Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты
Руку подняла и на пальчики свои посмотрела, маникюр оценивая.
Хотя, мужчина он интересный. Вид такой самодовольный имеет, губы насмешливо кривятся, оглядывается по сторонам так, словно оценивает и прикидывает нужно ли ему всё это, а если нужно, то непременно купит, его материальная состоятельность вперёд него в двери вбегает, чтобы всем сообщить, что хозяин идёт. Но что мне в нём определённо нравится, его манера одеваться. Кирилл Александрович носил дорогие костюмы, накрахмаленные рубашки и даже запонки. Надо признать, что мужчину с запонками я видела впервые в жизни, это произвело на меня определённое впечатление. И держался очень непринуждённо. Если мой муж, затянув на шее галстук, потел и выглядел напыщенным (если это, конечно же, был не милицейский мундир), то Кирилл Александрович лишь независимо поводил плечами и собой, по всей видимости, гордился. Но всё это лишь интриговало, а леденеть заставлял именно его взгляд, который пытался проникнуть намного дальше, чем следовало. Всё разглядеть во мне пытался что-то. Неизвестно для чего.
Или у него такая манера с женщинами знакомиться?
— Я постараюсь помочь, Кирилл Александрович. — Лёвушка вместе с гостем из кабинета вышел, а я на часы взглянула. Недолго они разговаривали, минут десять всего. — Как можно скорее.
— Очень благодарен буду. Если сможешь помочь.
— Это наша работа — иностранных гостей развлекать.
Я, признаться, удивилась. Развлекать?
— Всего хорошего, Кирилл Александрович.
Я не оборачивалась, сидела в кресле в прежней позе, в окно смотрела, а потом на сотрудниц внимание обратила. Как они из-за своих столов выглядывали, чтобы посетителя как следует разглядеть. Между собой многозначительно переглядывались.
Я всё ждала, когда услышу тяжёлые шаги, как дверь хлопнет, за Кириллом закрываясь, и я, наконец, смогу до Лёвушки добраться и любопытство своё удовлетворить, а вместо этого услышала повторное прощание Шильмана, а потом Света, что за проспектами ко мне подходила, на свой стул поспешно опустилась и в бумаги свои уткнулась. Я голову осторожно повернула, чтобы в мониторе увидеть отражение своего начальника и его гостя, и понять, что же происходит, и от неожиданности дёрнулась, когда над самым ухом проговорили:
— Красный цвет тебе тоже идёт. Удивительное дело.
Я голову назад закинула, чтобы на Кирилла Александровича посмотреть, но ему это, видимо, без надобности было. Реакции моей он не ждал. Я взглядом его проводила, смотрела ему в спину, пока он за дверь не вышел. В офисе повисла тишина, на меня опять смотрели с претензией, а я на кресле развернулась и на Лёвушку взглянула. Тот ухмылялся. Ко мне приблизился, на сотрудников взглянул, те тут же начали изображать бурную деятельность, а Шильман ко мне наклонился.
— Ника, — протянул Лёвушка.
Я же пребывала в задумчивости.
— Кто он?
Лёва на спинку моего кресла облокотился.
— Филин.
Я посмотрела удивлённо.
— Кто?
— Филин. Кирилл Александрович Филин. Слышала о таком?
Я головой покачала.
— Нет. А должна была?
— Да откуда же я знаю?
— А кто он такой, Лёва?
— А вот об этом ты у мужа своего поинтересуйся. Ему лучше знать.
У мужа я поинтересовалась, хотя сделала это зря, но поняла свой промах поздно. Витя сразу помрачнел, как имя Филина услышал, а на меня уставился с подозрением.
— А ты откуда его знаешь?
— Да не откуда, — тут же пошла я напопятную. — Он сегодня к Лёвушке приходил, вот мне и стало любопытно. — Широко улыбнулась. — Лёва так перед ним прыгал! Вить, кто он такой?
— Не зачем тебе это знать.
Я непонимающе нахмурилась.
— Почему? — И замерла, изумлённо на мужа уставившись. — Он преступник, да?
Витька только пренебрежительно скривился.
— Да какой он преступник? Так… ловкач.
— А-а… — протянула я, хотя совсем ничего не поняла. Ловкач — это что? Точнее, кто? Это жаргон, что ли?
— А к Шильману он зачем приходил?
Я плечами пожала.
— Я не знаю.
— Ника!
— Да что ты кричишь на меня? Я, правда, не знаю. Они поговорили минут десять в кабинете, а потом он ушёл. Филин, в смысле. А Филин — это прозвище?
— Фамилия это такая.
Я в задумчивости усмехнулась.
— Надо же.
Муж рядом со мной остановился, и разглядывать меня принялся. Затем поинтересовался:
— О чём ты думаешь?
Я глаза на него подняла.
— О фамилии его. Смешная.
Витька кивнул, не спуская с меня сурового взгляда.
— Смешная. Да не очень. Ника, зачем он к нему приходил?
— Да что ты пристал? Не знаю я!
— И Лёва тебе не рассказал? Очень странно.
— Может, он вообще не по делу приходил, а так… Поболтать.
— С Лёвой?
Я разозлилась.
— Всё, отстань. Дёрнул меня кто-то язык у тебя спросить.
— Держись от него подальше, — посоветовал Витька. — Поняла? А у Лёвы поинтересуйся, зачем он приходил.
Муж от меня отошёл, а я с насмешкой на его затылок уставилась.
— Так мне подальше от него держаться или Лёвушке допрос устроить? Ты уж определись.
— Держись подальше. — Помолчал и добавил: — Просто странно. Что ему от Шильмана могло понадобиться?
— Понятия не имею, — отозвалась я и в телевизор уставилась.
— А всё-таки, кто он такой? — спросила я Лёвушку на следующий день. Если честно, с трудом утра дождалась. Любопытство моё муж не удовлетворил, только больше его раззадорил, а потом уснул спокойно, а я полночи ворочалась с боку на бок и о Филине Кирилле Александровиче раздумывала. Не понятно почему. Очень меня интересовало, почему Витька его с таким пренебрежением ловкачом называл.
— Я же сказал, спроси у Витьки, — отмахнулся от меня Шильман, а я грозно на него надвинулась.
— Я спросила. А он весь вечер зудел, чтобы я от этого типа подальше держалась.
— Да? — крайне заинтересовался Лёвушка. — И что?
— И ничего. У тебя вот спрашиваю.
— Зачем? Держись подальше, как благоверный советовал.
— Лёва, не зли меня. Что это за тайна, покрытая мраком? Он бандит, что ли?
Лёва на стуле откинулся, глазки вниз опустил, на пузико своё выпятившееся поглядывая с крайним неудовольствием, затем руками развёл.
— Слухи разные ходят. Я думаю, что не без основания. В общем, всё что о Филине известно достоверно, так это то, что он владелец ресторана, а всё остальное мраком покрыто.
Я губы поджала, разочарованно.
— Ресторана? О Боже, а туману напустили сколько…
Лёва кивнул.
— Да. Он "Пескарём" владеет.
Мои брови заинтересованно взлетели вверх.
— "Три пескаря" его? Да ладно!
