Предатель. Не вижу нас вместе (СИ) - Дале Ари

Я нашу квартиру с мужем знаю, как свои пять пальцев. Да и до лифта даже с закрытыми глазами доберусь. А стоит выбраться на улицу, мне же там кто-нибудь поможет, правда? Мир не без добрых людей.

Крылышки надежды снова оживают, хоть и вяло, но все-таки начинают порхать у меня в животе. Пока я не растеряла всю уверенность, аккуратно сползаю с кровати — вроде бы даже с нужной стороны и неуверенными шажками в полной прострации направляюсь к выходу из спальни. Не факт, что иду в нужном направлении, но не останавливаюсь, лишь выставляю руки перед собой.

Тихо.

Слишком тихо.

Лишь шарканье моих шагов и тяжелое дыхание разрывают оглушающую тишину комнаты. На мгновение замираю. Знаю, что в квартире никого, кроме меня, нет, но все равно прислушиваясь к каждому звуку. Мое сердце бьется так громко, что его гулкий стук отдается в ушах. Руки холодеют, кончики пальцев пульсируют. Дрожу. Так сильно дрожу, что удивляюсь, как еще мышцы держат меня, но я все-таки стою на ногах. По привычке прикрываю веки, судорожно вздыхаю и продолжаю идти.

Вот только даже пару шагов не успеваю сделать, как… натыкаюсь на что-то твердое.

Желудок ухает вниз, сердце пропускает удар. Страху требуется всего мгновение, чтобы наполнить меня полностью. Окончательно замерзаю еще до того, как осознаю, что наткнулась на стену.

Стоит этому осознанию уложиться в голове, шумно выдыхаю. Облегчение колючими мурашками бежит по коже. Мышцы слабеют, поэтому я переношу весь свой вес на стену, упираюсь в нее ладонями. Даю себе секундную передышку, а потом набираю полные легкие воздуха и снова начинаю двигаться.

Мои пальцы дрожат, когда я скольжу ими по гладкой холодной поверхности, пытаясь найти дверь. Я знаю эту комнату наизусть, но сегодня все кажется чужим, неправильным. Мои ноги подкашиваются, но я заставляю себя двигаться. Шаг. Еще шаг. Босые стопы едва касаются пола, почему-то не хочется издавать ни звука.

Внезапно моя нога натыкается на что-то твердое. Теряю равновесие, лечу вниз. Слышу, как что-то разбивается. Инстинктивно вытягиваю руки, чтобы смягчить удар. Боль пронзает меня. Вскрик срывается с губ. Слезы брызгают из глаз. Хватаю ртом воздух, закусываю губу, а спустя мгновение понимаю, что что-то острое вонзилось в мои ладони.

Аккуратно кончиками пальцев провожу по ним. Кожа влажная, немного… липкая? Кровь?

“Да нет, не может быть”, — проносится в голове, а следующий миг натыкаюсь на инородный предмет. Осколок? Откуда? Перед глазами тут же вспыхивает картинка спальни. “Вижу” комод около кровати, на котором вместе с разными моими мелочами стояла ваза.

Невольно задумываюсь, когда Демид в последний раз дарил мне цветы? Не помню. Действительно не помню, а раньше букеты от мужа с завидной периодичностью сменяли друг друга. В груди что-то больно колит.

Взмахиваю волосами. Хватит переживать из-за того, что уже не вернуть. Не знаю, что случилось с Демидом, но это уже не мой муж. Единственное, что сейчас важно — наш ребенок. Вот о нем я как раз и должна думать.

Сильнее впиваюсь зубами в губу и аккуратно, чтобы не задеть осколки, поднимаюсь на ноги. Они трясутся, но я все равно снова начинаю двигаться. Держусь стены, надеюсь, что смогу избежать очередного ранения осколками. Колени саднят. Похоже, они сдерлись от соприкосновения с полом. Руки дрожат, но я все равно продолжаю идти, касаясь кончиками пальцев стены. И в какой-то миг, натыкаюсь на небольшой выступ.

“Дверной косяк”, — подсказывает интуиция.

Протягиваю руку дальше и… нахожу пустое пространство.

Да, Демид не закрывал за собой дверь.

Выдыхаю, а спустя секунду выхожу в коридор.

Наощупь. Шаг за шагом добираюсь до лестницы. Хватаюсь за перила, хоть раненой, но без торчащего в ней околка рукой, глубоко вздыхаю и начинаю спускаться.

Преодоление каждой ступеньки ощущается словно зависание над пропастью. Сердцебиение то и дело сбивается. Желудок раз за разом делает кульбит. На лбу выступает холодный пот.

Лестница кажется мне бесконечной. Бедра горят, мышцы дрожат. На лбу выступает холодный пот. Дыхание прерывается. Сердце колотится так сильно, что кажется, вот-вот вырвется из груди. Я вцепилась в перила так крепко, что костяшки пальцев начинают ныть.

В какой-то момент начинает казаться, что спуск по обычной лестнице длиться целую вечность. Даже молится про себя начинаю, чтобы эта пытка наконец закончилась.

И видимо, кто-то там наверху меня слышит, потому что, сделав еще шаг, я не натыкаюсь на очередную пропасть. Нет. Наоборот, чувствую твердую землю под ногами. Сначала даже не верю в свое счастье. Поэтому делаю еще шаг. Да, это точно пол. Выдыхаю.

С силой разжимаю пальцы и продолжаю идти, не давая себе расслабиться, как… цепляюсь за что-то стопой.

Спотыкаюсь. Снова падаю. На этот раз на мягкую поверхность.

“Ковер”, — мелькает в голове, когда жесткий удар приходится на мое плечо.

Из меня вышибает весь воздух. Боль пульсирующими волнами проносится от плеча по руке, протирается в остальные части тела.

Кое-как сажусь на этот самый ковер, и чувствую, что силы покидают меня.

Если я из квартиры не могу выбраться без происшествий, то как до улицы доберусь? Не говоря уже том, что мне придется одной как-то справляться в большом мире.

Отчаяние снова возвращается ко мне, накрывает огромной волной с ног до головы. Давит на плечи, грудь. Слезы во всю льются из глаз. Всхлипы один за другим срываются с губ.

— Почему? — неуклюже бью кулаком по ковру. — Почему все так сложно? Разве я заслужила подобное испытание? — замахиваюсь, но на этот раз рука падает вдоль тела. — Я же просто хотела стать мамой… хотела, чтобы у нас с Демидом был малыш, которому мы могли передать всю нашу любовь. Я так мечтала о полноценной семье, а получила… — рыдания не дают договорить.

Плачу в голос, захлебываюсь слезами. Но не могу их остановить.

— Прости малыш, — бормочу сквозь слезы, обнимаю себя. — Наверное, зря ты ко мне пришел. Тебе нужно было выбрать мамочку получше, не такую… жалкую, — сил даже на то, чтобы сидеть не хватает.

Опускаюсь на бок. Подтягиваю к себе колени. Обнимаю их.

Плачу.

Плачу.

Плачу.

Пока…

— Ксюша? — мужской голос заполняет пространство комнаты.

Демид?

Вздрагиваю. Замираю. Из-за слез, не понимаю, когда в комнате появился посторонний. А когда слышу быстрые, тяжелые шаги, зажимаюсь, словно пытаясь спрятаться от всего мира.

— Пожалуйста, оставь меня в покое, — бормотание срывается с моих губ, смешиваясь с рыданиями. — Просто оставь меня…

Шаги затихают. Но я все равно чувствую чужое присутствие. Оно жаром оседает на коже, сдавливает горло, заставляет сердце биться чаще. Надо мной кто-то стоит. Кто-то наблюдает. А когда я улавливаю легкий шорох, начинаю дрожать еще сильнее.

— Это Демид с тобой сделал? — кое-как разбираю слова, наполненные сожалением и злостью.

И принадлежат они явно не моему мужу.

“Руслан?” — мелькает в голове осознание.

— Ты же в больнице должна быть, — произносит он, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мысль попросить его о помощи проносится в голове, но я тут же отмахиваюсь от нее. Руслан — друг Демида. Верный, преданный, как пес. Он никогда не пойдет против него.

Окунаюсь в еще большую безнадежность. Рыдания новым потоком вырываются из меня. Кажется, я могу только плакать. На большее у меня просто нет сил.

— Твою же мать! — выплевывает Руслан. — Демид меня убьет, — ворчит он, аккуратно просовывая под меня руки. — Но я тебя забираю.

Он поднимается на ноги. Тянет меня за собой, подхватывает, крепко прижимает к себе. Сопротивляться бесполезно. Да я и не могу больше противостоять всем подряд.

— Просто держись, — голос Руслана звучит тихо, но твердо. — Я тебя не оставлю с ним. Уже давно нужно было тебя забрать. Если бы я только знал…

Глава 17

Не запоминаю, как мы с Русланом покидаем квартиру. Как оказываемся на улице — тоже не откладывается в голове. Лишь щелчок ремня безопасности и последующий за ним хлопок дверцы возвращают меня к реальности.