(не)жестокая нежность (СИ) - Гутовская Ирина
— Чёрт… ты такая мокрая уже… — вывожу узор на клиторе, заставляя её активнее двигать бёдрами, потом нащупываю дырочку и пытаюсь проникнуть пальцем.
«Какая тугая и узенькая» — с трудом засовываю полпальца. И посещают сразу мысли: как я помещусь в ней своими далеко нескромными размерами? Порву ещё, до крови, причиню боль…
— Ян… — Тина зажмуривается и как будто что-то хочет сказать, она ощутимо напряглась от моих действий.
— Т-ш-ш… — снова захватываю пухлые губы и напористо целую.
Затем избавляюсь от одежды. Смотрю на свой немаленький эрегированный член, но тут же выкидываю все сомнения. Устраиваюсь между её ног и сначала просто вожу разгорячённой плотью о плоть, размазывая женские соки, подготавливаю к большему.
— Ян… — кажется, она слегка напугана.
— Доверься мне, — мой голос вибрирует от желания и нетерпения.
Делаю попытку войти в неё, продвигаюсь медленно, но тут же упираюсь в преграду. И не сразу до меня доходит…
Обхватываю нежные бёдра Тины, сжимая попку, и вторгаюсь резким толчком, а она вскрикивает от боли, прижимается лбом к моему плечу и замирает.
«Девственница…» — вернее, была. Это недоразумение уже устранил. Не думал, что в двадцать три года ещё встречаются девушки, не спешащие расстаться с невинностью.
Опешил от такой новости и тоже застыл, давая ей возможность привыкнуть к новым ощущениям. Если бы у меня были девственницы раньше, то понял бы, а так: пришлось опытным путём проверять. Ведь мою постель посещали только умелые женщины.
Тина оказалась приятным исключением. Хотя где-то в душе рассчитывал именно на это, словно дар, который она хранила специально для меня, ждала именно меня... Чёрт возьми, да я рад тому, что стал у неё первым мужчиной. И буду единственным.
— Больно бывает только первый раз… не зажимайся… откройся мне… — прошептал в ухо.
Она кивнула, а я ощутил, как мышцы её лона расслабляются, и позволяет сделать очередной толчок. Начинаю медленно двигаться, постепенно наращивая темп. Мы становимся одним целым.
— Ян… поцелуй… — Тина часто дышит и сладко постанывает от каждого моего движения.
Просить меня не нужно. Целую с властным натиском. И я даже не сдерживаюсь больше, ритмично вхожу в её податливое жаждущее тело, срывая губами заветные блаженные стоны.
Она отдаётся без остатка, дарит себя... Забираю это бушующее море эмоций, выпиваю до дна... В ней кроется столько чувственности и страсти. И от того, что являюсь виновников этих открытий, сносит голову — внутри просыпается собственник.
Моя… теперь полностью… не отпущу…
1.14
— Что же ты натворила, девочка… — в этой фразе вся суть случившегося с нами, исключительно в хорошем смысле.
Перебираю тёмные густые волосы моей феи, наслаждаясь её близостью и бушующими внутри эмоциями... Ощущаю себя по-настоящему счастливым, наполненным, живым... Впервые за последние годы могу озвучить такие слова.
Правильно сказала моя мама, и пусть не знала, о ком говорит, но я идиот, если бегал от себя и своих чувств столько времени, не желая замечать очевидного. Люблю Тину… Какой-то дикой, необузданной любовью… одержим… Хотя не готов вот так открыто это обсуждать. Для начала постараюсь стать тем, кто ей нужен, быть достойным такой девушки.
До конца не верю, что всё это происходит на самом деле, а не в моих фантазиях. Вот она: лежит на моей груди, крепко прижимается и тихо сопит своим маленьким носиком, заставляя моё сердце учащённо биться от избытка впечатлений, основанных на мелочах — взглядах, прикосновениях, поцелуях, ласке, стонах...
А ведь предпочитал раньше спать один, если женщина оставалась со мной до утра — всегда уходил в другую комнату. Одна мысль, что рядом будет кто-то лежать — раздражала. Но к Тине это не относится, в дрожь бросает от того, как робко трогает, и не хочется останавливаться... И так, кажется, излишне утомил для первого опыта, увлёкся… Мне мало, даже сейчас с удовольствием разбудил бы её и продолжил. Никогда не испытывал столь сильных ощущений.
«Какая она милая… сладенькая… моя…» — переворачиваю Тину на спину, нависаю сверху и любуюсь. И без того пухлые губы, выглядят еще более припухшими и словно накрашены помадой бордового оттенка, настолько яркие и манящие; на шее, груди, плечах и бёдрах алеют не только засосы, но и укусы, следы от рук — потерял контроль, не устоял, оставил отметины на бархатной коже в знак принадлежности мне.
«Хватило же кому-то ума распространять о ней мерзкие слухи» — правда, углубляться в причины нет желания, есть факт, который нагляднее и говорящее любых слов. Лично у меня не было сомнений в её добропорядочном образе жизни. А завистников всегда хватает…
Я провёл невесомо ладонью по плоскому животику Тины. Потом заметил засохшую кровь на внутренней стороне бедра. Хотя мы принимали душ и не раз, сам лично мыл её, но всё равно первый опыт получился насыщенным…
«Лишь бы не повредил там ничего» — обильно смочил слюной пальцы и вытер красное пятнышко. Этот жест вызвал у неё хриплый, слегка недовольный, стон, что так бесцеремонно потревожил — зашевелилась и снова прильнула ко мне в поисках тепла.
— М-м-м… люблю тебя… — произнесла сквозь сон она и потерлась щекой о мою грудь.
«Как же приятно быть любимым…» — от очередных признаний накрыло волной бесконечной нежности к этой маленькой сильной девушке, сумевшей перевернуть привычный мир. Причем ей ничего не нужно от меня, как бывало с другими женщинами. А любил ли кто-нибудь из них? Не знаю. Впрочем, не важно.
Откинулся обратно на подушку, теснее обнимая сладкую фею, укрыл нас одеялом и постепенно уснул…
…Утро началось с того, что стоило открыть глаза и ощутить Тину в своих руках, мой член уперся в её аппетитную попку, требуя утоления желания.
«Придётся потерпеть» — дал установку сам себе, пару дней отдыха от меня точно потребуется. Гинеколога тоже нужно обязательно посетить. Теперь, когда она стала женщиной — грамотные советы специалиста пригодятся.
Я совсем голову потерял, защитой не пользовался — беременность легко допускаю, хотя не против такого исхода. Ведь с уверенностью могу сказать, что вместе мы надолго — навсегда. Так и хочется применить фразу: «пока смерть не разлучит нас». Без преувеличения, ждал её всю жизнь. А сомнения и противоречия — это не более чем опасения перед повторением истории прошлого. Да, страхи свойственны и мужчинам, только мы умеем никому не показывать их…
И сейчас точно всё по-другому.
— Тина, просыпайся… — покрываю поцелуями её спину, каждый чувственный изгиб. Мне нравится, как пахнет кожа — утончённый, нежный, цветочный аромат, со свежими нотками «цитрусовых», оттенённый присутствием сладкой ванили. Я удивлён тому, что так легко могу описать восхитительный неповторимый запах своей женщины, который ни с чем не перепутаю.
Она лениво потягивается и поворачивается в мою сторону, представ во всей соблазнительной красе. Перед глазами оказывается небольшая грудь, розовые сосочки… и много, много синяков… Что ж я за болван такой? Дорвался, называется. Получил желаемое и перестарался… Перед сном, когда рассматривал её, сожаления от своей несдержанности не посещали.
«Моё искушение» — слабое оправдание, конечно, но этим всё объясняется, рядом с ней мне сложно совладать с собой.
Путешествую взглядом дальше, особое внимание уделяю зоне лобка, бёдрам. Следов крови там не вижу. Надеюсь, всё в порядке. И она не пострадала от моего напора.
— Привет… — Тина мягко улыбнулась, но стеснение на лице отчетливо читается.
— Привет. Надо подниматься, — прикасаюсь губами к макушке, вдыхая аромат её волос.
— Сегодня суббота… Торопишься? Работа? — тут же интересуется.
— Нет. Хочу использовать день с максимальной отдачей.
— У тебя планы? — осторожно спрашивает, а в голосе звучит тревога. Такое ощущение, будто считает, что сегодняшняя ночь для меня ничего не значит, и я сейчас уйду, сделаю вид, что ничего особенного не произошло, что она — очередная постельная грелка... А меня переполняет от эмоций — о чем скоро она поймет и узнает, когда смогу открыто говорить о своих чувствах.
