми, как зимнее небо Чикаго. И почему он всегда выглядит таким уставшим? Даже его прическа выглядит устало, волосы торчат в разные стороны, а затем свисают, будто склоняясь в поражении.
– Дело не в этом. Я и сама могу получить отлично. Мне не нужно присваивать твою работу, – отвечаю я, скрещивая руки. – Да и вообще, это против кодекса чести.
Он снова поднимает на меня взгляд, и я замечаю легкий намек на ухмылку. Думаю, это лучше пренебрежения, но все равно неприятно.
– Кодекса чести?
Да пошел он. Наверняка он сынок какого-нибудь известного актера или режиссера, и ему вообще не нужно париться об исключении. Или о том, как поступить в колледж. Он, наверное, никогда и не слышал слово «стипендия». Что ж, пусть поищет в словаре.
– Послушай, я новенькая здесь, понятно? И я не хочу, чтобы меня исключили или я попала в неприятности и так далее. Это выпускной класс, так что все серьезно. Поэтому мне наплевать, если ты думаешь, что это идиотизм, глупость или еще что.
– Или еще что, – отвечает Бэтмен. Еще одна таинственная усмешка. Ненавижу его. Серьезно. Во всяком случае, когда Джем и Кристал насмехались надо мной, я знала, что их поводы для меня не имеют значения. Ни одежда, ни слова. В голове раздается голос мамы – всего мгновенье, поскольку ее голос практически испарился, как вода в воздухе, или распался, как земля, что обращается в пыль, но на одну короткую секунду она здесь со мной: «Другие люди не могут заставить тебя почувствовать себя глупо. Только ты».
– Или еще что, – вторю я, поддерживая шутку. Типа он не может унизить меня. Я сдерживаю нежданные слезы. Почему они появились? Нет, не сейчас. Только не это. Я глубоко вдыхаю, и они отступают. – Серьезно, я найду другого партнера. Не так и сложно.
Я заставляю себя посмотреть ему в глаза. Пожимаю плечами, будто мне по барабану. Выбираю такую интонацию, словно передо мной стоит очередь из людей, которые хотят со мной поговорить, как до того стояли перед ним львицы. Бэтмен пристально смотрит на меня в ответ, слегка покачивая головой, как бы пытаясь проснуться. А потом улыбается. Не ухмылкой. Без намека на грубость и жестокость. Просто старая добрая улыбка.
У него нет фарфоровых коронок. Видно небольшие щербинки. Два передних зуба немного кривоваты, едва заметно наклонены вправо, как если бы они решили, что в нем и так все слишком идеально. Не думаю, что Итан пользуется подводкой. Он просто измотан, это видно в чертах его лица.
– Хорошо, давай сделаем это, – выдает он.
– Что прости? – Я отвлеклась на его улыбку, которая преобразила лицо. Превращая его из симпатичного, угрюмого подростка в слегка глуповатого и немного странного одновременно. Я могу представить его в тринадцать – застенчивого, скромного, совсем не того, кто придерживает место в «Koffee Kart». Хотела бы я познакомиться с ним в то время, когда он читал комиксы «Марвел», а не Сартра, не сыпал сложными вопросами и не был постоянно печальным, либо злым, либо усталым – таким, как сейчас.
