Тень желания (СИ) - Карвен Айли

На время отключила голову, выражая движениями все своим эмоции и мысли. Запретила себе смотреть на Дэвида, иначе бы растерялась, наделала глупостей, испортила подарок. Программу Вишневской я откатала за неделю, а потом придумала свою, теперь же она принадлежит Дэвиду всецело. Больше никто меня не увидит в этом костюме, в хитрых сплетениях элементов, под медленную музыку, словно вовсе не цирковая артистка.

Внимание его было цельным, покорённым, кожа плавилась, зажигалось внутри ликование своей красотой и воплощаемыми возможностями. На высоте, всё мне было подвластно, и я могла этим всем управлять.

Покорность и благодарность моя заключалась в стремительном падении к нему. Как признание и отречение. Срезались крылья, а вместо них теперь смиренность. Добился.

Глава 16

ЕЛЕНА

Моя ступня коснулась деревянной спинки кресла, вторая опустилась на подлокотник. Отцепила страховочный трос и старалась быстрее отдышаться. Дэвид наблюдал за мной через три кресла. Глаза его дикими делались, перестало в них человеческая суть плескаться, зрачки расширялись, ледяная радужка в светящиеся тонкие круги превратилась. Он дышал глубоко, медленно и в какой-то момент замер, притаился.

Сглотнула. Страх медленно сковывал липкими щупальцами, я тоже не могла теперь пошевелиться, подмечая, что лицо Дэвида заостряется, на глаза тень падает, делая их совсем лютыми.

Он встал на ноги. Даже с высоты его фигура внушительна. Без каких-либо звуков он надвигается на меня, словно лавина. Плотоядно облизывает губы, а я начинаю паниковать. Перед кем крутилась? Он меня в один присест сожрёт, и не подавится. О мимолетном романе рассуждала, идиотка, тут бы целой остаться.

— Это моя вам благодарность, — голос мой тихий пищит, до конца договорить речь свою не могу.

Дэвид уже вплотную подошёл, ладони на бёдра мои опустились, большими пальцами кожу массируя. Смотрит так, что сердце замирает. Улыбается, пальцы сдавливает, отчего ноги подкашиваются, а он меня просто вверх поднимает, перед собой, будто пушинку. Вскрикнула, за плечи его ухватилась. Понёс меня куда-то. Оглянулась через плечо, за кулисы тащит. Совсем ничего не понимаю.

Дэвид наклонил голову на бок, прикусил губу и довольно прищурил глаза. Что там? Снова через плечо оглядываюсь. О, нет. Установка фокусника мелькает, крюки, длинное острое лезвие с двумя ручками по бокам, штыри.

— Стёпа, помоги, — на крик это мало походило, только Дэвид засмеялся, будто я шутку сморозила.

Проносит мимо, опускает меня на что-то жесткое и холодное, опускаю взгляд, высокий сундук для реквизита. Дэвид сверху нависает, одну руку в стену упирает, другая на моём бедре. Внутри меня замешательство, нравится мне реакция его хищная, скрытая сторона во мне торжествует, сжимается после томительно ожидания так, что мышцы сводит.

Выжидает, следит за моим смятением, то на него посмотрю, то взгляд в бок отведу. Губ его коснуться хочется, а он ничего не предпринимает.

Медленно ладонь тяну в его лицу, а он сам щёку подставляет, трётся об неё, точно кот и коварно улыбается. Потянулась к нему, приподнимаясь, а он на встречу опускается, дышит шумно, терпким мускатным ароматом опьяняет. Смотрю в глаза Дэвида и по спирали в глубину съезжаю. Скольжу ладонью к его затылку, приближаю и мягко губ его касаюсь.

Чувство такое, будто со скалы срываюсь и погружаюсь в невесомость. Ладони обжигают, раскованно путешествуют по моему телу, сжимают сильно, но не противлюсь. Язык его скользит внутрь, подцепляет мой, по-прежнему неумелый, и подавляет своим напором.

Нога Дэвида грубо просовывается между моими сжатыми коленями, его руки широко разводят их в сторону, чтобы весь он мог плотно ко мне прильнуть. Заметно ощущаю тяжесть его тела и резкую боль между ног. Так сильно прижался ремнём, что стерпеть нет сил. Мычу, а Дэвид только поцелуй углубляет, заменяя моё дыхание своим.

Просовываю между нашими телами ладонь, с усилием тяну вниз. Нащупываю металл. Странно, он же ниже должен быть. Что же прямо сейчас врезается так жестко. Опускаю ладонь ещё ниже, и сразу всё ясным становится. В ужасе одёргиваюсь, мотаю головой, пытаюсь к стене пятиться. Слова Вишневской в голове эхом.

К такому не подготовится. Как же, так, и всё внутри меня поместиться должно? Всё же разные мы с ним, ладонью вкусила неразрешимые противоречия. Дэвид не отпускает, улыбается, через поцелуй чувствуется. Понял всё, а теперь удовольствие своё растягивает.

Хватаю его за галстук, тяну вниз, потом в бок, даже с петлёй на шее он ко мне тянется. Всё же мне удаётся его от себя оторвать. Не пытается пальцы просунуть, чтобы нажатие петли ослабить, а я вижу, как вены на его шее вздулись.

— Я не готова, — признаюсь, пока Дэвид ещё в силах понять смысл моих слов.

Тёмные зрачки недвижимо смотрят на меня. Ошиблась, видимо, уже не в состоянии. Петля галстука стягивает его шею, а он хмурится, словно ярлык на горловине колется. Тянется ко мне губами, пальцами на спине узоры рисует, спускаются к бедру до коленки, потом скользят по внутренней стороне, останавливаясь у линии трусов.

— Вот тут не…

Не успеваю договорить, как его губы накрывают мои поцелуем. Дэвид не торопится, разминает мою кожу точно пластилин, заставляя ёрзать, пытаться укрыться. Такая откровенность будоражит. Галстук ему точно нитка для слона, как не тяну, всё без толку.

Отстраняется, даёт отдышаться, опускаясь губами к шее. Закусывает ключицу, моя спина мигом выгибается, Дэвид облизывает укус и продолжает. Слова вертятся на моём языке, готовые сорваться, но проглатываются, только стон доносится. А Дэвид упирается носом в висок, проводит кончиком языка по мочке уха. Чувствую, как его пальцы оттягивают трусики в сторону, погружаются во влажные складки.

— Нет, хватит.

— Тшшш, расслабься. — Голос ровный, уверенный, не оставляющий мне шанса.

Сделает что захочет, знала ведь, и сама на это согласилась. Мои запястья он взял в замок, закинул за голову. Накатывающие ощущения от его пальцев становились острее, подушечками он массировал клитор, останавливаясь, когда я вся сжималась в ожидании разрядки, и продолжал только когда, находил в моём взгляде трезвость. До грани доводит и бросает.

— Девочки моей нравится? — Знает ведь, но всё равно спрашивает. — Сопротивляться перестала.

И правда, запястья он уже выпустил, ногти мои в его спину вонзаются, да рубашка мешает. Со спутанным сознанием начинаю расстёгивать пуговицы, обнажая крепкое тело. Скидываю с его плеч рубашку, тянусь к пряжке ремня. Дикое, животное желание наполняет меня, а он смотрит, точно специально до этого доводил. У самого тело сотрясается от желания, да сдерживается.

Нетерпимо расстёгиваю ремень, дёргаю пуговицу, тяну молнию вниз, стягиваю штаны вместе с нижним бельём. Замираю. Никогда в живую не видела, да ещё с такого расстояния близкого. Нет, такая арматура наверняка не поместится, а если пробовать, то разрыв обеспечен.

Дэвид упирается своим лбом в мою макушку, чуть бодает, подбадривает вот таким замысловатым образом. Касаюсь пальцами головки, нежная, бархатная, сравнить даже не с чем. Дэвид рычит, вижу, кулак сжал, что костяшки побелели. Член его больше кровью наливается, вены вздуваются. Дэвид накрывает мою ладонь своей, показывая как надо двигаться и убирает. Поначалу медленно начинаю, потом ускоряюсь.

Дышу сдавлено, когда все тело сжимается и резко расслабляется, эйфория волной проходит, что уши закладывает. Первые несколько секунд в непонимании нахожусь, словно вспоминаю, кто я и где нахожусь. Дэвид рычит, звук такой сладкий издаёт, что до кончиков пальцев пробирает, на живот изливается.

Права была я, один раз костюм надену. Жаль, Катька на него столько времени потратила.

Глава 17

ДЭВИД

Мускулистый вороной конь, по имени Туман покорно принимает мои поглаживания. Богатая смоляная грива заплетена в аккуратные косички, свисающие на левый бок. Варищев за моей спиной не дышит, только довольное фырчанье Тени и треск зубов о трензель заполняет повисшую тишину. Сдерживаю ухмылку, ставлю носок в стремя, подтягиваюсь и усаживаюсь в седло, распределяя поводья в ладонях.