Вирджиния Эндрюс - Падшие сердца
— Так вот почему он расспрашивал вчера об Уиннерроу, — проговорила я, больше обращаясь к себе, чем к Логану. Он кивнул. Должна признаться, что это предложение лишало мои подозрения оснований. Я снова глубоко задумалась. Это обстоятельство ободрило Логана, и он с радостью бросился ко мне.
— Разве не прекрасная мысль? Мы назовем новый набор «Уиллис». Ты только подумай, какая ирония судьбы… богатые будут покупать игрушки, изображающие бедняков, а вырученные от продажи деньги получат бедные люди, работающие на фабрике игрушек Таттертона. Хевен! — Теперь в его голосе послышалось разочарование. — Как ты можешь вот так спокойно сидеть и смотреть на меня? Разве тебя это не волнует?
— Картина конечно захватывающая, — согласилась я. — Но все свалилось на меня так неожиданно, поэтому я должна многое обдумать. Ничего подобного мне не приходило в голову. Мы собирались остановиться здесь на пару дней и потом продолжить наш медовый месяц в Виргинии–Бич. Я и представить себе не могла, что этот короткий визит может в корне изменить нашу жизнь.
— Верно, я понимаю твои чувства, — поспешил согласиться Логан. — Все оценить сразу не просто, но так всегда бывает, когда нужно принять важное и серьезное решение.
— Ты говоришь совсем как Тони.
— Да, это его слова.
— Так я и знала, а где же он сам? — Я снова взглянула на дверь.
— Он занят приготовлениями к приему.
— Как все удачно получилось, — заметила я. — Он знал, что делает, посылая тебя ко мне.
— Он мне ничего не говорил, я сам предложил поговорить с тобой.
Я покачала головой, совершенно сбитая с толку, не зная, как отнестись ко всему услышанному: то ли мной пытались искусно манипулировать, то ли действительно выпал счастливый шанс. Это чувство появлялось у меня всякий раз, когда Тони вовлекал меня в свои затеи.
— Такие люди, как Тони, всегда добиваются своего, — недовольно проворчала я.
— Правильно, Хевен, а что в этом плохого?
Я подняла глаза на мужа. Мне понятны были его возбуждение и проснувшееся честолюбие, но мне не понравилась произошедшая в нем перемена. Он был слишком увлечен Тони, и ему вскружили голову мысли о том, что могут дать деньги. Раньше Логана не интересовали ни власть, ни богатство. Я поразилась силе убеждения, которой обладали люди, подобные Тони, и их способности влиять на других.
— Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы получить желаемое, — сказала я. — Если при этом не страдают другие.
— А кому же это может повредить? Мы только поможем людям, Хевен. — Голос Логана звучал спокойнее. — И потом, рано или поздно что–то в этом роде должно было произойти. Хочешь ты этого или нет, но ты унаследуешь состояние Таттертона и его дело. Других наследников нет. Я понимаю чувства Тони и его стремление сделать нас своими партнерами. Как можно винить его за это?
— Знаю, — устало ответила я, — и не виню его.
— Тогда в чем же дело?
Что я могла ответить? Если бы я выросла в нормальной семье, где рядом со мной и моими братьями и сестрами были отец и мать и меня не швыряла судьба из одной семьи в другую, в которых я не знала тепла, может быть, тогда столь крутые повороты в жизни я не воспринимала бы так болезненно остро. Кто я была на самом деле? Принадлежала ли я к семейству Таттертонов, как этого хотел Тони, или мне ближе была семья Кастилов, которую большую часть жизни считала родной? И может быть, я снова пыталась убежать от себя самой? Я надеялась, что, став миссис Логан Стоунуолл, я покончу с этими проблемами и буду просто женой Логана. Мы создадим свою собственную семью, и ничто не будет нас связывать с прошлым. Но теперь, глядя на Логана, я видела азарт в его глазах и поняла, что надеялась напрасно.
— Дай мне подумать, Логан, пожалуйста.
— Конечно, — он хлопнул в ладоши. — И чтобы ты могла это сделать в спокойной обстановке, я предлагаю отказаться от поездки в Виргинию–Бич и провести наш медовый месяц здесь.
— Что? — я быстро взглянула на мужа. — Сюрпризам сегодня не будет конца?
— Точно. Подумай только, у нас есть все, что может дать курорт, и даже больше. У нас даже собственный пляж. Нам не придется общаться с другими туристами. По вечерам мы сможем выезжать в Бостон посмотреть какое–нибудь представление или посидеть в первоклассном ресторане, а днем будем ездить верхом, загорать на пляже или устроим пикник. Никто не станет нас беспокоить. Тони занят своими делами, твоя бабушка не выходит из своих комнат. Дом в нашем полном распоряжении. Ну, что скажешь?
— Просто не знаю… — Я оглянулась. — Все случилось так быстро.
— В конце недели мы вернемся в Уиннерроу и сообщим родителям о нашем решении.
— Нашем решении? Но… нужно еще о многом подумать. Например, где мы будем жить?
— Конечно, вы будете жить здесь, — сказал Тони. Он появился в дверях неожиданно, словно обретший форму призрак. — Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, но я зашел кое–что взять и случайно услышал последнюю фразу.
— Мы будем жить здесь? — Я недоуменно посмотрела на Логана. Он улыбался во весь рот. — Что это значит?
— Мы приберегли это в качестве последнего сюрприза, — сказал Логан.
«Мы? — рассуждала я. — Мы приберегли это в качестве последнего сюрприза? Он уже думал, как Тони, и действовал заодно с ним».
— И что же это за сюрприз? — Они посмотрели друг на друга с видом заговорщиков. Вернулся ли Тони случайно или оставался за дверью на протяжении всего разговора, поджидая нужного момента? Хотелось бы мне это знать.
— Если вы сейчас пойдете со мной, я все вам покажу.
— Пойдем, глупышка, — Логан взял меня с улыбкой за руку. — Посмотрим, что он нам хочет показать.
Я поднялась медленно и неохотно, сознавая, что мне предстоит заглянуть в будущее. «Всякого бы охватил трепет, случись ему увидеть свою будущую жизнь», — думала я. Меня увлекала сила, помимо моей воли. Как марионетка, держалась я за руку Логана, и мы вслед за Тони стали подниматься по мраморной лестнице.
— Ты помнишь те комнаты в южном крыле, — обратился ко мне Тони, когда мы поднялись наверх. — Мы никогда не открывали их для гостей. В этой части Фарти жили мои дедушка и бабушка. Мне всегда хотелось, чтобы эти комнаты выглядели по–особому. — Он повернулся и взглянул на меня. — Надеюсь, что тебе тоже так покажется, Хевен.
— Не понимаю тебя, Тони, — удивилась я. В ответ он лишь улыбнулся, и его светло–голубые глаза словно зажглись изнутри, напоминая золотистое пламя масляной лампы, надежно защищенное прозрачным стеклом. Тони подошел к массивным дверям красного дерева, которые обычно оставались закрытыми, величественным жестом распахнул их и отступил в сторону, давая мне возможность увидеть, что находилось за ними.
