Барбара Делински - Над бездной
– Т-с-с-с! Не смей произносить такие слова!
– Через неделю, – с отчаянием в голосе повторила Нонни. – Не больше. Через одну-единственную неделю.
Пейдж подняла глаза к потолку.
– Ну хорошо. Я ведь не отсылаю тебя домой, так что можешь забыть о смерти. Вот и сейчас мне нужна твоя помощь. Мне необходимо на короткое время съездить к Питеру. – Она снова обняла Сами и ощутила на сердце печаль, когда почувствовала, как маленькие ручки уцепились за ее свитер. – Я вернусь, – сказала она нежно и разжала маленькие пальчики, поцеловав Сами в ладошку. – Обещаю тебе. Я вернусь.
Питер никак не отреагировал на стук в дверь, но его машина стояла у дома, поэтому Пейдж решила не уезжать. Она вошла в дом, думая, что если Питер влез однажды в ее квартиру, то почему она не может сделать то же самое. Окликая его, она прошла через все комнаты. Но ответа не было.
Однако в кухне горел свет. Пейдж снова выкрикнула его имя. Когда же он не ответил и на этот раз, она спустилась в погреб, где, она знала, была его лаборатория. Дверь лаборатории была открыта, и там горел свет. Пейдж снова позвала Питера, но он опять не ответил. Тогда она спустилась по ступенькам в погреб и увидела его, стоящего к ней спиной. Он стоял, положив руки на пояс, и смотрел на длинный ряд фотографий, висевших перед ним на шнурке. На нем был одет прелестный свитер цвета морской волны.
Пейдж подошла поближе. Она не удивилась, что снимки, смотревшие на нее, изображали Мару, – в сущности, это был всего-навсего один снимок, но размноженный в десятках экземпляров. В своей жизни Пейдж не могла вспомнить, чтобы на лице ее подруги было запечатлено такое удивительное выражение. Мара улыбалась очаровательной женственной улыбкой, которую Пейдж почти никогда не замечала за ней, но которую Питер ухитрился поймать объективом фотоаппарата.
– Привет, – сказал Питер, почти тут же забыв, что она пришла.
– Привет, – кивнула Пейдж, тоже забыв на секунду причину своего визита.
– Знаешь, – сказал Питер, – наконец я нашел.
Это было понятно сразу. Пейдж буквально не могла оторвать глаз от снимков, висевших перед ней. Это были не просто снимки, а серия фотографий, увеличенных и явно сделанных с одного негатива.
– Слушай, у тебя здорово получилось, Питер.
– Гран мерси.
– Именно такой мне бы и хотелось ее запомнить.
– Красиво, да?
– Здесь она запечатлена в мире с самой собой.
Некоторое время он как бы изучал то, что было перед ним. Потом облегченно вздохнул.
– Именно этого я и хотел добиться. Просто не был уверен, смогу ли? Негативы – ужасно обманчивая штука. По крайней мере, на этот я смотрел десятки раз, прежде чем понял, какая сила в нем заключена.
– Интересно знать, почему ты разглядел его сейчас?
Питер пожал плечами.
– Благодаря моим глазам. Они отчего-то стали чище, как и мой мозг. Ни с того ни с сего у меня голова стала работать лучше. Пожалуй, я стал мыслить более рационально.
– Ты наконец помирился с ее смертью?
– Я ее принял, но больше вспоминаю ее живой. Вспоминаю только самое лучшее и чувствую, что моя жизнь наконец обрела смысл.
Признаться, Питер говорил абсолютно не так, как человек, обремененный виной. Совершенно очевидно, ему нечего было скрывать, а ведь он бы очень старался, если бы у него в голове засела Джули Энджел. Но, Боже, насколько он был хорош в своем свитере цвета морской волны! Этот цвет удивительно шел ему. Черт его знает, но, может быть, смерть Мары на самом деле пошла ему на пользу?
– Я хочу с тобой поговорить, – сказала она. Питер посмотрел на нее с некоторым удивлением; можно было подумать, что он только сейчас понял, что рядом с ним есть еще человек.
Пейдж предложила ему пройти наверх, не хотелось вести подобные разговоры как бы в присутствии Мары, и специально проследила за тем, чтобы он закрыл дверь.
– Джули Энджел беременна.
Питер слегка тряхнул головой.
– Не слишком меня удивило. Она просто напрашивалась на подобное. Дело только во времени.
– Она утверждает, что отец будущего ребенка – ты.
Было видно, как изменилось выражение его лица:
– Ты, должно быть, шутишь?
– По крайней мере, она так сказала своему отцу, который сообщил об этом Ноа, а уж он потом – мне.
– Господи! – Буквально на секунду Питер поник, но потом снова воспрял и посмотрел на Пейдж. – И ты этому поверила?
– Мне верить не хочется. Ты же сказал, что между вами ничего не было.
– Истинная правда. Да я ее и пальцем не коснулся. Вполне вероятно, ей хотелось другого. А может быть, она это самое другое просто напридумывала. Я только хочу тебе повторить, что в ту минуту, когда она расстегнула курточку, ваш покорный слуга удалился. Я, помнится, тебе об этом говорил.
– Более того, она говорит, что ты добился ее силой.
– Силой? Боже мой, Пейдж, если ты верила мне раньше, то и сейчас должна поверить. Прежде всего, Джули Энджел весьма крепкая штучка. И не знаю, что мог бы ее принудить заниматься сексом силой. Скорее всего, все было наоборот.
– У тебя есть ее фотографии?
– Если и есть, то совершенно невинные, которые я делал при дневном свете в парке у церкви. Совершенно невинные снимки, которые, по ее словам, она хотела подарить мачехе. Но вот когда ей захотелось получить нечто большее, я сразу же улетучился. Я проявил те кадры. Совершенно невинное фото. Ей нечего мне предъявить. Доказательств у нее нет.
– К сожалению, – сказала Пейдж, – обвинение само по себе может причинить тебе вред, даже без всяких доказательств.
– По закону я считаюсь невиновным, пока не будет доказано обратное.
– В суде – да. А вот в нашем городе – не думаю. Как директор Маунт-Корта Ноа, естественно, будет сражаться против обвинения, что школьный педиатр вступил в интимные отношения с ученицей школы. То же самое придется делать нашей врачебной ассоциации. Если, разумеется, все это вылезет наружу. Поэтому, собственно, я и здесь. Скажи мне, Питер, ты только делал с нее фотоснимки или между вами еще что-то было?
– Нет.
– Она когда-нибудь приходила к тебе домой.
– Никогда.
– Когда вы виделись с ней в последний раз?
– Перед днем Благодарения. В больнице. Она там была вместе с другими девочками, которые помогали пострадавшим в катастрофе.
– Она вполне может сказать, что пришла туда с целью повидаться с тобой.
– Неправда. Я слишком долго оставался в больнице. Причем, при свидетелях. Можете спросить сестер в отделении.
Пейдж задумалась – уж не крутит ли Питер любовь с кем-нибудь из них? Потом она вспомнила о сплетне, которая ходила об отношениях между Питером и Кэт Энн Мерфи, загрустила на минутку. Питер заметил это и сразу стал агрессивным.
