Вера Колочкова - Провинциальная Мадонна
— Тогда и объясняй серьезно, чего хочешь.
— Ну, вот смотри… Я же классный парикмахер, да? Ко мне клиентки на месяц вперед записываются! Иногда даже отказывать приходится, представляешь? Так обидно, когда деньги мимо пролетают, как фанера над Парижем… Мне же процент от каждой насчитывается…
— Нуда, понимаю… И что?
— А то! Почему я должна половину заработанных денег хозяину парикмахерской отдавать? Недавно тут подсчитала, сколько за год отдала, прямо в ужас пришла! А он на моем имени зарабатывает, получается!
— Не понимаю, Лиль… Чего ты задумала-то?
— То и задумала — свою собственную парикмахерскую открыть! А ты бы мне помог…
— Чем я могу помочь?
— Ну, ты же парень умный, всякие налоговые-бухгалтерские дела лучше меня знаешь! Да и вообще, одной трудно все организовать, везде мужская рука нужна! Сначала бы помещение в аренду взяли, наняли еще двух-трех классных девчонок, а через пару лет и собственное помещение купить можно… Сейчас все умные люди так делают, Сереж! Все кооперативы открывают! Вот и у нас будет свой, чем плохо?
— Не знаю, Лиль. Как-то не для меня это все…
— А чужие квартиры ремонтировать — для тебя? Ты же пропадешь на этой халтуре, самому надоест! Понимаю, в хорошей бы строительной организации работал, карьеру делал… Но сейчас, к сожалению, никто ничего не строит, времена не те… А как раз дикие, кооперативные… Надо как-то вплывать в течение, иначе утонем. Ну же, соглашайся, Сереженька! Бог не выдаст, свинья не съест! Я тебя прошу…
— Ладно, подумаю, Лиль. Можно?
— Конечно! Только думай скорее, а то мне не терпится! Я уж и название придумала… Нет, будет не парикмахерская, а по-модному — салон… Еще и классный интерьер в одном заграничном журнале подсмотрела…
— А какое название-то придумала?
— Да очень простое — «Лилия». Вполне амбициозное — по имени хозяйки. Салон «Лилия»… Правда, хорошо звучит? До такого варианта, по-моему, еще никто не допер… Мы первые будем. Богатые тетки к нам валом повалят.
— К нам? То есть ты все уже за меня решила?
— Ну, Сереж… Я, между прочим, для тебя стараюсь, чтобы ты себя на вторых ролях не чувствовал… У нас ведь настоящая семья будет… Кстати, ты бумаги на развод подал?
— Да. Через месяц суд будет. Хочу хорошего адвоката нанять…
— Адвоката? А зачем адвоката?
— Ну, чтобы в судебном решении про сына было прописано… Чтобы мне с ним видеться разрешали…
— Так твоя бывшая и без решения обязана его к тебе отпускать!
— Нет, Лиль, ты не знаешь Наташу. Она просто так не разрешит. Лучше, чтобы все по закону, чтобы на бумаге было написано. Тогда, может… Пусть для верности адвокат будет…
— Но… Но это же дорого, Сереж! Это безумно дорого, ты что! Зачем такие деньги тратить, они еще пригодятся, если мы решили…
— Мы еще ничего не решили, Лиль.
Сердито звякнув вилкой о тарелку, он поставил локти на стол, нервно сплел пальцы рук. Наверное, слишком грубо это прозвучало. Девушка моргнула, удивленно уставилась на него. Но ответить грубостью не решилась — лишь недоумение на лице медленно переползло в настороженность.
— Я пойду покурю на лестнице… — парень резко встал со стула, похлопывая себя по карманам в поисках сигарет.
— Да кури здесь, Сереж… Окно открой… — тихо предложила Лиля с некоторой виноватой опаской в голосе. Обычно сама его на лестничную площадку гнала — терпеть не могла табачного запаха в доме.
Он пожал плечами, распахнул створку окна, жадно хлебнул первую порцию дыма. Подумалось с горечью — надо же, снова курить начал… Пять лет держался — и сдался. Именно в тот день, когда твердое решение о разводе принял. То есть о предстоящей разлуке с Мишкой… Нет, и как Лиля не понимает, насколько ему важно правильное судебное решение? Хотя… Наверное, впрямь не понимает. По крайней мере, не притворяется. Но разве от этого легче, что не притворяется?
— Сереж… Ну что ты, ей-богу… — послышался из-за спины виноватый голосок. — Что я такого сказала? Чего ты рассердился? Извини, не хотела тебя обидеть… Я же просто рассуждала, и все…
— Я не рассердился, Лиль. Все нормально. Обернулся — сидит, съежилась на стуле испуганно. Глазами моргает, будто сейчас заплачет. И правда, чего он вдруг на нее взъелся? Они ж давно договорились, что сын из его жизни ни при каких обстоятельствах не исчезнет, и она пылко одобрила отцовскую привязанность… И вообще, Лиля очень добрая, покладистая, все правильно понимает. А что на адвоката денег пожалела… Ляпнула, не подумав. У нее в тот момент совсем другие мысли в голове были, переключиться не успела. И он хорош — сразу запсиховал…
— Ну прости меня, а? Дура я, признаю… Сама не знаю, куда меня понесло. Конечно же, хоть десять адвокатов бери, если надо!
— Да ладно, понимаю. Все нормально, не извиняйся.
— Просто я так долго в себе эту мечту носила, а словами проговорила, и понесло… И вообще, Сереж, имей в виду, меня иногда действительно придерживать надо, вожжи натягивать. Я девушка увлекающаяся… А тебя во всем слушаться буду, честное слово! Я же люблю тебя…
Двинулась вперед корпусом, будто собираясь встать со стула и броситься к нему на шею. Глазищи преданные, с поволокой. Еще чуть-чуть, и слезы закапают…
Зашевелилась в груди жалость, ударила стыдом-раскаянием в голову — тебе ли, загнанному бывшей семейной жизнью в угол, обиженного изображать? Тебя тут любят, тебе верят, а ты…
— Лилечка, милая, ну перестань… — Сергей бросился к ней торопливо, взял в кольцо ладоней нежное белое личико, заглянул в глаза. — Только не плачь, ладно? Все хорошо…
— А ты меня любишь?
— Конечно, люблю! Мне так хорошо рядом с тобой, даже не представляешь… Так легко, тепло, радостно… Конечно же, люблю, Лилечка…
— Сереж, все у нас будет хорошо, поверь мне! И с Мишенькой все получится, вот увидишь… Я его полюблю, обещаю… А хочешь, я тоже сыночка тебе рожу? Или дочку? Хочешь?
— Хочу…
— Тогда — обязательно! Но сначала свое дело откроем… Вот погоди, встанем на ноги, и потом…
* * *Опять за окном дождь. Октябрьский, надоедливый. Какая глухая тоска бывает в такую погоду… И на сердце тошно — сегодня Сережа с Натальей разводятся. Утром, когда в школу пошла, Наташка как раз в суд собиралась, и мама давала последние наставления, довольно противные. «Ты, — говорит, — судье расскажи, как мы его облагодетельствовали, в дом приняли, а он…» Ну, и так далее, в том же духе. Фу, даже вспоминать неприятно!
Надя поежилась, нервно стянула на груди накинутую кофту, снова уткнулась в учебник физики. Строчки параграфа плясали перед глазами, не собираясь укладываться в голове — некуда было, совсем другими мыслями голова была занята.
