Шафер (ЛП) - Таммен Кэт

— Очень мило, — заметил Самюэль, становясь перед мольбертом. — Небо нигде больше не выглядит так, как здесь.

— Знаю, — ответила я, окинув взглядом его растрепанные волосы на затылке и широкие плечи.

Когда парень повернулся ко мне лицом, я опустила взгляд в траву, чтобы он не заметил, что я на него пялюсь.

— Ты всегда была талантлива…

Посмотрев в его глаза, я не увидела ничего, кроме честности и была смущена неожиданным комплиментом.

— Я всегда знал, что ты пойдешь в искусство, — сказал Сэм. — Ты специализируешься на искусстве. Я прав?

— Графика, — уточнила я. — Не совсем то же самое, хотя позволяет использовать свой творческий потенциал с пользой. И это позволит мне работать практически везде, где я захочу, когда закончу учебу. Энди тебе сказал?

— Сам догадался, — сказал он. — Пойдем со мной. Хочу тебе кое-что показать.

Сэм повернулся и пошел обратно тем же путем, каким пришел. Я ополоснула кисть в кувшине с водой, осторожно убрав краску, прежде чем выжать ворс и положить ее сушиться на поднос рядом с палитрой. Самюэль стоял на крыльце, ожидая меня, и я поспешила присоединиться к нему.

— Куда мы направляемся? — спросила я, когда он открыл заднюю дверь, пропуская меня вперед.

— Наверх, — сказал он.

Я замешкалась в коридоре. Самюэль был в отвратительном настроении, когда я в последний раз была рядом с ним. Теперь он казался счастливым и расслабленным. Я не совсем понимала, что с этим делать.

— Доверься мне, — сказал он, положив руку мне на локоть и направляя вверх по лестнице вперед себя.

— Где Энди? — спросила я, оглядываясь по сторонам.

— Поехал в город перекусить. Сказал, что мы посмотрим фильм позже.

— О.

Я замерла, когда мы достигли места перед дверью спальни Самюэля и посмотрела на прямоугольную металлическую табличку, которая все еще была прикреплена к дереву. Яркая красно-белая вывеска четко гласила: «Держись подальше». Это было напоминание о том, как пролитый мной красный сок на его чистые белые страницы с домашним заданием, вдохновили Самюэля повесить эту табличку, когда ему было пятнадцать лет.

— Уверен, что я могу войти?

— Если пообещаешь не уничтожать мой отчет об Аврааме Линкольне, думаю, что на этот раз все будет хорошо, — поддразнил Самюэль.

Я улыбнулась и последовала за ним в спальню. Парень пошутил и это было здорово.

— Присаживайся, — он указал на свою кровать.

Я старалась вести себя непринужденно, сидя на сине-зеленом клетчатом покрывале. Самюэль подошел к книжному шкафу и просмотрел корешки стоявших там книг. Затем, протянув руку, достал темно-синий ежегодник.

— Выпускной год, — пояснил он.

Я напряглась, когда парень сел рядом со мной и начал листать страницы ежегодника, который держал в руках. Близость парня немного волновала. Конечно, это был тот же самый старый Самюэль, которого я знала большую часть своей жизни. Но теперь он был старше и определенно красивее. Я любила его издалека так много лет, что было трудно не чувствовать себя немного взволнованной тем фактом, что я сидела рядом с ним, в его спальне. Не помогло и то, что я не могла так легко забыть о катастрофе с яблочным пирогом.

— О! Вот, — улыбнулся Самюэль.

Он вытащил выцветший листок бумаги, который лежал между страницами его книги, и развернул его, прежде чем передать мне.

Это был набросок Самюэля, который я когда-то нарисовала.

В нем Самюэль сидел перед панорамным окном, ожидая, когда его друзья приедут в лимузине, который они арендовали на выпускной вечер. Я лежала на животе на полу гостиной, рисуя его профиль на листке бумаги передо мной.

Когда в тот вечер он спустился по лестнице, одетый в смокинг, я подумала, что бабочек, которые бились у меня в груди, будет достаточно, чтобы оторвать меня от пола. Я никогда не видела его более зрелым и красивым. Мне было лишь тринадцать лет, но я ужасно завидовала девочке, которая будет носить корсаж, который парень держал в прозрачной пластиковой коробке.

Энди играл на пианино в углу комнаты и поднял взгляд, чтобы подразнить своего старшего брата.

— Милый обезьяний костюмчик.

Самюэль одернул низ пиджака и нахмурился.

— Выглядишь отлично, — сказала Джой с улыбкой. Она провела руками по лацканам пиджака Самюэля, и он благодарно улыбнулся матери.

— Я все еще не понимаю, зачем тебе идти на выпускной, — Энди сморщил нос. — Кто вообще хочет заниматься всеми этими дурацкими танцами?

— Моя девушка, — тихо сказал Самюэль.

Затем он направился, чтобы сесть у окна, ожидая машину. Я подвинулась, чтобы устроиться поудобнее на полу, позволяя карандашу скользить по бумаге, чтобы оттенить его скулы и подбородок.

— Танцы для неженок, — продолжил подкалывать Энди со своего места на скамейке у пианино.

— Чепуха, — вмешалась Джой. — Самюэль — прекрасный танцор. Девушки ценят мужчину, который умеет хорошо танцевать.

— Ну, я никогда не пойду на выпускной, — Энди покачал головой и продолжил играть тихую музыку.

— Я тоже, — наконец присоединилась к разговору я.

— Эмми! — Джой проигнорировала своего младшего сына и заговорила со мной. — Девочки должны с нетерпением ждать своих выпускных балов. Мы одеваемся как принцессы и вальсируем по комнате… — Ее слова затихли, когда женщина направилась на кухню, чтобы проверить, готов ли ужин.

Я пожала плечами.

— Я все равно не умею танцевать, — сказала я, обращаясь к полу.

Я еще пару минут царапала карандашом по поверхности моего альбома для рисования, прежде чем в поле моего зрения появилась пара блестящих черных туфель. Я подняла взгляд и увидела, что Самюэль, улыбаясь, стоит надо мной.

— Потанцуй со мной.

— Что? — прохрипела я. Мой карандаш упал на пол, а щеки порозовели.

Самюэль легко рассмеялся.

— Это просто. Ну же. Я тебе покажу.

Он протянул ко мне свои длинные пальцы, и я осторожно вложила свою руку в его. Как только я встала перед ним, Самюэль сосредоточенно поджал губы.

— Вот так. Держи подбородок выше. Не смотри на свои ноги. Я буду вести, а ты просто… следуй за мной.

Как во сне, я придвинулась ближе к Самюэлю. Он ободряюще улыбнулся и взял меня за руку. Парень положил мою другую руку себе на плечо, прежде чем прижал пальцы к моему бедру. Я не могла заставить себя встретиться с ним взглядом, но старалась держать подбородок высоко, как он велел. А потом… каким-то образом… мы танцевали.

Энди тихо играл, пока я смотрела прямо перед собой на белую рубашку Самюэля. Он осторожно двигал нас из стороны в сторону, и я сосредоточилась на том, чтобы следить за его движениями, чтобы не споткнуться.

— Не так уж и плохо, да? — Дыхание Самюэля щекотало мне макушку.

Я закрыла глаза и улыбнулась. Это было идеально.

Рев клаксона снаружи заставил Самюэля замедлить шаги. Он отпустил меня с быстрой улыбкой и двинулся, чтобы поднять букетик, который оставил у окна. Затем, как будто передумав, парень открыл пластиковый футляр и вынул из него маленькую веточку гипсофилы. Он вернулся ко мне, и мое сердце пропустило удар, когда парень заправил крошечные белые цветы мне за ухо. Я закрыла глаза, когда его рука на мгновение задержалась у моей щеки.

— Спасибо за танец, Эмилия, — тихо сказал он.

Когда снова открыла глаза, я увидела, как Самюэль закрывает дверь и уходит.

— Я сделала этот набросок перед выпускным балом, — выдохнула я с удивлением, шокированная тем, что он сохранил мой рисунок.

— Я знаю, — сказал он и взял бумагу у меня из рук. Самюэль снова положил его между страницами своей книги и встал.

— Я же выбросила его.

— И это знаю. Я нашел его в корзине для бумаг и спас. У меня много твоих работ, — бросил Сэм через плечо. Указав на листок из блокнота, приклеенный к пробковой доске над его столом, он улыбнулся мне. Я узнала рисунок, который сделала, когда мне, должно быть, было лет пять или шесть. Фигурки Энди, Самюэля и меня держались за руки под солнечным небом. Наши лица украсили цветные улыбки, и даже тогда я нарисовала розовое сердце над головой самой высокой фигуры.