Дженнифер Льюис - Капля в океане счастья
Анна с трудом оторвала взгляд от его гордого профиля. Мечты о его любви никуда ее не приведут, они лишь разобьют ей сердце.
Они наконец-то подъехали к элегантному серому зданию. Молодой человек проводил их в прохладную затемненную комнату. Вскоре сюда же вошел высокий пожилой мужчина в коричневом костюме.
— Мистер де Леон. — Он пожал руку Налдо. — Рад вас снова видеть в нашем салоне.
— Позвольте представить вам Анну Маркус. — Налдо указал на Анну.
— Будущая миссис де Леон? — улыбнулся пожилой мужчина.
— Нет, — в один голос возразили Налдо и Анна. Тем не менее она разозлилась на то, что он так быстро отверг подобную возможность.
— О, прошу прощения. Чем я могу вам помочь?
Налдо опустил взгляд на руки Анны. Она крепко держала шкатулку.
— Нам бы хотелось произвести оценку семейных драгоценностей и узнать их рыночную стоимость.
— Понятно. Пройдемте к столу, пожалуйста.
Анна положила шкатулку на стол и, затаив дыхание, стала дожидаться ответа.
На лбу ювелира появилась морщинка.
— Мне и раньше приходилось видеть эти вещицы. — Он пристально посмотрел на Анну. — Покойный мистер де Леон приносил их ко мне на оценку несколько лет назад. Тогда я дал ему полное заключение. Позвольте, я загляну в свои записи.
Молодой человек, который встречал их у дверей, принес толстую папку. Оценщик принялся читать подробный отчет.
Большая часть украшений датировалась восемнадцатым веком. Ожерелье было украшено знаменитым бриллиантом «Морская Звезда», который когда-то принадлежал индийскому махарадже и был привезен в Штаты одним из предков Налдо. Украшения викторианской эпохи были изготовлены известным американским дизайнером, чьи работы сейчас занимали верхние позиции на мировых аукционах.
Итак, их рыночная стоимость колебалась между двумя-тремя миллионами долларов, в зависимости от спроса.
— Почему они не упоминались в завещании? — прошептала Анна, спускаясь по ступенькам. Налдо нес шкатулку. Сейчас она боялась даже прикоснуться к такому богатству.
В конце концов, он прав, это — сокровище его семьи.
— Когда дарятся такие подарки, необходимо платить налоги, — заявил Налдо с каменным выражением на лице.
Итак, драгоценности не принадлежали Анне. Удивительно, но это ни чуточки ее не огорчило. Она никогда в жизни не осмелилась бы претендовать на них.
Проехав несколько километров, Налдо бросил взгляд в ее сторону. Ее тело тут же отреагировало трепетом.
Черт бы его побрал!
Анна успела лишь сделать вдох, прежде чем Налдо захватил ее губы страстным поцелуем.
Короткую долю секунды ее мозг пытался протестовать, но ее тело тут же капитулировало, стоило ей снова вдохнуть мужественный аромат его одеколона.
Анна почувствовала жар внизу живота. Ее соски уже набухли от желания. Она ерзала на сиденье, в то время как его большие, широкие ладони гладили ее спину.
Ловким движением Налдо задрал подол юбки Анны. Когда он раздвинул ей ноги, она почувствовала себя распутницей, желанной и готовой на все.
Вдруг она вспомнила про драгоценности и про то, что Налдо просто использует ее, желая добиться своего.
— Хватит! — взмолилась Анна.
Если он и услышал, то виду не подал. Он целовал ее все более и более страстно. Его пальцы поспешно расстегивали пуговицы на ее платье, чтобы как можно скорее прикоснуться к затвердевшим от желания соскам.
Он делает это, желая вконец меня обезоружить. Он собирается просто воспользоваться мной.
— Налдо!
— Что? — громко простонал он.
— Сейчас же прекрати! Я знаю, что ты задумал. Ты хочешь заставить меня забыть про драгоценности.
Что-то в ее голосе привлекло его внимание. Он поднял на нее взгляд. Его огромные черные глаза блестели от желания.
— Я хочу выйти из машины и сама добраться до дома, — решительно заявила Анна.
— Разве ты забыла, что мы находимся в Сент-Джордже?
— Ну и что! Я прекрасно знаю город. Я подрабатывала здесь во время учебы. Было бы неплохо вспомнить те далекие времена и пройтись по его тихим улочкам. А когда надумаю вернуться, возьму такси. Ты можешь забрать драгоценности. В любом случае они принадлежат тебе. Но больше ничего не требуй за свои поцелуи.
— Почему нет?
Потому что ты похищаешь мое сердце.
— Потому что у нас нет будущего и мне вовсе не хочется, чтобы меня использовали. Я совсем недавно развелась и чувствую себя невероятно уязвимой и…
И ты Налдо де Леон — мужчина, которого я всегда хотела, но знала, что никогда не смогу получить.
— Расслабься. Я вовсе не пытаюсь обмануть тебя. Поверь, я хочу, чтобы ты получила достойную компенсацию за свое наследство.
Ну вот, он снова предлагает мне деньги. Ничего, кроме денег. У него нет и никогда не было желания отдать мне хотя бы частичку себя.
— Ты не одолжишь мне пятьдесят долларов? — произнесла Анна дрожащим голосом.
Какое-то мгновение Налдо смотрел на нее так, словно она лишилась рассудка, а потом все же достал бумажник и вынул оттуда четыре банкноты по пятьдесят долларов.
— Мне достаточно пятидесяти долларов. Двести ни к чему. — Ее лицо пылало от унижения.
О боже, ну почему мне приходится просить денег именно у Налдо?!
Анна дернула дверную ручку и выскочила из машины.
— Спасибо, — пробубнила она, сжимая банкноту. — Я обязательно верну.
Не произнеся больше ни слова, она направилась вниз по аллее, чувствуя на себе пристальный взгляд Налдо.
Возможно, моя мама не смогла устоять перед шармом Роберта де Леона и согласилась на роль тайной любовницы, но я ни за что на свете не совершу подобную ошибку. Нельзя же все время натыкаться на одни и те же грабли!
Утреннее солнце поднималось над горизонтом. Начинался новый день.
Анна полностью закончила упаковывать вещи, но с отъездом решила не торопиться. Ей некуда спешить.
Она лежала на диване, листая страницы поваренной книги, которую нашла в одном из кухонных ящиков. Может, именно эта книга была упомянута в завещании? Такая красивая, в красной кожаной обложке, на вид она настоящее сокровище. Никаких каракулей или вырезок из газет. Ее мама записывала рецепты аккуратным почерком на бархатных кремовых страницах. Некоторые рецепты сопровождались прекрасными рисунками.
Анна и не подозревала, что у ее мамы был талант к рисованию. Очевидно, она многого о ней не знала. Девушка закусила губу, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы.
Громкий рев снаружи заставил ее оторваться от книги.
