Двенадцать дней лета (СИ) - Джолос Анна

Уже полчаса спустя мой новый знакомый, переодевшийся в белую рубашку, держа в руках купленные цветы, шагает по направлению к дверям местного захолустного ЗАГСа.

Там собрались странные люди. Кто в чём. Кто в платье в горошек, кто в спортивном костюме. Кто в гавайской рубашке.

Гости, ожидающие приезда жениха и невесты, радостно, с улыбкой, приветствуют парня, из чего я делаю вывод, что со многими из них он хорошо знаком.

– Здрасьте, записывалась? – глянув на меня, неприветливо интересуется женщина, полоскающая в ведре половую тряпку.

– Нет.

– А кто нужон? – двигает ногой это самое ведро.

– Парикмахер, – скептически осматриваю окружающее пространство.

Пока Демьян ждёт церемонию бракосочетания, я решила заглянуть в салон. Хотя назвать салоном это местечко язык не поворачивается.

Помещение чётко передаёт атмосферу совдепии. Как-то всё абсолютно не по современному здесь… Будто лет на тридцать время отмоталось.

– Щас подожди. Светка! – громко во всё горло зовёт кого-то. По-видимому, администратора этого стремушного заведения. – Светка, коза?! Вечно не на месте!

– Ну чего? – доносится раздражённое в ответ.

– Чего-чего… Люди, не слышишь? – уборщица обращается к девушке, выглянувшей из-за штор-нитей, – тут парикмахера просют.

– Записи на сегодня нет, – та исследует меня сверху донизу внимательным взглядом.

– Просто мытьё и укладка, – поясняю на всякий случай.

– Все мастера заняты.

– Вообще никаких вариантов? Я готова заплатить тройную цену за срочность.

Она выгибает бровь дугой.

– Галь, не возьмёшь? – спрашивает у рыжеволосой женщины, появившейся возле стойки администратора. – У тебя маленькое окошко вроде было?

– Окошко захлопнулось, – бросает та сухо, записывая что-то в тетрадке. – Мне сопляка своего из сада забрать надо. Опять кому-то глаз подбил.

– Что ж, девушка, сожалею, тогда не получится, – снова поворачивается ко мне администратор. – Вас некому взять.

Из-за той же шторы с золотистыми нитями выглядывает молодой человек с синим ёжиком на голове.

– Давай я возьму, у меня клиентка ещё долго будет сидеть с краской.

– Бери, Элвис, – машет та рукой. – Только в журнале сам запиши всё потом, мы с Варей ногти досушиваем.

Элвис? Серьёзно?

– Запишу. Идём, красавица, – подзывает меня пальцем и исчезает в проёме за кисеей.

Иду за ним.

Прохожу в зал небольшого размера. Офигеваю с того, что нет ни кабинетов, ни элементарного разделения на зоны. Вон женщине делают педикюр, попутно подкрашивая брови, и тут же рядом неподалёку стригут мужика. Такое себе, знаете ли…

– Сюда, – синеволосый указывает на освободившееся кресло. Оттуда только что пересела на диван пожилая дама. – Клёвая причёска. Мне нравится, как поработал твой мастер.

– И туфли у неё отпад, – подключается бабуленция. – А какой шикарный сапфир в кольце! Мама дорогая!

– Регина Станиславовна, вы ж говорили, что зрение уже ни к чёрту.

– Такой камешек и слепой увидит, Элвис.

Парень смеётся.

– Значит моем, сушим, укладываем? – уточняет у меня.

– Да.

– Будет сделано.

Начинает разбирать причёску, которую мне соорудили на выпускной в одном из лучших салонов столицы. Попутно общается с болтливой, модно разодетой старушкой, а моё внимание привлекают фотки женщин разных возрастов и лист А 4, прикреплённый к зеркалу.

– Как ваш новый кавалер? – слышу краем уха их разговор.

– Который поэт?

– Ага.

– Да все они одинаковые. Верно говорят, седина в бороду, бес в ребро. Старый козёл сводил меня в театр и тут же стал навязчиво напрашиваться на чай.

– К вам домой?

– Ну а куда же? Стихи почитать обещал. Собственного сочинения.

– И что же вы?

– Отшила его, естественно. Чай я люблю пить в гордом одиночестве. Для этого компания мне не нужна.

– А как же стихи?

– Как-нибудь переживу их отсутствие.

Мои длинные волосы наконец обретают свободу, и мы перемещаемся к мойке.

Парень принимается за мытьё. Наносит шампунь. Делает массаж кожи головы.

– Такими темпами вы, Регина Станиславовна, останетесь на старости лет одна-одинёшенька, – вступает в беседу тучная парикмахерша, которая стрижёт хмурого дядьку, залипшего в телефон.

– Да и слава Богу. На кой хрен сдались мне эти мужики из клуба пенсионеров?

– Музыканта забраковали.

– Балалайка – не мой инструмент.

– Художника отбрили.

– Ты его видела? Он же страшен, как смерть.

– Поэта тоже вон обломали. В вашем возрасте так перебирать женихов непозволительно.

– В моём возрасте, Яночка, я могу позволить себе всё, что угодно. Знаешь, как говорят, лучше быть одной, чем с кем попало. От Анатолия твоего много ли толку? Лежит на боку, футбол смотрит, да пиво пьёт.

– Причём тут мой Толик? – обиженно отзывается та.

– А чего ты взъерепенилась, милая?

Начинают пререкаться.

– Обожаю натуральный блонд. У тебя очень красивые волосы. Цвет, текстура, – рассыпается в комплиментах Элвис, массируя пальцами пряди.

– А у тебя очень необычное имя.

– Матушка была фанаткой Пресли. Назвала меня в честь кумира, – подмигивает, улыбаясь.

– Оригинально. Твой отец не был против?

– Понятия не имею. Я его отродясь не видел.

– Ясно.

Смываем маску.

Отжимает волосы. Заворачивает на моей голове тюрбан из полотенца.

Пересаживаюсь в кресло.

– Информация, указанная на этом листке, правда? – спрашиваю у него, когда берёт в руки фен.

– В каком смысле?

– Не развод?

– Нет, ты что. Наша хозяйка подобными вещами не занимается.

– Тогда давай отрежем.

– Отрежем? – переспрашивает растерянно, и брови его при этом ползут вверх.

– Да. Сделай мне каре. Ты ведь можешь? – уточняю с сомнением. – Фотки на зеркале – твои работы?

– Мои.

Тогда переживать не о чем. Стрижёт Элвис хорошо.

– Точно решила? До пояса длина всё-таки...

Даёт шанс передумать, но я не привыкла отказываться от своих слов.

– Стриги.

– Погнали… – кивает, и глаза загораются азартом.

Не проходит и часа, как я покидаю салон под названием «Мэрэлин».

С новой причёской и комом в горле.

Демьян, сидящий на ступеньках, оборачивается.

– Подстриглась? – встаёт, выпрямляясь во весь рост.

Ждал меня. Я предупредила о том, что хочу помыть голову в салоне.

– Да, – пожимаю плечом. – Захотелось перемен.

Истинную причину стрижки не называю. Зачем?

– Классно получилось, – парень с улыбкой меня рассматривает. – Тебе прям идёт. Не так, как горшок конечно.

Смеюсь, спускаясь по лестнице.

– Поздравил невесту?

– Поздравил.

– Цветы заценила?

– Сказала, что это самый красивый букет, который ей когда-либо дарили.

– Я же говорила.

Идём к машине.

Он то и дело на меня поглядывает, а я всё ещё думаю о девочке, чьё цветное изображение на листе А4, осталось в памяти.

Сердце болезненно сжимается.

Если это возможно, пусть мои волосы принесут ей хоть какую-то радость...

Глава 10

– Дёма!

Едва собираемся сесть в автомобиль, как к нам подбегает невеста в пышном белом платье.

Я бы себе такое не выбрала, но ей оно вполне себе идёт. Ничего так…

– Ну чего ты на общую фотосессию не остался? – тяжело дыша, поправляет длинную фату. – Ушёл сразу после церемонии! – возмущается, надувшись.

– Нечего мне там делать.

– Как это нечего? Ну как это нечего, Дём?! Ой, – девушка замирает и удивлённо на меня таращится. – Так ты правда не один приехал? Думала, люди ерунду болтают… Привет, я Катя! – обращаясь ко мне, тараторит воодушевлённо.

– Лера, – представляюсь в ответ.

– Москвичка?

– Да.

– Офигеть! Рада знакомству, – внимательно рассматривает меня с головы до пят.