Софи Кинселла - Брачная ночь
Я внимательно смотрю на свой телефон, несколько раз стукаю его о ладонь, потом снова подношу к уху и прислушиваюсь.
– Алло? – осторожно говорю я.
– Алло-алло-алло! – несется из-за двери.
О боже!..
Я врываюсь в кабинет и вижу своего семилетнего сына, который преспокойно сидит в кресле для посетителей. В моем кресле расположился Мистер Обезьян.
– Мама! – радостно вопит Ной.
– Вау! – Я почти лишаюсь дара речи. – Ты здесь? Ной, сыночек, откуда ты взялся?! Я не ожидала… Э-э, Дэниел? – Я поворачиваюсь к своему бывшему мужу, который стоит у окна, лениво перебирая старые выпуски нашего журнала. – В чем дело? Я думала, Ной уже в постели. У тебя. Как мы и договаривались, – добавляю я с нажимом.
– Я не в постели! – сообщает Ной радостно. – Еще нет!
– Да, дорогой, я вижу, – говорю я. – Итак, Дэниел, в чем дело?.. – И я улыбаюсь ему, улыбаюсь во весь рот. Уже давно я открыла для себя эту закономерность: чем больше я улыбаюсь Дэниелу, тем сильнее мне хочется его зарезать или придушить.
Эти деструктивные эмоции, впрочем, не мешают мне внимательно всматриваться в его лицо, хотя Дэниел больше не имеет ко мне никакого отношения. Похоже, за последнее время мой бывший набрал пару-тройку фунтов. На нем новая рубашка в тонкую синюю полоску. Кроме того, он перестал пользоваться накладками, а напрасно – без них его волосы выглядят слишком редкими и тонкими. Впрочем, мне-то какое дело? Быть может, Труди так больше нравится.
– Дэниел?! – снова окликаю я его.
Он ничего не отвечает, только небрежно поводит плечами, словно все и так очевидно и слова не нужны. Насколько я помню, эта идиотская манера пожимать плечами тоже появилась у него недавно – раньше Дэниел ничего подобного не делал. Пока мы были женаты, он постоянно сутулился, но теперь плечи его расправились, а на запястье болтается новенький золотой браслет с затейливыми каббалистическими символами. Все мои упреки отлетают от него, как горох от стенки, а чувство юмора давно вытеснено сознанием собственной правоты. Он больше не шутит – он вещает.
Я смотрю на него и не верю, что когда-то мы были близки. Я не верю, что Ной – наш сын. Можно подумать – я каким-то образом очутилась в «Матрице», и когда проснусь, окажется, что все эти годы я провела в саркофаге с физиологическим раствором, подключенная к мощному компьютеру с помощью проводов и электродов.
– Дэниел?! – повторяю я в третий раз, не переставая улыбаться.
Он снова пожимает плечами, и мне хочется стукнуть его по башке чем-нибудь тяжелым.
– Кажется, мы договорились, что сегодня Ной ночует у тебя, – говорит он как ни в чем не бывало.
– Что-о?!! – Я смотрю на него во все глаза. – Да ничего подобного! Сегодня твоя очередь.
– Сегодня мне нужно срочно лететь во Франкфурт. Я же послал тебе письмо на электронную почту…
– Ничего ты не посылал!
– Нет, посылал.
– Нет, не посылал. Я ничего не получала.
Но он меня как будто не слышит:
– …И мы договорились, что я подвезу Ноя к тебе на работу.
Дэниел совершенно спокоен – спокоен, как умеет только он. Что касается меня, то я уже балансирую на грани самой настоящей истерики.
– Но послушай… – Мне приходится прилагать невероятные усилия, чтобы не вцепиться ему ногтями в лицо, поэтому мой голос невольно дрожит. – Я просто не могла договориться с тобой ни о чем подобном, потому что как раз сегодня вечером мне нужно вести торжественную церемонию и… Сам подумай, как я могла взять Ноя, если весь вечер буду занята?
Этот идиот снова пожимает плечами.
– Мне пора в аэропорт, – заявляет он хладнокровно. – Ной поел, вот сумка с его пижамой и прочими вещами. – Он ставит на пол маленький рюкзачок. – Ну, малыш, пока. Сегодня ты ночуешь у мамочки.
Я ничего не могу поделать. Да и что тут можно сделать или сказать? Впрочем, сказать можно многое, но только не при ребенке.
– Вот и замечательно! Ты рад, Ной? – говорю я с фальшивым воодушевлением в голосе и улыбаюсь сыну, который с тревогой поглядывает то на меня, то на отца. В его возрасте любой конфликт между родителями воспринимается особенно остро. Если бы я могла, то, конечно, постаралась бы уберечь Ноя от лишних переживаний, но, к сожалению, в данном случае это зависит не только от меня.
– Я очень рада, – добавляю я и ерошу сыну волосы. – Подождите меня минутку, я сейчас.
Я выскакиваю в коридор и снова мчусь в дамскую комнату. Там никого нет, и это очень кстати, потому что я больше не могу сдерживаться.
– Он не присылал мне никакой гребаной почты! – ору я, и мой голос эхом отражается от кафельных стен и от перегородок кабинок. Потом я смотрю на себя в зеркало и перевожу дух. Мне немного лучше. Пожалуй, теперь я сумею дожить до конца церемонии.
Когда я возвращаюсь в кабинет, Дэниел уже натягивает куртку.
– Ну, пока. Счастливо тебе добраться, – говорю я небрежно и, пересадив Мистера Обезьяна на стол, достаю свою чернильную ручку и пишу на карточке, которая будет вложена в букет, предназначенный для главного победителя (новый курорт в Марракеше), коротенький текст: «Поздравляем! С наилучшими пожеланиями – Фелисити Грейвени и команда».
Дэниел не уходит. Я его не вижу, но чувствую, как он переминается с ноги на ногу у меня за спиной. Кажется, он собирается сказать мне что-то еще.
– Ты еще здесь? – я оборачиваюсь.
– Еще одна вещь, Фелисити, – он оглядывает меня с сознанием собственной правоты. – Я намерен добавить еще пару требований к нашему разводному соглашению.
Я настолько ошарашена, что даже не сразу реагирую на его заявление.
– Что-о-о? – выговариваю я наконец.
Какие еще требования? Мы оба уже сформулировали и согласовали все наши претензии друг к другу, осталось только подписать документ – и все! Судебное заседание прошло, апелляции поданы, адвокаты обменялись сотней-другой писем… Что, теперь все сначала?
– Я говорил с Труди, – величественно объясняет Дэниел. – И она привлекла мое внимание к нескольким спорным моментам…
К спорным моментам? Мне еще сильнее хочется его ударить. Какого черта он разговаривает со своей Труди о нашем разводе? Это дело касается только нас двоих, а если Труди хочется выдвигать дополнительные требования, пусть сначала выйдет за Дэниела замуж, а уж потом разводится с ним сколько влезет. Интересно было бы знать, как ей это понравится?
– Здесь всего пара пунктов. – Дэниел кладет передо мной на стол несколько листов бумаги. – Прочти на досуге.
На досуге! Можно подумать, он советует мне хороший детектив или дамский роман!
– Какие еще пункты, Дэниел?.. – Я чувствую, что начинаю закипать, как чайник на плите. – Дело сделано, мы развелись. Условия мы обговорили, и ты со всем согласился.
