Острова объяты тьмой (СИ) - Лангрейн Тори

— Манаск — мономер, — пояснил Тимур на её удивленный взгляд. — Довольно неустойчивый. Его практически невозможно синтезировать, но кое-кто нашёл способ, и выяснилось, что сам по себе он почти бесполезен, однако в сцепке с другими, к примеру, металлами, усиливает их свойства в десятки, а то и сотни раз.

— Прорыв в науке, — хмыкнула девушка. — Почему об это ещё не раструбили по всем новостям?

— Потому что это мистика. Такого природного мономера нет, его существование тяжело доказать, а добыча и последующая обработка может производиться только через специальные установки, сконструированные из самого же манаска. И, как ты понимаешь, этих установок в мире единицы, а люди, ими владеющие, держат всё в строжайшей тайне.

— Все равно не пойму…

— Эта технология нестабильна и опасна, — ответил Тимур, пряча контейнер в карман своих широких, всю в тигриную полоску шорт. — Хорошо уже то, что никому из её создателей не нужна была ни нобелевка, ни революционный сдвиг в мировой экономике, ведь манаск такой же ресурс, как и прочие. Как, к примеру, пластики и этилены, из полимеров которых делают вообще всё подряд: от мусорных пакетов до внутренней обшивки космических кораблей.

— Ты так говоришь, будто манаск может нефть заменить, — с сомнением в голосе сказала Аня.

— Кто знает, — пожал плечами он. — Структура этого мономера настолько податлива, что нефть, с её сложным углеводородным составом, дороговизной и экологическим следом, вполне может отойти на второй план. При том, конечно же, условии, что из манаска действительно удастся создать новый вид топлива. Представь, какая жесть начнется, если появится такой конкурент? И что предпримут мировые державы, имеющие львиную долю дохода от продажи энергетического сырья?

— Захотят прибрать к рукам?

— Было бы что прибирать. Для начала нужно хорошенько вложиться в толковые исследования, геодезический поиск и разработку месторождений. Но, повторюсь, тем, кому это по силам, деньги корпораций не нужны, а уж их амбициозная жадность и подавно. Поэтому, при такой явной угрозе для бизнеса, я бы на месте тех же корпораций поступил совершенно определенным образом.

— Уничтожил? — догадалась Анна.

— О, да, — усмехнулся Тим. — И закопал бы поглубже даже самые мизерные упоминания о манаске, чтобы никто никогда не узнал, что у нас может быть более дешевое и экологически чистое топливо.

— А как же сделать мир лучше и всё такое?

— Хорошая сказка.

— А я верю в сказки.

— Неа, не веришь. Любить, быть может, и любишь, а верить — точно нет.

— Как хорошо ты меня знаешь, — улыбнулась она в ответ.

— Как и ты меня. — Тим плечом прислонился к одной из жестяных труб, что служили здесь вертикальными опорами для навеса, и смешливо поинтересовался: — Ну что, насмотрелась? Пойдём обратно?

— Да, пойдём.

— Ян, — тут же позвал Тимур, выискивая брата взглядом, — мы прогуляемся.

— Не заблудитесь, — шутливо отозвался тот.

Стоял Хэ Ян как раз рядом с прямоугольником пляжной хибары, чьи деревянные доски для верности были в нескольких местах обшиты листами проржавелой жестянки, а на плоской крыше торчала парочка кривых антенн и одна здоровенная спутниковая тарелка. В распахнутую настежь дверь наёмники затаскивали выгруженные с только что причалившего катера темно-зеленые ящики. Ян же, шутливо переругиваясь с парнями, распоряжался на счёт их расстановки.

Недлинную полоску пляжа Аня с Тимуром пересекли быстро. Миновали каркас старой, изъеденной временем лодки, и с любопытством заглянули в стоящие чуть поодаль просмоленные бочки, жестяное нутро которых было забито обугленными деревяшками и каким-то мусором. Наёмники сбрасывали сюда всё, что так или иначе могло пойти на растопку, чтобы в темное время суток разжигать огонь, а не растрачивать топливо в бензиновом генераторе позади хибарки ещё и на освещение.

Тим рассказывал ей об этом так, как если бы речь шла о быте какого-нибудь народа, со своими особенными устоявшимися порядками и каким-то полукочевым образом жизни.

— То есть наёмники не постоянно у тебя тут живут? — спросила девушка, когда маленькая бухта скрылась за поворотом дороги. — Что-то типа посменной работы?

— Кто как, — произнёс он в ответ. — Юстас, к примеру, предпочитает торчать здесь круглый год, у него из родни особо никого не осталось, поэтому на континент он наведывается довольно редко. Остальные иногда мотаются домой, к семьям, но выходные им обычно Ян раздаёт, я в это не лезу. Хотя он сам у меня тут не так уж давно обосновался.

— Я вообще не ожидала, что прям так сходу с ним познакомлюсь. Ты ведь говорил, что у него дом в Перу?

— Да, он жил там какое-то время. Но не с его работой оставаться где-то надолго.

— Наёмники вообще чем занимаются? — поинтересовалась девушка. — В целом?

— Тем, чем никто больше заниматься не будет, — неопределенно как-то пробормотал Тимур в попытке уйти от неудобной ему темы, но Аня в своём любопытстве оказалась непреклонна:

— Явно не про работу на мусорной свалке говоришь, да?

— Я говорю про военные операции в горячих точках, — сдался он. — И не только про них. Но зачастую законного во всём этом довольно мало.

— А здесь, у тебя?

— Безопасность обеспечивают, так, частный случай.

— То есть Ян бывал в горячих точках?

— М-м-м, — протянул Тимур, стараясь аккуратнее подбирать слова, — не так, как можно предположить. Он терпеть не может политику и дележки чужих территорий, поэтому нет, с автоматом наперевес он по Сирии не носился. Да и не в его статусе.

— О, боги! — В смешливом удивлении Аня прикрыла рот ладонью. — Сейчас ты скажешь, что он как какой-нибудь Джеймс Бонд!

— Если бы у служб безопасности мировых держав и у всяких арабских шейхов реально были настолько крутые агенты, к наёмникам уровня Яна они бы не обращались.

— То есть он всё-таки выполняет какие-то там особые задания?

— Если сильно упрощать, то да, типа того, — нехотя согласился Тим. — Только романтичного в этом и приключенческого ничего нет. Ему вообще как рутина, а по мне — сплошное кровавое насилие.

— Надо же, — проговорила она, явно над чем-то задумавшись. — Не каждый, наверное, на такое способен.

— Но нас с ним и воспитывали в других условиях, я, по-моему, как-то тебе рассказывал.

— Не поверишь, — остановившись посреди поросшей жухлой травкой дорожной колеи, произнесла Анна, — я все эти годы думала, что это мало похоже на правду. Ну, твои истории из детства.

— Ах, вот оно что! — деланно возмутившись, но ничуть не обидевшись, воскликнул он. — То есть твои истории про деревню культистов — это прям у вас в России на каждом шагу?

— Блин, Тимур, но взрослеть на островах с пиратами, древним племенем и контрабандой оружия?

— Да уж, мы с тобой прямо-таки нашли друг друга, — смешливо покачал головой он, запоздало понимая, как это могло прозвучать.

Но Аня, кажется, совсем не обратила внимания на чуть глубже спрятанный смысл его слов. Приложив ребро ладони ко лбу, она задумчиво оглядела рябую рыже-стальную полосу, что стелилась по тихим водам океана от самого закатного солнца до гряды прибрежных скал. Дорога вывела их на небольшой пригорок, откуда вновь стал виден краешек бухты, с её каменистыми выступами и негромко тарахтевшими, отчаливающими катерами.

Тимуру подумалось, что к ночи эти суденышки вновь прибудут в один из материковых портов. Проскользнут незамеченные ни прожекторами береговой охраны, ни навигационными устройствами и замрут где-нибудь под монолитам старых корабельных доков.

Люди, что держали свои катера на плаву даже в самых убийственных штормовых котлах, считали океан домом и в нём же проводили большую часть жизни. Лучших мастеров своего дела было ни сыскать. К счастью ли или к сожалению, здесь, в Полинезии, заниматься им приходилось тем, что приносило хоть какой-то способный прокормить многочисленную семью доход.

И речь шла отнюдь не о рыболовстве.

Орёл с головой кота

— Ого! — выдала Аня, завидев, как райские птицы стайкой взмывают в небо, теряя в воздухе несколько легких, с синим отливом перьев. — Мы их спугнули.