Кэти Эванс - Мой (ЛП)
Ремингтон отставляет пачку геля и смотрит прямо на меня, неподвижно сидящую на сидении напротив него.
Он одет в свои серые спортивные штаны и в удобную красную толстовку, капюшон на его голове для того, чтобы выровнять температуру тела. Он, большой и тихий, раскинулся на сидении, но у него идет кровь из носа, из губ, из пореза над бровью. Его лицо, как месиво. Когда я смотрю на это, кажется, будто в моем желудке образовалась бомба. И все же он смотрит на меня ясными наблюдательными голубыми глазами.
Думаю, что должна привыкнуть к тому факту, что мой парень зарабатывает на жизнь получением ударов, но я не могу. Я не могу сидеть здесь и видеть его лицо, кровоточащее и опухшее, не желая побить того, кто это сделал. Мне очень сильно хочется что-то ударить, и меня трясет от необходимости протянуть руки, обнять и привлечь его к себе, пока я мысленно считаю минуты до нашего прибытия в отель.
Слышу, как Райли говорит мне:
— Брук, давай поменяемся, чтобы ты смогла позаботиться о нем.
Вскакивая со своего места, сажусь справа от Ремингтона и начинаю быстро копаться в его сумке с вещами, извлекая оттуда свои пакеты спиртовых тампонов, мазь и бинты.
— Давай я попробую излечить тебя, — шепчу я ему, и мой голос, о Боже, он звучит так интимно, даже не смотря на то, что все в машине наблюдают. Просто кажется, что я не использовала никакого другого тона, кроме этого, низкого и жесткого от эмоций.
Он полностью поворачивается в мою сторону, позволяя мне дезинфицировать раны, а его взгляд . . . я могу его чувствовать, блуждающий, любопытный, ощутимый, направлен на мое лицо, когда я смазываю мазью ту часть его губ, на которой всегда образуются порезы - мясистую часть нижней губы. Я инстинктивно прикусываю собственную губу, втирая мазь в его. Боже, я ненавижу, когда ему причиняют боль.
— И бровь обработай тоже; выглядит немного глубоко, — указывает Пит.
— Да, я вижу, — отвечаю я все еще тем голосом, которым не хочу говорить прямо сейчас, но вроде как не могу изменить его. Я пытаюсь умело действовать руками, но они очень дрожат, и тепло, исходящее от тела Ремингтона, такое горячее после боя, полностью окружает меня, как иногда его руки. Его быстрое дыхание достигает моего виска, и у меня все силы идут на то, чтобы подавить в себе желание наклониться ближе и вдохнуть это в себя, просто чтобы успокоиться, зная, что с ним все в порядке. И он, по крайней мере, дышит. Все еще полна адреналина, я направляюсь к ране над его глазом и закрываю порез двумя пальцами. Боже. Я не могу находиться так близко к нему. Сотни маленьких мурашек бегут по моим пальцам и рукам, прямо в мое пульсирующее маленькое сердце.
Втянув воздух, я нежно прижимаю порез, осматривая остальную часть лица . . . и натыкаюсь на голубые глаза, полностью сосредоточенные на мне. У меня внутри все сжалось.
Он, развалившийся на сидении под углом в мою сторону, и его неподвижность обрушивают на меня полное осознание того, что я чувствую свернутую энергию в его теле, как будто он готов наброситься. На меня.
Мое сердце набирает немного бо́льшую скорость, и я затаиваю дыхание, склоняюсь ближе, хватаю еще салфетку и произношу самым ровным голосом, на который сейчас способна:
— Закрой этот глаз.
Удерживая порез над его бровью, я начинаю очищать кровь с века. Подчиняясь мне, он зажмуривает один глаз, продолжая наблюдать за мной другим, как будто в моем выражении есть что-то такое, чего он очень жаждет увидеть.
Внезапно его голос нарушает тишину.
— Я весь изранен, - неожиданный гортанный шепот посылает мурашки по моей коже и, я чуть не подпрыгиваю. — Ранен мой правый бицепс и плечо, косая мышца и рот.
— Чувак, это безумие. Как ты можешь так испортить все в одну ночь? — в недоумении спрашивает Райли.
— Брук, ты знаешь, что делать, — говорит тренер.
Быстро кивая, я смотрю в голубые глаза Ремингтона, и от того, как они сияют в мужской удовлетворенности, меня наконец осеняет, что здесь происходит, и я сжимаю челюсть.
♥ ♥ ♥
КОГДА МЫ ПРИБЫВАЕМ в наш люкс, я раздражена.
— Ты нарочно позволил ему побить себя.
Он плюхается на скамейку у подножья кровати и смотрит на меня, отбрасывая пустую бутылку “Геторейд” в сторону.
— Я весь изранен, вылечи меня.
— Ты изранен, все верно, но это не бицепс, требующий нежной любовной заботы!
— Ты права, — его глаза мерцают в мягком свете лампы, когда он смотрит на меня. — Ты собираешься вылечить меня?
— Только потому, что ты мне платишь за это, — сердито пыхтя, я хватаю свои массажные масла, а конкретнее, масло арники и горчичное масло против воспаления, и иду включать душ. — Тебе нужен холодный душ.
Его губы вздрагивают и вставая, он машет, чтобы я подошла. И когда я в замешательстве подхожу, он обнимает рукой мои плечи.
— Что? Ты не можешь сам ходить? Пару минут назад ты был живчиком, — говорю ему.
— Эндорфины убили боль, — бормочет он мне на ухо, когда я обвиваю рукой его талию и веду в ванную. - Я говорил тебе, что весь побитый.
Я подпираю его к стене и открываю дверь душа. Проверяю, ледяная ли вода, и тут он поднимает меня на руки, переставляет регулятор на середину и заходит со мной внутрь, в одежде.
На нас течет поток воды и я, задыхаясь от удивления, пинаюсь в воздухе, когда вся моя одежда прилипает к телу.
— Что ты делаешь?
Он снимает мою обувь и отбрасывает ее за стеклянную перегородку, затем босую ставит меня на ноги и стягивает вниз мою юбку. Внезапно, все эти феромоны, вырабатываемые им после боя, начинают вести войну с моими чувствами, и мне становится так жарко, что единственное, благодаря чему я не превращаюсь в пепел - это вода, стучащая по моей коже.
— Что ты делаешь? — задыхаясь, спрашиваю у него.
Он рывком снимает мой топ, и он падает на мраморный пол с хлюпающим звуком. Он раздевается, и я так переполнена гневом за то, что он позволил побить себя и так возбуждена от вида его напрягающихся мышц, когда он раздевается, показывая свою золотую влажную кожу, что мне бешено хочется одновременно ударить его и поцеловать. Когда его боксеры падают — хлюп! — и он пинает их в сторону, обожемой, моим глазам становится больно.
Мне приходится прикусить нижнюю губу в попытке подавить инстинкт броситься на него и дать ему все, в чем он нуждается. Не отрывая глаз от меня, он встает назад под напор, его широкие плечи защищают меня от воды. Затем я чувствую медленное скольжение его пальца вверх к моему подбородку и нежное поглаживание нижней губы, освобождая ее от зубов. И слышу его хриплый голос:
