Нелли Осипова - Я тебе верю
– Что это с вами? Не ожидали такого? Да все просто: сутенер снимает помещение, сам рассчитывается с хозяйкой, паспорта отбирает, чтобы не сбежали девки-то. Ну и выручку берет себе, а им потом кое-что выплачивает.
– Этого быть не может… – у Алексея дрожали губы.
– Эх, Алексей… – милиционер взглянул на визитку, которую все держал в руках, – как вас там по батюшке… Иванович! Еще как может быть.
– Она совсем недавно приехала, не более недели назад. Эта девочка не могла участвовать в подобных делах. Я это точно знаю! Скажите, сударыня, вы видели Юлю?
– Кто их разберет – все они Юли, Милы, Тани… – огрызнулась хозяйка.
– Но надо же что-то делать! Где этот сутенер? Его необходимо найти немедленно!
Анатолий Петрович усмехнулся:
– Мы бы и рады, да их почти никогда за хвост не ухватишь.
– Но где же девушки? Что с ними? Я должен отыскать Юлю!
– А чего ее искать? Они все в милиции, – спокойно ответил страж порядка.
– Вы сказали все, сколько же их на самом деле?
– Да как вам сказать… это, знаете, как в математике, – величина переменная. Здесь не первый год функционирует настоящий бордель, девицы меняются – кто на стационаре работает, кто на улицах. Одни приезжают, другие уезжают. Мы пару раз вроде бы накрывали их, да с доказательствами все не получалось. А вчера взяли всех…
Алексей пришел в ужас от краткой информации старшего лейтенанта, особенно потрясли его формулировки – «функционирует», «на стационаре».
– Я должен видеть этих девушек… мне нужно разобраться и, если она там, вытащить… спасти девочку…
Милиционер пожал плечами.
– Поехали, ежели охота. Я вижу, вы человек честный, непросвещенный. – Он так и сказал: «непросвещенный».
В милицию они приехали на двух машинах: впереди ехал на милицейской Анатолий Петрович, за ним следовал на своей Алексей. Все подробности знакомства с Юлей и своего беспокойства за нее Алексей рассказал старшему лейтенанту, пока они ждали начальника. Тот был занят и просил подождать.
Наконец начальник освободился, принял их, раскрыл паспорт Алексея, который тот предусмотрительно положил ему на стол, взглянул, хмыкнул, потом выслушал, вздохнул:
– Хотел бы я верить, что вы не ошибаетесь, уважаемый Алексей Иванович. Со своей стороны могу сделать только одно: отпустить под вашу ответственность и расписку девушку Юлю, но при условии, что вы ее заберете и зарегистрируете в управлении миграционной службы. Хотите – в нашем округе, хотите – у себя, уж как вы там решите – ваше дело. На ее счастье, паспорт она сохранила при себе, хотя не представляю, как ей это удалось. Приведи ее, Толя, – обратился он к подчиненному.
Через несколько минут вошла Юля в сопровождении старшего лейтенанта. Лицо ее, распухшее от кровавого отека, переливалось всеми цветами радуги, распухшее левое веко едва приоткрывало глаз, и когда при виде Алексея у нее хлынули слезы оно оставалось неподвижным, а мигало только правое.
– Как это следует понимать? – возмущенно обратился Алексей к начальнику милиции.
– Спросите у нее. Это работа сутенера.
– Он хотел отобрать у меня паспорт… я не отдала… мне нужно найти работу, а без паспорта… – Юля зарыдала в голос, не в силах больше говорить.
– Не надо ничего объяснять, Юлечка. Жаль, что вы не позвонили мне.
– Но вас же не было в Москве, – сквозь рыдания проговорила Юля. – Я не знала, что Сибика… ну, что она… я думала, она работает, а она… а этот думал, что я тоже… он меня бил… Я хотела уйти, но мне некуда…
– И все-таки вам следовало позвонить, тогда бы все устроилось иначе. Ну да ладно, теперь уже ничего не поделаешь, что было, то было. Надо успокоиться и взять себя в руки. Я подписал нужные бумаги и забираю вас отсюда.
– Куда? – в страхе всполошилась она.
Алексей с трудом сдерживал себя, чтобы прямо сейчас, в этой милицейской комнате не подойти и обнять эту плачущую беспомощную девочку, утешить и утереть ее горькие слезы. Вместо этого он сказал:
– Юля, не надо меня бояться, я ничего дурного вам не сделаю. Просто хочу помочь. Сейчас мы поедем к моей маме, и, надеюсь, она приведет вас в порядок. А потом мы подумаем, как вам дальше быть.
Девушка продолжала неподвижно стоять в дверях.
– Ну чего ты, чего? – в недоумении воскликнул начальник отделения. – Раньше надо было опасаться, когда не зная броду, сунулась в воду. А теперь я тебя отпускаю с порядочным человеком. – Он заметил вопросительное выражение на лице Алексея и добавил: – Ваш отец когда-то оперировал мою тещу. Вот такие дела. Я сразу смекнул, когда посмотрел ваш паспорт. Будут проблемы – обращайтесь.
Москва восхитила, ошеломила и словно приманила ребят. Все здесь было необычно, ново, привлекательно. Первым делом отправились на Моховую, подали заявление, выяснили, обеспечивает ли институт общежитием абитуриентов. Оказалось, на время каникул, пока студенты в разъезде, на их койки временно можно поселиться, ну а дальше все зависело от результатов вступительных экзаменов. Поступил – выделят место, провалился – возвращайся домой. Вот так, все просто. К счастью, в общежитии в одном здании были комнаты и для мужчин, и для женщин.
– Вот видишь, Ванечка, все устроилось, как я и говорила, – обрадованно заключила Ксения.
– Ну да, только в комнатах-то мы не одни, – с грустью заметил Иван.
– А ты что думал – на каждого студента по комнате дадут?
– Нет, конечно… но как-то неуютно.
– Не станем же мы портить себе настроение из-за этого, ведь так? – старалась подбодрить его Ксюша.
– Портить настроение? Ну нет! – отозвался Иван. – Мы прямо сейчас поедем в Третьяковскую галерею! Идет?
– Еще как! Надо только разузнать про транспорт.
– А я уже смотрел по карте. Отсюда мы поедем на трамвае, а потом пересядем на троллейбус.
– И все?
– Ну, еще немного пешочком. Да только запасись терпением, это довольно далеко от нас.
Они сели на трамвай «А», который не спеша громыхал по рельсам, чуть подрагивая на поворотах, взяли у кондуктора билеты и устроились на свободных местах у открытого окна.
– Откуда ты все это знаешь, Вань? – Ксения не переставала удивляться исключительной способности Ивана мгновенно ориентироваться в любой обстановке – будь то лес или город. Так было, когда они приехали на учебу в Калугу, когда ездили на экскурсию в Тулу, а один раз их возили даже в Москву, на Красную площадь, посмотреть мавзолей Ленина, потом их повели в Малый театр, на спектакль по пьесе Островского, и везде Ваня проявлял себя абсолютно адаптированным к новым местам, так, будто он здесь уже когда-то бывал.
– Я не могу это объяснить, просто само собой получается. Наверное, ноги сами меня ведут куда нужно, – засмеялся Ваня.
