Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты
— С этим делом тянуть нельзя, — поучал он, а муж мой, олух царя небесного, согласно кивал.
Я с неудовольствием за ним наблюдала, пока не поняла, что сама являюсь объектом наблюдения, и моё выражение лица расценено верно, а мне это совсем не нужно. Я мужа по щеке потрепала, а на начальника его взглянула смущённо.
— Хорошая у тебя жена, Вить, красавица, — признавался Борис Владимирович уже на стоянке. — Повезло тебе.
— Боря, пойдём. — Ирина Николаевна его за руку тянула и на меня поглядывала. Не знаю, чего она от меня ждала, но я спокойно стояла, дожидаясь, когда эти пьяные признания, наконец, закончатся. Мой муж любимый тоже на ногах держался не совсем крепко, мне приходилось не просто под руку его держать, а самым натуральным образом его поддерживать, но Асадов, вцепившийся в него с другой стороны, отпускать нас не торопился.
— Боря, такси ждёт, — повторила его супруга.
— Идём уже. Вить, ты понял?
— Всё отлично, — не к месту ляпнул Витя, и я с тревогой заглянула ему в лицо.
— Ты как? — спросила я, когда мы вдвоём остались.
Он глубоко вздохнул и признался:
— Хорошо.
Я решила усомниться.
— По тебе не скажешь. Вот зачем ты так напился?
— Да я же не пил, Никуль. Я компанию поддерживал.
— Плохая компания, значит.
— А вот этого не надо. Это знаешь, какие ребята?..
Я только рукой махнула.
— Знаю я твоих ребят. — Головой повертела. — Где уже такси? У меня рука сейчас отвалится тебя держать.
— Давай я тебя подержу? — Он меня ручищами своими обхватил, а я захохотала.
— Отпусти, мы же упадём!
Витька лбом в моё плечо ткнулся и засопел. Я его толкнула.
— Витя! Не вздумай уснуть.
Он тут же выпрямился и даже как-то взбодрился.
— Не сплю, любимая.
— Ничего себе, — подивилась я признанию. — Это на тебя алкоголь так подействовал?
— Это ты на меня так подействовала. Мужики все головы посворачивали.
— Я старалась.
— Умница. — Он ко мне наклонился, хотел в губы поцеловать, но я увернулась, и поцелуй пришёлся как раз на щёку.
— Я знаю, — тихо отозвалась я и обрадовалась, заметив подъезжающую машину. Стоять на крыльце мне уже порядком надоело.
Витя мундир свой покрепче под мышкой зажал и по лестнице начал спускаться. А потом вдруг остановился, уставившись куда-то. Я впала в лёгкое раздражение.
— Ну что? — Голову в ту же сторону повернула, но кроме ровного ряда припаркованных машин, ничего не увидела. — Куда ты смотришь?
Смотрел он на машины, сомнения не было, и что-то интересное для себя там видел. Потом огляделся, мне даже показалось, что как-то в один момент протрезвел и насторожился, наконец головой мотнул и дверь машины распахнул, пропуская меня вперёд.
— Ничего. Поехали.
— В общем, он запретил.
Лёвушка ручку отложил, и очки на нос сдвинул, глядя на меня.
— Он дурак?
Я руку в бок упёрла.
— Не надо наговаривать на моего мужа.
— Да что я наговариваю? Ник, он тебя в Париж не отпускает? За мой счёт?
— Ему трудно со мной расстаться, — выдала я главный довод, а Шильман только усмехнулся.
— Брось. Вот если бы моя уехала на два месяца…
В этом месте можно было обидеться, но я только посоветовала:
— Вот её и отправь.
— Чтобы она все деньги в магазинах спустила? — Он безнадёжно махнул рукой, а потом вернулся к прежней теме. — У тебя ещё есть время, поговори с ним. Может, одумается.
— Может, — не стала я спорить и на стул присела. — Лёва, я очень хочу поехать.
— Так я не сомневаюсь. И я хочу. Все хотят. Кроме твоего майора.
Я улыбнулась.
— Он тоже хочет. Не хочет, чтобы ехала я.
— Вообще-то, я могу его понять, — хмыкнул вдруг Лёвушка, а я нахмурилась.
— Почему это?
Он расхохотался.
— А вдруг не вернёшься?
— Да ну тебя, — обиделась я и обернулась, когда в дверь постучали, и заглянула секретарша.
— Лев Константинович, к вам посетитель, — сообщила она и очень выразительно взглянула на меня. Я даже спорить не стала и поднялась.
— Пойду.
Лёва глаза на меня поднял.
— Ты только не тяни. С ответом, в смысле. Поговори с ним.
— Поговорю, поговорю. — Пошла к двери, посторонилась, когда Лена дверь перед посетителем распахнула. Вежливую улыбку на лицо нацепила, так, на всякий случай, а она медленно стекла, когда я гостя увидела.
— Добрый день.
Лёвушка из-за стола выскочил, навстречу, руку протянул в знак приветствия, а я продолжала стоять и наблюдать. Тёмный взгляд, остановившийся на моём лице несколько секунд назад, обратился к Шильману, а я моргнула, чувствуя странное оцепенение.
— Кирилл Александрович, — разулыбался Лёвушка и кинул на меня недоумённый взгляд. — Очень рад вас видеть. Я вам для чего-то понадобился?
— Понадобился, Лев Константинович. — И тоже улыбнулся, правда, улыбка вышла достаточно скупой. Поднял руку, лацкан пиджака одёрнул, а я заметила, как на манжете рубашки блеснула запонка. И снова взглянул на меня, взгляд стал пытливым. — Сотрудница твоя?
— А-а, да. — Лёва деловито покивал. — Собственно… Вероника Арзаус, переводчик.
— Очень приятно. Кирилл, — сказал он и руку мне протянул.
— Ника, — шикнул на меня Шильман, а я Кириллу Александровичу руку протянула в ответ.
— И мне, приятно.
Он развеселился. Смотрел на меня, улыбался едва заметно, а вот глаза смеялись. Ладонь мою пожал, а я внутренне сжалась неизвестно от чего. Очень захотелось уйти, от его взгляда подальше.
Кирилл, значит. Александрович.
Из кабинета начальника я вышла на ватных ногах, до своего рабочего места добралась и в кресло рухнула. Уставилась на тёмный экран компьютера.
Вот так встреча, нежданная.
— Ника, проспекты по "Уютному дворику" у тебя? Ника!
Я на кресле развернулась, посмотрела на девушку, что работала через стол от меня, секунду соображала, потом кивнула.
— У меня, Свет, сейчас. — В стопке журналов отыскала нужную папку и ей протянула. Потом на стуле откинулась, закинула ногу на ногу, а руки на груди сложила. И снова в монитор взглядом упёрлась.
Кирилл Александрович. Вчера мы встретились в "Золотом дожде", он меня долго разглядывал и, кажется, даже заигрывать пытался, а сегодня явился к нам в офис с какой-то неопределённой целью. Странное совпадение. А ещё более странно то, что я перед ним робею. Он как уставится на меня своими глазищами тёмными, так внутри всё леденеет. Незнакомое ощущение. И не могу сказать, что я волнуюсь или он меня заинтересовал хоть чем-то, но кровь по венам быстрее начинает бежать. Словно я опасность чувствую.
