Элли Даркинс - Волшебная ночь в Риме
В ожидании ответа она откусила кусок пиццы, пытаясь расслабиться. Однако сейчас ее больше всего на свете интересовали не его рассказы, а он сам. Его запах, близость и то, как ему удалось разрушить все защитные барьеры, которые она пыталась построить между ними.
– Мне особенно и нечего рассказывать.
Его слова вернули ее с небес на землю, и она принялась внимательно слушать, стараясь совладать с нетерпением.
– В детстве мы с Кейт жили с родителями в пригороде Манчестера. У меня было ничем не примечательное детство. Мы с сестрой до сих пор регулярно собираемся по воскресеньям на обед в родительском доме.
– Как мило! – воскликнула Лили. Она прекрасно знала, насколько это мило, потому что неоднократно бывала там вместе с Кейт. – Тебе очень повезло, – заметила она.
Он кивнул в ответ.
– А как насчет тебя?
Лили глубоко вздохнула, слишком поздно спохватившись, что и ей придется откровенничать в ответ на его откровенность. Желая узнать что-нибудь незначительное о его жизни, она теперь вынуждена рассказывать о самых болезненных моментах своего детства.
– Ну уж нет. – Она покачала головой, лихорадочно размышляя, как направить разговор в другое русло. – Я еще не закончила допрос.
Лили пыталась придумать тему для разговора, не связанную с ее близкими и не выдавшую ее собственную неудачу в попытке сохранить семью.
– Как ты начал заниматься благотворительностью? Почему решил посвятить свою жизнь улучшению уровня жизни детей, работающих на фабриках? Это достаточно неожиданный и серьезный шаг.
Он ласково улыбнулся, очевидно, не желая больше оставаться объектом ее вопросов.
– Это никогда не было выбором. Я много путешествовал после смерти Макса, и меня ужасали многие вещи. Мне незачем было возвращаться домой, именно так я себя чувствовал в тот момент. Вот я и остался и попытался как-то помочь людям.
– И все оказалось именно так, как ты ожидал?
– Все было хуже и одновременно лучше. Я видел такое, что очень хотелось бы забыть, и одновременно видел, как благодаря моей работе удалось спасти множество человеческих жизней. Но больше всего в этой деятельности привлекало то, что она полностью поглощала меня, выматывала физически и морально. Не оставалось времени и сил, чтобы думать о чем-то другом. Именно то, что мне требовалось в тот момент.
– А теперь? Работа по-прежнему полностью поглощает тебя? – Судя по всему, в его жизни не оставалось места ни для кого и ни для чего, кроме работы.
– Тогда, когда я сам того пожелаю. – Ник внимательно поглядел ей в глаза. – Еще недавно таких дней было много. Правда, честно говоря, так не могло больше продолжаться. Это стало одной из причин, почему я предпочел работать в Лондоне. Я понимал, что просто не выдержу. И знал, что родители хотели, чтобы я жил ближе к ним. Последние десять лет я провел, стараясь изменить это общество снаружи, но теперь решил, что стоит попробовать начать изменения изнутри.
Лили пристально смотрела на него, пытаясь угадать, не она ли явилась одной из причин, благодаря которой он вдруг решил внести изменения в свою жизнь. Или же ему просто не хотелось оставаться один на один со своим горем?
Лили откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу, заметив явный интерес Ника к последнему кусочку пиццы.
– Я наелась, – объявила она. – Можешь доедать.
Они непринужденно молчали, пока Ник ел. Лили улыбнулась ему, почувствовав неожиданное смущение и усталость. Ночные кормления Рози и постоянный недосып сильно выматывали. Хотя она совсем не желала в этом сознаваться, сейчас ей больше всего хотелось добраться до своей подушки, при этом она понимала, что стоит только прилечь, как Рози проснется и захочет есть.
На мгновение она представила Ника под одеялом рядом с собой, как его голова будет лежать на подушке рядом с ней, когда она проснется утром.
Эти мысли наверняка отразились на ее лице, потому что Ник вскинул бровь.
– Что? – спросил он. – Я что-то пропустил?
– Ничего существенного! – чересчур поспешно выпалила Лили. – Ничего.
– И все-таки что-то здесь не так. – Ник внимательно смотрел на нее. – Тем не менее, если не хочешь рассказывать, ничего страшного.
– Отлично. Я так и поступлю.
Ник расхохотался:
– Это нечестно. Я хочу знать, о чем ты думала!
– А я не скажу.
Однако он и не думал сдаваться.
– В таком случае я буду толковать твой взгляд на свой лад, и ты ничего не сможешь сделать.
Лили со смехом покачала головой:
– Ладно, достаточно. – Ее настроение явно улучшилось. – Я иду спать.
Он вышел в коридор вместе с ней. Она немного помедлила около своей двери.
– Все было замечательно. – Она ощутила внезапное волнение, не в силах вымолвить ничего, кроме этого тривиального замечания.
Ник улыбнулся, и улыбка эта оказалась вполне искренней. Возможно, он сумел прочитать ее мысли.
– Я рад, что мы поговорили.
Значит, он тоже решил позволить себе банальное замечание. Но с какой целью? Или он тоже чувствует себя не в своей тарелке?
Лили взялась за дверную ручку, но стоило сжать прохладный металл, как она ощутила теплое прикосновение к своей щеке. От удивления у нее перехватило дыхание. Ник слегка подтолкнул ее, заставив взглянуть на него, и сделал шаг к ней навстречу. Жар, исходивший от него, сократил расстояние между ними, опаляя ее кожу. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его глаза переполняло множество чувств: желание, страсть, облегчение, надежда. Все они отражались и в ее сердце. Но сейчас не самое лучшее время. Лили не обманывала его, говоря, что в настоящий момент способна лишь на дружбу.
Она зажмурилась и, привстав на цыпочки, слегка коснулась губами его щеки. Жесткая щетина слегка поцарапала ее нежную кожу, и она на мгновение прижалась щекой к его щеке, вдыхая его запах и убеждая себя, что даже если затащит его в свою постель, то провалится в глубокий сон еще до того, как он успеет снять рубашку.
Ник нежно обхватил ее за талию и слегка прижал к себе. В этом движении чувствовалось понимание, а не приказ. Лили глубоко вздохнула, прижавшись лбом к его плечу, и наконец опустила дверную ручку.
– Спокойной ночи?
В прощальных словах Ника по-прежнему звучал вопрос. Лили улыбнулась:
– Спокойной ночи.
Глава 7
Едва он вошел в дом, как мимо него промчалась Лили. На ней не было рубашки.
– Все в порядке? – крикнул он ей вслед, понимая, что должен немедленно отвести взгляд от изгибов ее талии и обнаженной нежной кожи, но обнаружил, что моральные устои не настолько идеальны, как он привык считать. Свет как-то по-особенному падал на ее кожу, и казалось, будто она светится и искрится.
