Двенадцать дней лета (СИ) - Джолос Анна

Смеётся, сворачивая к заправке.

– Господи Боже! Все мужчины одинаковые! Примитивные, озабоченные дикари! На одном заморочены! – ору разгневанно. – Впереди иди, – кривляясь, цитирую его фразу. – Как я сразу не догадалась зачем?

– И зачем же?

– Чтобы самому вид сзади удобнее было разглядывать! – выкатываю в лоб.

– Изначально мотивы были другие, но отрицать не буду. Смотрел. Ты красивая девушка.

– Естественно смотрел. Только своим нижним органом и думаете!

Его брови ползут вверх.

– И одной вам мало! Надо две, три или больше! – распаляюсь сильнее, потому что эмоции захлёстывают и переполняют. – Чтобы чувствовать себя эдакими востребованными самцами! Чтобы демонстрировать свою крутость!

– Да о чём ты, Лер? – тормозит у колонки.

– Всё о том же! Думаешь, не слышала, как ты со своей девушкой общался? Всё, Катюх, перезвоню, – снова цитирую. – Фиг сказал, что рядом с тобой девчонка! А она тебе верит! Козлы вы конченые! – цежу сквозь зубы и лезу в сумку за наличкой. – Вот, держи, подавись ими! – швыряю купюры ему в рожу.

Проходящий мимо мужчина заглядывает к нам в машину через лобовое. Видимо, заинтересовался происходящим.

– Всё? – осведомляется парень спокойно. Он больше не улыбается. Хмуро на меня взирает. Скулы напряжены. – Извержение вулкана кончилось?

– Да пошёл ты!

– Я пойду, – покидает место водителя, выбираясь на улицу. – А ты посиди, остынь.

Не успеваю сообразить, что к чему, как он уже щёлкает брелком, закрывая меня в машине.

– Эй, какого фига!

Глава 9

Дёргаю по кругу все ручки дверей, но выбраться из приоры, ставшей местом моего заточения, не удаётся.

Раздражённо цокнув языком, складываю руки перед собой и терпеливо жду, наблюдая за тем, как нам заправляют машину.

Секунды перетекают в минуты.

Достаю зеркальце из сумки.

– Мда…

Оцениваю видок.

Он так себе. Глаза осоловевшие. Лоб и нос блестят.

Промокнув лицо матирующими салфетками, поправляю макияж.

Его пора обновить бы. Причём по-нормальному. Как следует умывшись. Вот только где и чем? Косметос накраситься заново есть, но из привычных уходовых средств с собой лишь любимый увлажняющий крем.

Кто же знал, что бежать придётся прямо с выпускного?

Краем глаза замечаю движение.

О, идёт.

Убираю сумку на заднее сиденье.

Из помещения заправки парень возвращается не с пустыми руками.

Справа от меня вниз до конца опускается стекло.

– Что это? – спрашиваю, нахмурившись.

Молча всучив мне через окно подставку с двумя стаканами, большой бумажный пакет и маленькую коробочку с пластырем, проходит к заправщику, вытаскивающему пистолет из бака.

– Спасибо, братан, – отдаёт коренастому, веснушчатому пацану полтинник и садится в машину.

Я тем временем заглядываю в пакет. Там шоколадка и вкусно пахнущие круассаны. Те самые, на которые я ночью положила глаз.

– И зачем?

– Что?

Пойдём по порядку.

– Пластырь.

– Ты натёрла каблами ноги, – удивляет, поражая своей наблюдательностью.

Я действительно натёрла ступни новой обувью. Левую особенно сильно. Пришлось даже снять утром туфли. Больно было.

– А круассаны?

– Ты же вроде хотела, – пожимает плечом.

Офигеть внимательный! Заметил в нашу первую встречу, что я на них облизывалась.

– Я не просила их покупать, – заявляю капризно.

Усмехнувшись, кивает.

– Не переживай, расплачиваться за них натурой не придётся. Это просто жест доброй воли. Перекусить пора.

Чувствую, как начинают рдеть щёки.

Парень купил мне пластырь и кофе с круассанами после того, как я наорала на него, обвинив Бог знает в чём.

Становится очень стыдно за своё поведение.

Что если я ошиблась на его счёт? Выдала необоснованно кучу негатива. Просто нафантазировала и неправильно поняла ситуацию.

Отъезжаем от колонки. Останавливаемся в зоне отдыха. Видимо, для того, чтобы спокойно поесть, не на ходу.

– Приятного, – забирает из ячейки свой стакан. Точнее их там пара. Один вставлен в другой.

Тянется к бардачку. Старательно не задевая мои коленки, выгребает оттуда ленту прямоугольных пакетиков.

Это тот самый дешёвый кофе три в одном. У него тут целый запас этой химозной дряни.

Надрывает зубами край фольгированного пакетика. Высыпает порошок в пустой стакан. Заливает его содержимое кипятком и мешает палочкой.

– Как можно пить эту гадость?

– Меня прикалывает. Особенно фиолетовый. Капучино.

– Настоящий капучино может сделать только дорогая кофемашина.

– Меня и ненастоящий вполне устраивает.

– Отрава, – морщусь.

– Ты хоть пробовала?

– Пожалуй, воздержусь.

– Зря, – делает глоток и довольно кивает. – Доставай, пока горячие.

Достаю. Один круассан передаю ему.

И правда горячие. Мягкие, свежие.

Откусываю кусочек, и желудок благодарно урчит.

Кстати, про благодарность. Стоило бы сказать парню спасибо, но я почему-то не могу выдавить из себя это простое слово. Как будто оно будет означать открытое признание того, что я была не права, а я к этому ещё не готова.

В общем, едим молча.

Дальнейшие несколько часов в машине играет музыка, и это здорово помогает разрядить напряжённую атмосферу.

– Надолго тут застрянем? – интересуюсь, когда въезжаем в какой-то неопознанный населённый пункт Ростовской области.

– Нет. Поздравим и свалим. Букет ещё надо купить для невесты.

– Вон, вроде, цветочный.

– Точняк.

Притормаживаем возле небольшого магазинчика.

– Поможешь выбрать? Я в этом не шарю.

– Ну пошли, – соглашаюсь великодушно. – Пожелания какие?

Поднимаемся по ступенькам.

Открывает дверь, пропуская меня вперёд.

– Хороший нужен. Большой. Красивый. И чтобы постоял подольше. Может такой возьмём? – показывает на сборную корзину явно не первой свежести.

– Берите. Только собрала, – не поднимая головы, уверяет продавщица.

– Зачем обманывать. Видно же, что это не так, – шагаю вдоль так называемой витрины.

Тётка отрывает взгляд от телефона.

– Чё эт не так, милочка? – обиженно переспрашивает, глядя поверх своих толстенных очков. – Говорю же, свежий, – упрямо стоит на своём.

– Несвежий и собран из остатков.

– Ну знаете ли… – задыхается от возмущения.

– А эти? – парень показывает на цветастые крашеные хризантемы. – Прикольные вроде.

Мда…

– Колхоз, – отрицательно качаю головой и недовольно осматриваю ассортимент этой дыры.

Похоронные гвоздики. Распустившиеся тюльпаны. Увядающие орхидеи. Выбрать что-то относительно приличное из всего этого – самая настоящая задача со звёздочкой.

– Что не колхоз по-твоему? Такие? – смотрит на мелкие кустовые розы розового цвета.

– Нет. Они ни о чём.

– Букет с лилиями посмотрите, – советует тётка.

– Не вздумай, если не хочешь, чтобы невеста задохнулась от этого счастья. Вот эти бери, – останавливаю свой выбор на белых розах с крупными бутонами.

– Можно вас? – обращается к продавщице, наблюдающей за нами.

– Да я уж не знаю, нуждается ли барышня в моих услугах, – ворчит та в ответ, тяжело поднимаясь со стула.

– Мы решили взять эти.

– Прозрачная плёнка без узоров и прочей ерунды. Никакой цветной бумаги, – предупреждаю предельно чётко.

– Слушаюсь и повинуюсь, – язвительно цедит сквозь зубы дама с начёсом. – Сколько вам?

Встречаемся с Демьяном глазами.

– А сколько надо? – спрашивает он растерянно.

– Чем больше их будет, тем лучше, – пожимаю плечом. – Ты по деньгам смотри.

Крайнюю фразу добавляю без всякого злого умысла и запоздало отмечаю, как резко вновь напрягаются его скулы.

– Можно взять меньшее количество и добавить гипсофилы для…

– Все из этой вазы заберу, – перебивая меня, сообщает продавщице.