Безжалостный (ЛП) - Херд Мишель

Блядь.

— Да, детка. Трахай меня сильнее, — простонала Джиа, вырывая меня из моих фантазий. — О да, да, да, — кричит она, как будто кончает.

С отвращением я отстраняюсь и застегиваю брюки. Я даже не знаю, почему я продолжаю пытаться. Я никогда не кончаю.

Ну, был один раз, но бедной женщине пришлось отсасывать у меня до посинения.

Я выхожу из квартиры, не оглядываясь. Я просто хочу попасть домой, принять душ и погрузиться в воспоминания о Ли.

***

Ли

Настоящее время

— Бакстер, сегодня ты одна.

Я чуть не падаю со стула, поворачиваясь. Доктор Маглиато протягивает мне папку, которую я беру.

— Это замена клапана, — бросает она через плечо, уходя.

— Но у меня впереди еще шесть месяцев.

— Ты готова, Бакстер.

Я ухмыляюсь от такого комплимента и изо всех сил стараюсь оставаться профессионалом. Если я буду прыгать от счастья, это вызовет неодобрение.

Я остаюсь стоять на посту медсестер, держа в руках свою первую сольную папку.

— Поздравляю, — напевает Себастьян, подмигивая мне.

Я смотрю на него, осознавая всю серьезность момента.

— С сегодняшнего дня я кардиохирург, — шепчу я.

— Ты заслужила это, малышка, — говорит он, вставая и обнимая меня.

За последние пять лет Себастьян стал одним из моих лучших друзей. Если бы не он, я бы опоздала в свой первый день. Мы вместе вошли в лифт, и когда мы вышли на нужном этаже, я поняла, что мне понравится работать с ним.

— Себастьян, — шепчу я, когда по моей щеке течет слеза. — Это значит, что я самый молодой кардиохирург.

— Мы отпразднуем сегодня вечером, — говорит он, уже взяв трубку телефона, чтобы позвонить Райану. Они - самая очаровательная супружеская пара, которую я когда-либо видела. — Привет, вкусняшка, наша девочка только что получила свою первую сольную операцию. Мы сегодня празднуем. — Он закатывает глаза, что заставляет меня хихикать. — Да, детка, ничего страшного, если ты нарядишься. Мне пора идти. — Наступает пауза, затем он говорит, — Я люблю свою восхитительную вкусняшку, и мне не терпится наше бум-чика-бум.

Я крепче сжимаю папку, так как мои глаза начинают слезиться от попыток удержаться от смеха.

Когда он заканчивает разговор, я приподнимаю свои брови. — Бум-чика-бум? Похоже, кому-то сегодня повезет.

— Ты знаешь это. А теперь тащи свою симпатичную задницу в операционную, чтобы ты могла подготовиться, ты же не хочешь опоздать.

Я встаю на носочки и целую его в щеку, прежде чем уйти. Я открываю файл и просматриваю данные пациента.

— Шестидесятипятилетний мужчина. Кальцифицированный стеноз трехстворчатого аортального клапана. Коронарное сосудистое русло с незначительным поражением. Пиковый градиент 62 мм рт.ст., средний 40. Давление в ПА: 49.

Я стою в стороне, пока они вывозят пациента из лифта, затем захожу внутрь. Изучая всю информацию, я чувствую, как меня охватывает чувство спокойствия.

Я собираюсь сделать это самостоятельно.

Прижимая папку к груди, я исполняю быстрый танец счастья перед открывающимися дверями.

Адреналин бурлит в моих венах, когда я зашиваю пациента. Осложнений не было. Рискуя показаться тщеславной, даже я должна признать, что проделала потрясающую работу.

Я снимаю халат и перехожу к послеоперационному уходу за пациентом.

Выходя из операционной, я включаю телефон, чтобы позвонить папе. Он будет мной гордиться.

Я вижу сообщение от Картера и решаю сначала ответить на его звонок. Я поддерживала с ним связь после смерти его отца. Мы пережили одну и ту же потерю с разницей всего в несколько месяцев, и благодаря этому стали хорошими друзьями.

— Мистер Хейз, я не прослушала твоё сообщение. Я увидела пропущенный звонок и решила просто перезвонить.

— Ли, мне нужна твоя помощь, — переходит к делу Картер. В его голосе звучит гнев.

— Чем я могу тебе помочь?

— Это связано с Маркусом. У меня нет всех подробностей, потому что эти ублюдки скрыли все от меня. У него что-то с сердцем. Он в очень плохом состоянии. Мне нужно, чтобы ты приехала и навестила его. Пожалуйста, Ли. Это же Маркус.

Я перестаю идти, так как мои мысли начинают метаться. Картер не стал бы звонить, если бы это не было срочно.

— Мне придется получить разрешение на несколько отпускных дней. Картер, я должна предупредить тебя. Я не могу просто прийти в больницу и захватить ее. Я могу поговорить с врачом, который лечит Маркуса. Я могу посоветовать вам, что делать, но ни в коем случае не могу вмешиваться.

— Утверди свои больничные дни. Я пришлю за тобой частный самолет. Если ты сможешь помочь Маркусу, я распоряжусь, чтобы его перевели туда, где ты работаешь.

Рационализировать Картера сейчас будет пустой тратой времени. Он явно расстроен. Как только я просмотрю дело Маркуса, я поговорю с Картером.

— Скоро увидимся.

У меня уходит два часа на оформление личного отгула. Я спешу домой и собираю несколько вещей, прежде чем отправиться в аэропорт. Устроившись в самолете, я звоню папе, чтобы он знал, где я нахожусь.

Затем я набираю номер Картера.

— Я в самолете. Кто лечит Маркуса?

— Доктор Барнард. Я ничего о нем не знаю. У меня для тебя есть другая информация. Ты знала, что в Маркуса стреляли?

— Нет, — шепчу я, потрясенная услышанным. Уиллоу никогда не упоминала о том, что Маркус был ранен.

Мы по-прежнему близкие подруги, но мы обе были так заняты, что нам везёт, если мы разговариваем раз в месяц.

— В него стреляли, когда ему было десять лет. Пулю извлекли, но, видимо, пропустили фрагменты. У него свинцовое отравление. Я не знаю точно, где осколки. Черт, хотел бы я знать больше.

Мой мозг пытается обработать всю информацию.

— Мне нужно будет посмотреть его документы, снимки, анализы крови, — вздохнула я и напомнила себе, что у Картера практически нет опыта работы в медицине. — У меня есть номер доктора Бокерии. Он ведущий специалист в Европе. Дайте его доктору Барнарду, пусть он позвонит. Я провела только одну сольную операцию, Картер. У Маркуса будет больше шансов, если в операции примет участие доктор Бокерия.

— Пришли мне номер. — Я слышу, как он входит в более тихую комнату. — Ты нужна мне здесь. Я доверяю тебе.

— Я скоро приеду, Картер.

— Уиллоу привезет тебя в больницу.

Когда я вхожу в двери, на моем лице расплывается огромная улыбка. Я спешу встретить Уиллоу на полпути, и мы обнимаемся.

— Боже мой, — задыхаюсь я, держась за ее плечи, чтобы посмотреть на нее. — Твои волосы! Они стали такими длинными.

— А ты я смотрю наоборот, — поддразнивает она. — Мне нравится твоя короткая стрижка.

— Это было слишком давно, — говорю я, замечая грусть в ее глазах. — Как ты держишься?

Она качает головой и отводит взгляд.

— Я знаю, что ты больше не встречаешься с Маркусом, но вполне понятно, что ты беспокоишься о нем.

Я не знаю, что еще сказать, чтобы утешить ее.

— Это была тяжелая пара недель. Я даже не сказала тебе, что мы снова вместе.

Моя бровь вскидывается к линии роста волос. Они были вместе больше, чем я могу вспомнить.

— Я расскажу тебе подробности по дороге в больницу.

Когда мы устроились на заднем сиденье городской машины, Уиллоу протягивает мне конверт.

— Это все, что у меня есть. Мы искали способ спасти его, но пока что все пути, по которым мы шли, упирались в кирпичную стену.

Я достаю документы и листаю их. Только одна страница оказалась полезной для меня. Я изучаю ее.

— Это датировано почти девятью месяцами назад. Это был первый анализ крови, сделанный для него?

— Думаю, да.

— Я немного запуталась, — пробормотала я. — Уровень 50 мкг/л поддается лечению.

— Осколки вызывают осложнения. Они лечили его от отравления свинцом, но... — она прочистила горло, чтобы успокоиться. — Осколки внедрились в его сердце.

Я беру ее руку и сжимаю ее. Мне хочется обнять ее и заверить, что все будет хорошо. Но доктор во мне знает, что лучше.